Книга В интересах государства-1. Дакия, страница 80 – Алекс Хай

Я пожал несуществующими плечами.

— Честно говоря, четкого плана нет. Но для нас план всегда был роскошью, не так ли?

— Полагаю, да, — улыбнулась женщина.

— Говорят, Клеопатра принимала ванны из молока для поддержания красоты. Не знаю, насколько это помогало ей оставаться в форме, но идея мне понравилась. Так что я собираюсь прополоскать вас в родовом Источнике.

Дух Матильды удивленно моргнул.

— Это, позволь поинтересоваться, как?

— А вот так! — я оттолкнулся ногами и, продолжая удерживать Матильду за руку, поплыл вверх, к светящемуся шару. — Только держитесь крепче.

Чем ближе мы подплывали к шару, тем сильнее нас притягивало. Матильда ойкнула, когда я едва не выпустил ее руку. Впрочем, вскоре ме предстояло это сделать — самому на такие процедуры идти смысла не было, зато мне требовалось договориться с Источником и проконтролировать, чтобы все прошло именно так, как я задумал.

— Ну, удачи, — улыбнулся я и разжал несуществующие пальцы.

— Ай! — только и успела ответить моя бывшая наставница, а через пару мгновений ее дух слился с сияющим шаром.

Я тем временем спустился и, задрав голову, заорал на солнце в небе. Выглядело это наверняка фантасмагорично, но все это пространство не особо подчинялось законам логики.

— Прополощи ее как следует! — рявкнул я. — Забери все блоки, заклинания, усиления и ослабления. Сожри, перевари и выплюнь! Пусть она вернется ко мне в истинной форме. Так нужно. Она нужна. Без нее будет сложно исполнить свой долг перед государем, так что у нас, дорогие предки, особого выбора нет.

Что-то я обнаглел, конечно. Но сейчас не было ни времени, ни желания выбирать слова. Источник меня понял — а это главное. Оставалось надеяться, что Матильда не была предательницей. Что я не ошибся. Что сделал все правильно.

Время здесь протекало совсем иначе. Мне казалось, что прошла вечность, но в реальности все наверняка заняло несколько секунд. Я пялился на пылающий шар в небе и ждал результатов.

— Все так забавно вышло, не правда ли?

Я обернулся на голос брата. Петр предстал передо мной в том же образе, что и был раньше — в парадной форме, с открытым жизнерадостным лицом.

— Здравствуй, Петя.

— Привет-привет. Ну как оно?

— А то ты не знаешь, — улыбнулся я. — Вам же все видно. И даже больше, чем мне.

— Потому я и здесь, — брат посерьезнел. — Грядут большие перемены. Для тебя. Для семьи. Возможно, даже для всего мира.

— Опять пугаешь.

— Не пугаю. Предупреждаю. Пока что у тебя получалось прислушиваться к нам, и это помогало. Так что не проморгай совет и в этот раз.

Да уж, умели духи говорить загадками.

— И какой ты дашь совет? — спросил я, косясь на шар в небе.

— На войне любые средства хороши. Ухищрения, обман, даже жестокость. Не зря ведь говорят, что победителей не судят.

— Это ты так морально готовишь меня к тому, что придется замарать руки? Так у меня они и так перепачканы до самых локтей, Петь. В Тайном отделении невозможно работать, не замарав рук.

Брат печально улыбнулся.

— Я лишь хочу сказать, что будь готов пойти на многое ради цели, в которую веришь. Тебе ведь известно, что я не могу открыто сказать о том, что тебя ждет. Это неправильно. Так нельзя. Но ты сообразительный парень, ты все поймешь.

Я вздохнул.

— Скажи мне другое. Это закончится?

— Все заканчивается.

— КОГДА это закончится?

— Уже скоро. Ну, относительно. А потом ты сможешь сделать выбор. Но не сейчас, пока еще не все случилось. И в следующий раз, когда мы встретимся, все будет иначе. Больше сказать не могу, прости.

Образ брата медленно растворился в пространстве, оставив меня наедине с сомнениями. Что он имел в виду? Что он предвидел или точно знал? Какой такой выбор мне предстояло сделать?

Тем временем сияние шара дрогнуло — он вспыхнул ярче обычного, и от него отделилась светящаяся точка. Она приближалась, обретала очертания, и, наконец, я распознал дух Матильды.

— Как поездочка, ваше благородие?

— Как будто меня вывернули наизнанку и начинили гвоздями, а потом зашили грубыми нитками, — проворчал дух баронессы. — Но, кажется, тебе удалось, Михаил. Я больше не чувствую оков заклинаний. Словно их никогда и не было.

Я устало улыбнулся. Забавно, но даже моя собственная душа чувствовала себя изможденной.

— Тогда прошу обратно в злой и жестокий мир, Матильда Карловна. Мы здесь и так засиделись.

Я взял ее за бесплотную руку и понемногу начал выходить из этого странного измерения. Молочно-белый свет гас, и впервые я почувствовал, что не хотел отсюда уходить. Здесь было тихо, спокойно, здесь царило умиротворение, и я мог говорить с теми, кого не надеялся когда-нибудь увидеть снова. Здесь и правда был мой дом…

Распахнув глаза, я осознал, что тело не дышало довольно долго.

— Миша! — Это был голос Ирки. Она все-таки вывернулась из хватки Шпеенхофа и добежала до нас с Матильдой.

Баронесса медленно открыла глаза и уставилась на Корфа, так и зависшего над ней.

— Налажал ты, Вальтер, — улыбнулась она и потянулась, чтобы его обнять. — Во второй раз чуть не убил, зараза.

На шефа было больно смотреть. Раздавленный собственной неудачей и осознанием, что мог погубить друга, он даже не ответил на объятия и безвольно рухнул в кресло. Наблюдавший за происходящим Денисов забрал у Аньки графин с виски, налил в стакан наполовину и молча протянул начальнику. Ну да. Ему нужнее, но я бы и сам не отказался.

— Кажется, я теряю хватку, — хрипло сказал Корф, сделав пару глотков. — Это непростительная оплошность.

— И на старуху бывает проруха, — отозвалась Матильда и потянулась за портсигаром. — И все же нам обоим стоит поблагодарить Михаила за мое чудесное спасение. Не знаю, что конкретно он сделал своей родовой силой, да и не хочу знать… Но ощущения такие, словно меня искупали в реке Иордан.

Убедившись, что старшая Штофф была в порядке, я отполз от нее и устало привалился к одному из кресел. Так и остался сидеть на полу, не имея сил подняться. Ничего, мне и здесь хорошо, как раз с пола сквознячок поддувает, а персидский ковер такой мягкий, что на нем наверняка будет так сладко заснуть…

— Миша!

Я вздрогнул.

— Что?

— Ты сам-то в порядке? — Ирка склонилась надо мной. — Тебе плохо?

— Нет, я в норме. Просто вымотался. Спать хочу.

— На боковую еще рано, — Аня Грасс достала из кармашка фартука артефакт, на который они с Ирой записали воспоминания Шпеенхофа и кивнула на пленника. — Раз все оковы сброшены, можно говорить открыто. И сперва нужно решить, что с ним делать.