В тот момент, когда мой пульсар, или что там я создала, накрыл собой летящий кинжал, мой бок словно взорвался от боли.
Глава 48
Мне было жарко. Безумно жарко. Я словно горела в огне. Не хватало воздуха. Очень хотелось пить. И тело было тяжелым и неподатливым.
Я отчаянно звала хотя бы кого-нибудь, кто сжалился бы над моими муками и дал бы мне хотя бы глоток воды. Но густом багровом мареве, в котором я барахталась, словно посаженный на цепь и всеми забытый пес, не было ни единой живой души.
В какой-то момент мне стало совершенно невыносимо. От сжигающего меня огня потрескались губы и горло. Словно пустыня Атакама, годами не видящая дождя. И я изо всех сил рванулась прочь. Сама не знаю куда.
Цепи, удерживающие меня, лопнули. И я, обретя свободу, устремилась вон. Как можно дальше от этого жаркого ада. Туда, где можно найти покой. И хотя бы каплю воды.
Вот только багровое нечто, в котором я до сих пор находилась, не хотело меня отпускать. Пустое и безмолвное, стоило мне только освободиться, оно вскипело телами, руками и голосами. Ото всюду неслось: «Стой!», «Тебе еще рано!», «Ты нам нужна!», «Ты не можешь нас бросить!» А я лишь досадливо морщилась и молча рвалась долой из удерживающих меня рук, подальше от этого ада. Хотя очень хотелось спросить: а где же вы все были, когда мне было плохо? Почему мне никто не помог?
Не знаю, сколько я боролась со своими путами. Я то тонула, то всплывала. То одерживала верх над теми, кто меня не пускал на волю, то они погребали меня под собой. В конце концов силы мои иссякли. И под облегченный шепот «Ну слава богам! Отдохни, девочка…», я ушла куда-то на дно, захлебнувшись багровым маревом, отчего-то имеющим отчетливый пряный привкус.
Пить хотелось безумно. Словно я целую вечность не видела воды. С трудом разлепив спекшиеся губы, я натужно прошептала:
– Пить…
Голос оказался настолько севшим, что из горла вырвался не шепот, а какой-то сип. Но меня услышали:
– Миледи…
Голос Нелл был слабым, недоверчиво-радостным. Но это только сразу. Убедившись, что я действительно прошу воды, она завопила не своим голосом:
– Миледи очнулась!!! – И уже гораздо тише мне: – Сейчас, ваша светлость, я сию минуточку! Потерпите чуть-чуть.
Что-то негромко звякнуло. Потом зажурчала жидкость. И… хлопнула входная дверь:
– Где?! – Алекс. Голос такой хриплый и взволнованный, что у меня сжалось сердце. – Ты уверена?
– Да, милорд. Ее светлость попросила пить. Я вот…
– Дай мне! Я сам!
Я не могла понять поднявшейся возни, сложно было определить на слух, что возле меня происходит. А веки были такими тяжелыми, словно свинцовыми. И у меня никак не получалось их поднять.
Кровать рядом со мной дрогнула, прогнулась. Кто-то сел на край постели. Через мгновение по моей скуле осторожно скользнули чьи-то холодные пальцы.
– Анют…
Тоска в голосе Алекса резанула по сердцу. Но все что я смогла, это снова попросить воды. Алекса сразу как подменили:
– Анечка, родная моя, сейчас! Нелл…
– Вот, милорд, для миледи это будет полезнее.
Меня приподняли на подушках и вскоре край чашки коснулся моих губ, и живительная влага попала в мой ссохшийся рот.
Процесс насыщения влагой отнял у меня последние крохи сил. И даже знакомый пряный привкус ничего не изменил. Меня неудержимо клонило в сон.
В следующее мое пробуждение глаза открылись уже сами собой. Перед глазами оказались тяжелые складки бордовой ткани. И я замерла от удивления. Это еще что? Кровать стоит у окна, а это портьера? Все, на что хватило моих сил, это приподнять голову. Осмотреться как следует не получалось. Тело охватила такая слабость, что даже дышать было сложно.
– Аня?!
Алекс. В голосе столько неверия и радости, что я невольно замерла. Что такое?
– Анечка! Родная!
Оказалось, я лежу на груди вампира. И не успела я опомниться, как Алекс вихрем сорвался с места и приподнял меня за плечи жадно вглядываясь мне в лицо:
– Очнулась! Ну наконец-то! Хвала всем богам!
Я недоуменно смотрела на любимого. Измученное, словно постаревшее лицо, черные тени под глазами, спутанные волосы, истончившиеся нос и губы. Изумление было так велико, что у меня получилось открыть рот и спросить:
– Алекс, что с тобой? Что случилось?
Вампир так жадно, так отчаянно смотрел мне в глаза. Его пальцы впивались мне в плечи так сильно, на грани боли, что я не выдержала, позвала тихонько:
– Алекс?..
В любимых зеленых глазах неожиданно сверкнули слезы:
– Я уже перестал надеяться…
Что?!
– Месяц в беспамятстве. Даже моя кровь оказалась бессильна. Что я только не делал. Даже твоих родственниц пытался звать… Анька! – Алекс задохнулся и жадно зарылся лицом в мои волосы. – Любимая! Не смей меня бросать! Даже не думай!
Месяц в беспамятстве? О чем он?
Пока я пыталась переварить полученную информацию, пока пыталась осознать, что происходит, Алекс жадно покрывал поцелуями каждый миллиметр моей кожи. Его пальцы ненасытно скользили по моему телу. И там, где вампир меня касался, тело волшебным образом оживало, загоралось, начинало чувствовать. Словно вампир вместе с поцелуями делился со мной жизненной энергией, делился со мной жизнью.
Вскоре у меня голова уже кружилась не от слабости. Меня захлестнуло желание. Дыхание стало рваным и хриплым. Мир вокруг кружился и кренился, словно пьяный. Я, как ненормальная, отвечала на ласки Алекса и жадно, ненасытно впивалась в его губы.
Я не знаю, было ли это спонтанным решением, или я нечаянно поранилась о клыки Алекса, но в какой-то момент рот наполнился солоновато-медным привкусом моей крови. И вампир словно обезумел. Меня буквально смело ураганом его ласк. Его губы и руки были повсюду. А я словно снова провалилась в беспамятство. Только вместо багровой раскаленной пустыни меня теперь ласково качала в своих объятиях бездна наслаждения.
Я вновь не владела своим телом. Но теперь меня это не волновало. Я жила и дышала только одним Алексом. Плохо это или хорошо, но кроме него меня уже ничто не интересовало. Смутно, словно во сне или видении, я видела, как Алекс невесть откуда взявшимся кинжалом провел по своей шее. На бледной коже тотчас появился рубиновый ручеек. В воздухе запахло пряностями и медом. Родной, знакомый аромат, обещающий мне блаженство. На этот раз вихрь унес нас обоих.
Закончилось все внезапно и прозаически. Я уже слизывала последние капельки вожделенной влаги, наполненной магией и жизнью, когда складки бордовой ткани раздвинулись и заглянувшая к нам Нелл всплеснула руками:
– Ваша светлость! Да разве ж можно! Миледи только-только очнулась!
