– Спасибо… госпожа, – сказал Хью, с трудом отрываясь от горшочка с мясом.
– Зови Гвендолин! – потребовала хозяйка кафе, с улыбкой глядя на него. – Я никакая не госпожа. Просто держу кафе и живу в этом городе, вот и все. Госпожу оставь для более важных особей,
– Вроде Долл? – хитро сощурилась Бритт.
– Вроде, – спокойно отозвалась Гвендолин. – Так что зовите просто по имени. А я помню ваши имена… Бритт, Меган, Хью – верно?
Меган кивнула.
– Славные имена. Мне нравится, – с улыбкой сказала Гвендолин. – Пожалуй, лучших имен я не встречала уже давно.
– Не думаю, что имя может быть хорошим или плохим, – пожав плечами, ответил Хью. – Не мы же выбираем имена.
– Когда как! – возразила Гвендолин. – Бывает, что человек меняет судьбу и называет себя иначе, так, как сам того желает или по необходимости.
– А вы?..
– Что вы, меня так назвали. В жизни бы сама себя Гвендолин не назвала, – засмеялась женщина. – Слишком средневеково. Точно я какая-то ведьма.
Меган вздрогнула. Она в самом деле думала о Гвендолин как о ведьме – но точно не говорила этого вслух. Гвендолин, заметив ее растерянность, сказала:
– Многие говорят, что я ведьма. И имя, и внешность. Как жаль, что это не так!
– Но почему?
– Стала бы я ведьмой, многое было бы легче, – вздохнула Гвендолин и сразу спросила: – Десерт?
Десерт Меган одобрила.
Нежное угощение из сладкого сыра и ягод было, пожалуй, даже вкуснее того, что подавали в доме тетушки Долл.
Когда с трапезой было покончено, Гвендолин собственноручно убрала со стола. Потом принесла чайник со свежим чаем, наполнила чашки, зажгла высокую восковую свечу и сказала, подперев голову руками:
– Мне кажется, или вы что-то хотели у меня спросить?
Глава 8. Гвендолин
Хью отложил ложку и подвинул поближе белую фарфоровую чашку. Он молча и пристально изучал Гвендолин, не решаясь заговорить, и смущаясь тем, что девочки тоже молчали.
Гвендолин посмотрела ему в глаза и положила щеку на ладонь.
– Ну, скажи это? – Вдруг улыбнулась она, словно подбадривала. – Скажи, что я кого-то тебе напоминаю? И ты не можешь вспомнить, где видел похожее лицо? Или…
Она вдруг распрямилась и помрачнела.
– Или я ошиблась…
– Нет! – Бритт вскочила со стула, едва не опрокинув его.
Чай расплескался по белой скатерти.
– Нет, вы не ошиблись, – горячо зашептала Бритт, резко понизив голос. – Я не понимала, но вы сказали, и все сложилось. Гвендолин! Не могли бы вы убрать волосы от лица?
Гвендолин кивнула и двумя руками отвела волосы назад, закрутив в узел. Одна только черная прядь упала на высокий лоб. Тонкие губы и нос, высокие скулы и нежная линия подбородка наконец-то сложились у Хью в голове в узнаваемый образ.
Рядом вздрогнула Меган – крупно, ощутимо, и по этой реакции Хью понял, что здесь нет никакой ошибки или совпадения.
– Вы Гвендолин Леймисс? – спросил Хью, шалея от собственной прямоты.
И спросить было тяжело – словно что-то норовило стянуть ему рот и закрыть словам путь. Но стоило увидеть, как медленно Гвендолин кивает в ответ на заданный вопрос, и стало легче.
Словно был пройден какой-то рубеж.
– Да, я Леймисс. Роуз Леймисс – мой брат-близнец, – ответила она, и в голосе чувствовалось облегчение. – Я знала. Откуда-то точно знала, что это произойдет – с тех пор, как услышала, что Дроссельфлауэр пригласил вас посмотреть дворец. Мало кто даже из гостей города удостаивался этой чести. Видимо, он совсем отчаялся… Я верила, что Роуз найдет способ поговорить с вами.
– Так вы знали? – ошарашенно спросила Бритт. – Знали про призрак?
Гвендолин покачала головой.
– Не знала – и жажду расспросить вас. Но я точно знаю, что Роуз здесь, что он не покинул Марблит, что душа его не развеялась. Между близнецами существует особая связь. Все это время я знала, что Роуз заперт во дворце, и не сомневалась, что это дело рук Дроссельфлауэра. Расскажите мне о том, что узнали вы. А я отвечу на все ваши вопросы – так честно, как только смогу. Обещаю.
Меган открыла было рот, чтобы начать отвечать, но поняла, что слова не лезут ей на язык. Потому она промолчала, позволив Бритт рассказывать за всех.
– Дело в том, что все мы с утра получили одну и ту же странную записку… – и Бритт в подробностях расписала все произошедшее с момента пробуждения. И даже показала свою записку.
Меган и Хью выложили на стол свои, чтобы можно было сравнить. Увидев три одинаковых листа бумаги, Гвендолин понимающе усмехнулась.
– Это еще безобидная шуточка нашего мэра. Он вообще любит… подобное. Ведет себя порой как ребенок…
Меган снова замолчала, угрюмо уставившись в собственную чашку. Хью, заметив ее мрачность, наполнил ее чашку до краев. Бритт тем временем продолжила рассказ.
Меган было неуютно – с одной стороны, Бритт точно воспроизводила подробности, но ее рассказ изобиловал такими красочными впечатлениями… Меган не могла вспомнить столько красок. Город как город, странный только.
От Гвендолин, видимо, это не укрылось – она наградила Меган каким-то понимающим взглядом, но не стала прерывать Бритт. Тем временем Бритт дошла в своем рассказе до описания дома мэра, обеда и самостоятельного осмотра.
– Дроссельфлауэр отпустил вас одних? – Брови Гвендолин изогнулись дугой. – Вот это интересно.
– Почему? Он хотел показать нам дом… – растерялся Хью.
– Господин мэр никого не пускает дальше обеденной залы! – резко ответила Гвендолин. – Многие пытались туда попасть – не только я. Никому из жителей города это не удалось, хотя официально там пустые покои и мастерская.
– Мастерская… и правда там есть, – глухо сказала Меган.
– И что же в этой мастерской? – Глаза Гвендолин горели. – Пожалуйста, расскажите мне. Мне надо знать!
– Там картины… – Бритт тяжело вздохнула. – Кисти, краски, холсты. Пейзажи на стенах. И призрак. Призрак Роуза Леймисса, заключенный в большом зеркале. Он очень просил ему помочь. Понятия не имею только – как.
* * *
Гвендолин медленно выдохнула, крепко сжав в пальцах серебряную кофейную ложечку – казалось, что еще немного, и согнет ее пополам.
– В зеркале, значит… – прошептала она скорее сама себе, чем собеседникам. – Стоило ожидать от человека, который так хорошо обращается со стеклом. Придумал себе способ…
– Вы о господине мэре? – осторожно спросил Хью.
– О ком же еще! – В уголках губ Гвендолин залегла печальная складка. – Дроссельфлауэр не смог смириться со смертью Роуза. Он бредил идеей удержать его рядом, все твердил, что без него все разлетится на осколки. Нельзя сказать, чтобы он был далек от истины. И тем не менее… Он забрал все вещи Роуза, которые только смог найти после пожара. Не оставил мне ничего – даже памяти о нем. Хорошо знал, как стереть человека из воспоминаний окружающих. Но моя связь с ним слишком сильна. Близнецы – особенные люди.
