Книга Крутой парень, страница 48 – Оливия Голдсмит

— Почему вы выбрали такой сложный маршрут? — спросила Рут.

Джону нечего было на это ответить. Он схватился за веревку и полез на скалу.

— Не волнуйтесь, — как сквозь вату услышал он голос Рут. — Я вас подстрахую.

Джон неожиданно возненавидел ее от всего сердца. До этого момента он не понимал, что она безумная садистка, жаждущая его смерти.

— О, я совсем не волнуюсь, — крикнул он в ответ и заставил себя взобраться по скале еще чуть выше.

Джон посмотрел через плечо вниз и так испугался, что у него задрожали руки и он чуть не упал. Чтобы избежать этого, он принялся отчаянно карабкаться, прижимаясь к скале. Здесь не было места для отдыха, только вертикальная поверхность. Наконец он достиг ступени примерно в шести метрах над толпой и намертво вцепился в нее. Он прильнул к скале, как лишайник.

Консультант взял мегафон и крикнул Джону:

— У вас все нормально?

Все, кто был в огромном магазине, задрали головы кверху. Толпа у скалы росла. Вот как выглядят люди с потолка Музея воздухоплавания. Джон смотрел, как Трейси пробивалась в первые ряды толпы. Он хорошо ее видел, но вместо того, чтобы подбодрить его, она достала фотоаппарат и начала снимать. «Как бы долго ты ни был знаком с человеком, ты не сможешь предсказать его реакцию в той или иной ситуации», — бесстрастно подумал Джон. Вряд ли это облегчило его положение, но Джоном овладело безразличие, все равно он погибнет прямо здесь и сейчас.

— Ответьте, — взывал парень с мегафоном. — У вас все нормально?

Джон не мог ни кивнуть головой, ни пошевелить губами.

— Нештатная ситуация! У нас нештатная ситуация! Просим всех срочно спуститься со скалы, — заревел мегафон.

Включились сирены безопасности. Отовсюду бежали люди, чтобы посмотреть, что происходит. А Джон усиленно старался слиться со скалой.

* * *

После того как врачи «Скорой помощи» прекратили мучить свою жертву, Трейси и растрепанный Джон вышли из магазина и направились к ее машине, сопровождаемые взглядами любопытных зевак.

Он абсолютно безнадежен, думала Трейси, открывая дверцу машины. Она проиграет пари с Филом, и, что еще хуже, из этого не выйдет никакой статьи. Она не сможет переделать Джона. Хуже всего ему самому. Он всегда был отверженным и ему придется смириться с положением вечного холостяка.

Полдороги до его дома в машине царило молчание, наконец Джон заговорил:

— Ты не видела, куда ушла Рут? Я рисковал из-за нее своей жизнью. А она просто ушла.

Трейси молчала, чтобы не взорваться и не наговорить ему гадостей.

— Я дал ей свой телефон. Как ты думаешь, она позвонит?

Он что, серьезно?

— Не думаю, что она позвонит после того, как видела тебя в кислородной маске, — ответила Трейси.

— Мне она совершенно не требовалась: я глубоко дышал, — объяснил Джон. — Мне нужен был только бумажный пакет.

— Ну да. Чтобы надеть его тебе на голову.

Трейси глубоко вздохнула. Нет, он не Эдмунд Хиллари [19] , но хуже всего то, что Джон не может реально оценить ситуацию. Неужели он не понимает, как ужасно все это выглядело? Это было намного чудовищней, чем фиаско в аэропорту. Трейси сказала себе, что она не должна сдаваться и нужно провести с ним подробный инструктаж перед свиданием с Бет.

— Мы должны с тобой кое-что повторить.

— Ну нет! — простонал Джон. — Хватит с меня уроков.

Трейси отвернулась от дороги и выразительно посмотрела на него.

— Ты уж лучше бы помолчал, — отрезала она, — после своих альпинистских подвигов.

Джон инстинктивно прижался к дверной ручке и начал протестовать:

— Трейси, я могу это сделать. Я знаю, что могу. Все было не так, как в аэропорту. Она разговаривала со мной. Я ей понравился.

Джон умоляюще смотрел на Трейси, которая изо всех сил старалась не улыбаться.

— Не бросай меня, Трейси, — умолял он. — Я знаю, что ты решила бросить все это. Не бросай меня.

Трейси не выдержала: она отвернулась от дороги и улыбнулась Джону.

— Я никогда тебя не брошу, — сказала она. — Наоборот, у меня для тебя волнующие новости.

— Думаю, что на сегодня мне уже хватит волнений, — признался Джон.

— А это случится не сегодня. Ты идешь на свидание. В пятницу вечером.

Джон выпрямился. Когда в последний раз у него было нормальное свидание с девушкой? Во времена прежнего президента?

— Правда? А кто она?

— Одна девушка с моей работы. Очень симпатичная. Ее зовут Бет.

Понятно. Одна из неудачниц, которую Трейси опекает. Она постоянно ему о них рассказывает, но он не помнит их по именам.

— Это не та, у которой был роман с автогонщиком? — спросил он подозрительно.

— Это было в прошлом году, — отмахнулась Трейси, как будто прошлый год был сто лет назад. — После этого у нее был клубный вышибала, а потом редактор газеты.

Это бессмысленно. Еще одна искательница приключений.

— Я ей никогда не понравлюсь.

— Понравишься, — уверенно сказала Трейси. — Но нам надо до пятницы многое повторить из наших уроков. Ты сможешь встретиться со мной завтра?

— На завтра у меня запланировано совещание.

Джон непростительно пренебрегал работой. Он постоянно сокращал свой обычный двенадцатичасовой рабочий день. Хотя для «Микрокона» и двенадцати часов в день было недостаточно. Его стремление к устройству личной жизни могло сыграть с ним злую шутку, если он не сможет уделять достаточно времени работе.

— Слушай, что тебе важнее: работа или личная жизнь? — спросила Трейси.

Она обладала удивительной способностью отвечать на его невысказанные мысли. Обычно ему это доставляло удовольствие: приятно, когда тебя понимают. Но сейчас Джон почувствовал себя прозрачным.

— Никто еще не умер, сожалея о том, что мало времени провел на работе, — заявила Трейси.

«Это правда, — подумал Джон. — Но никто не получит пост вице-президента по развитию, если будет тратить время на личную жизнь». Джон тяжело вздохнул.

— Ладно, хорошо. Где мы с ней встречаемся?

— Напротив нашей редакции, перед «Старбуксом». Или внутри, если пойдет дождь.

— И куда я ее поведу? — спросил Джон, неожиданно для себя ощущая охотничий азарт.

— Поведи ее в хороший ресторан, но не слишком дорогой. Ты помнишь правило о том, что можно и что нельзя заказывать?

— Да помню, помню, — проворчал Джон. — Никаких салатов.

Трейси поднималась по грязной лестнице в квартиру Фила, расположенную на третьем этаже. Дверь была открыта. Он никогда не закрывал дверь, и это ужасно нервировало Трейси. Она знала, что слишком консервативна, придает слишком много значения условностям и привержена порядку, но открытая дверь — это просто опасно. Западная окраина, на которой находился дом Фила, была совсем не самым безопасным районом. Трейси всегда оставляла здесь машину с неспокойной душой. Однажды ей сильно поцарапали правое крыло, в другой раз — сломали антенну. Она предпочитала встречаться с Филом у себя дома. Но он и так практически к ней переехал. И еще их пари. Поэтому она была здесь, оставила машину в опасном месте, подымалась по грязной лестнице, готовясь к еще более грязным простыням, чтобы побыть с ним и сохранить необходимое равновесие в их отношениях. Она покачала головой. С мужчинами так сложно. Трейси знала, что он предпочитает быть у нее, чем в таких жутких условиях, но никогда не признается в этом. Будет лучше, если она выиграет пари.