Книга Семеро, страница 76 – Питер Ньюман

Ничего.

Все еще прижимая руку ко рту, встает, и его лицо выражает что-то среднее между серьезным мыслительным процессом и паникой.

Позади раздается тихое хихиканье.

У него взлетают брови.

Он кивает, волнение уходит с лица, а затем он поворачивается налево, пока не оказывается развернутым на сто восемьдесят градусов.

Никого не видно.

Он чешет в затылке и преувеличенно громко вздыхает.

Позади раздается еще один приглушенный смешок, уже громче.

Он снова поворачивается, на этот раз быстрее, и успевает краем глаза заметить метнувшиеся влево кончики волос и поднятую пятку.

Еще один вздох, и он наклоняется налево, затем резко разворачивается вправо и в процессе ловит расшалившуюся Рилу.

Качает головой, но не может сдержать улыбки.

Она улыбается в ответ, и он снова качает головой, в этот раз самому себе, после чего сграбастывает ее в объятья.

Они собираются в комнате Веспер: Странник, Джем, Самаэль и сама Веспер. Рилу вместе с Ищейкой разместили по соседству, и радостный топот вперемежку со счастливым лаем идут вразрез со всеобщим мрачным настроением.

– Прежде чем я начну собрание, мне нужно знать, в каком мы сейчас положении, – говорит Веспер. С трудом она добавляет: – Я уже видела Жестокую Судьбу.

Хоть раз в жизни шепот Самаэля, заменяющий ему голос, звучит уместно:

– Тысяча Гвоздей понесли тяжелые потери, половина выживших ранены или страдают от отравления сущности. Я окажу помощь тем, кому смогу, но они уже не те, что прежде.

– Хуже всего пришлось делегации Западной Расщелины. Их лидеры погибли, и жертв среди них больше всего.

– Что насчет Нового Горизонта? Красного Пути? Ордена Сломанных Клинков? И где Дженнер?

Услышав это имя, Странник поднимает глаза. Ловит взгляд Веспер и качает головой.

Кажется, что из нее слегка выпустили воздух.

– Ох… Прошу меня извинить, он так долго был на моей стороне, и я думала… Знаешь, где его тело? Я бы хотела увидеть его, если будет время.

Странник отводит взгляд.

– Новый Горизонт еще с нами, – говорит Самаэль. – Я не знаю, как именно обстоят их дела, но Очертание выглядит счастливым. Без их поддержки Империя уничтожила бы нас изнутри. Крысолюды Красного Пути не вступили в бой, но их туннели позволили нам перенести битву прямиком к ним.

– Ясно. Что насчет ордена?

– Орден держится, но некроклинки теперь бесполезны. – Самаэль опускает голову. – Я подвел – и тебя, и их. Прости меня.

– Нет, Самаэль, если кто-то кого-то здесь и подвел, то это я. Взгляни на меня. Еще ничего не кончено, а теперь, когда Дженнера больше нет, мне нужно, чтобы ты был сильным, сильнее, чем обычно.

Он смотрит ей в глаза.

– Я в твоем полном распоряжении.

– Хорошо. Что-то еще?

– Жертвы среди мирного населения. Хотя основные силы Империи были брошены на стену, в начале битвы внутрь отправили небольшую штурмовую группу.

Рядом с Веспер тихо начинает гудеть меч.

– Они пришли ко мне за защитой… – После неловкой паузы она добавляет: – Что говорят люди?

– Кто-то сбежал. Большинство осталось. Многие хотят сражаться.

– Значит, мы должны дать им оружие. Скажи Горад и Кишкососу, чтобы проследили. Мы подумаем, как отплатить Слейку, когда это закончится. Всё? Хорошо.

Самаэль, собери делегации. Семеро прибудут через несколько часов, и мы должны быть готовы.

Когда они расходятся и Веспер собирается уходить, к ней неуверенно подходит Джем.

– Ты ведь не собираешься с ними сражаться, так?

Она недоверчиво смотрит на него.

– Разумеется, собираюсь. У нас нет выбора.

– Я знаю, что битва будет. Но я спрашиваю, обязательно ли тебе ее возглавлять? Ты спрашивала об остальных, но что же ты сама? Те люди, там, снаружи – им нет до тебя дела. Их заботят лишь они сами. – Он делает неопределенный жест, не касаясь ее руки. – Разве ты и так уже не пожертвовала многим?

– Я это делаю не потому, что хочу, я это делаю потому, что должна. Больше некому, Джем. Только мне. Я это начала, и я должна это закончить.

– Но что если от тебя ничего не останется?

Веспер закрывает глаза.

– Сейчас не самое подходящее время. – Она знает, что это его разозлит, и пытается предотвратить спор. – Послушай, я не могу одновременно сражаться с Семерыми и с тобой. Помоги мне. Приготовься сам и подготовь Рилу. Когда все закончится, мы сможем поговорить.

– Это никогда не закончится. – Он смотрит на нее, и от увиденного его пронзает боль. Он отходит в сторону.

– Мы поговорим после битвы, обещаю.

Джем сглатывает ответ. Горький его вкус еще надолго задерживается на языке.

Козел обследует траву на дальней стороне Горна, десятой дорогой обходя людей и их заботы.

Ужасы прошлой ночи позабыты, солнца так же тепло, как и всегда, греют его спину.

Его внимание привлекает искательное блеяние.

Это коза.

При взгляде на нее цепенеют ноги и замирает челюсть. Он знает: если позовет ее, она убежит, и поэтому молчит. Он также знает, что она убежит, если он за ней погонится, и поэтому остается на месте. У него совершенно нет идей, что делать, и поэтому он застывает на месте, приковав к ней взгляд.

Она медленно приближается, иногда останавливаясь, чтобы обезглавить очередной цветок, а ее глаза, не отводящие взгляда от его глаз, сверкают.

Козел пошатывается, у него дергаются веки и внезапно затуманивается зрение. Каким-то образом ему удается не потерять сознания.

Получив призыв к вниманию, он опять блеет и гарцует ближе, пока его голова не оказывается всего лишь в нескольких дюймах от ее головы.

Козел перестает дышать и двигаться.

Медленно сокращаются последние несколько дюймов, и вот бородатый рот уже трется об его щеку.

Он блаженно закрывает глаза. Она прижимается к нему во второй раз, уже крепче, и внезапно это оказывается перебор. Он открывает рот и восторженно горланит.

Коза резко подпрыгивает.

С веток срывается пара птиц.

Вскоре козел вновь остается в одиночестве. Повесив голову, он несколько раз печально блеет.

Веспер поднимается в центр зала. Вокруг затихают делегации – не столько от шока, сколько из уважения к ней. Всех уже достигли слухи о ее ранениях и исцелении, но многие впервые видят ее своими глазами.

Инфернали закрываются от серебристой сущности, бегущей сквозь нее словно горящая ртуть. Люди, которые видят лишь ее физическую оболочку и ничего больше, не понимают, как она еще жива.