Книга Когда заканчиваются сказки, страница 38 – Елена Кондрацкая

Василиса улыбнулась от воспоминаний о Майе, внезапно очень соскучившись по болтовне и причитаниям травницы. Нужно будет как-нибудь заехать в Лютоборы и повидаться. Если, конечно, – Василиса подтянула колени к подбородку – она выберется отсюда.

Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошёл Финист. На нём уже не было тёмного плаща, только подпоясанная длинная зелёная рубаха, тёмные штаны и высокие кожаные сапоги. Казалось, его совершенно не смутило, что Василиса оказалась в комнате голышом. Чародейка нахмурилась и плотнее обхватила колени.

На мгновение под рёбра её кольнуло что-то… любопытство? Василиса нахмурилась ещё сильнее, понимая, что любопытство, кажется, было не её. Или её?

Финист прошёл в глубь комнаты и грациозно опустился на стул, забросив ногу на ногу. Рыжие кудри сделались почти красными в лучах заходящего солнца.

– Ты что-то хотел? – буркнула Василиса и отвернулась, чувствуя, как от стыда краснеют щёки.

– Заглянул проверить, не попыталась ли ты сбежать, и оценить, что за красоту мне удалось заполучить.

– Мог бы подождать, пока я помоюсь и оденусь, и потом бы разглядывал сколько хочешь. – Василиса очень хотела, чтобы он ушёл. Или хотя бы перестал пялиться.

Финист поднялся на ноги и подошёл к бадье.

– Тогда я бы мог упустить из виду это уродство. – Он провёл пальцами по спине Василисы и скользнул по плечу вниз. – Что это за шрамы? Какое-то проклятие?

– Именно! – Василиса дёрнула рукой, разрывая прикосновение. – Будешь лапать – умрёшь!

Финист засмеялся и потрепал её по волосам. В этом смехе Василиса почувствовала угрозу.

– И волосы как у мальчишки. Одежда странная. Откуда ты такая взялась? – Его рука скользнула ниже, скрываясь в воде.

– Руки убрал! – Василиса вскочила на ноги и впилась пальцами в горло Финисту.

Глаза его расширились от страха, Василиса надавила сильнее и занесла вторую руку для удара, но тут же протяжно охнула. Тело само собой обмякло, пальцы разжались, колени подогнулись, и Василиса как подкошенная рухнула обратно в воду.

– Вот поэтому, – прохрипел Финист, потирая горло, – я и не помогаю людям просто так.

Василиса почти его не слушала, она тяжело дышала, глядя в потолок. Так вот как работает клятва. Вот так… буквально? Её снова кольнуло любопытство, и она скосила глаза на Финиста. Это было… его любопытство?

Выходит, всё, что она читала о клятвах – правда. Не просто так Беремир заклинал её никогда не давать магических клятв.

«То, что для смертного просто слова, для чародея неизбежно становится нерушимым законом», – повторял он. А Василиса снова не усвоила урок.

– Ладно, расслабься, – голос Финиста пробился сквозь пелену её мыслей. – Я не люблю играть во все эти игры с клятвами. И не буду злоупотреблять и заставлять тебя… делать всякое. Я же не чудовище. У меня есть основания опасаться за свою жизнь. Хочу, чтобы ты знала, что клятва – это просто подстраховка.

– Как благородно. – Василиса кисло улыбнулась. Она всё ещё не вернула контроль над телом и, наверное, смотрелась довольно глупо, распластавшаяся в бадье.

Финист продемонстрировал ей ряд ровных белых зубов.

– О, поверь, я очень благороден и честен. – Он шутливо поклонился. – Сегодня отдыхай, красавица, а на завтра у меня уже есть для тебя работёнка.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и быстрым шагом покинул комнату.

* * *

Василиса не помнила, как добралась до постели и заснула. Сны были беспокойные и пугающие. Пожар в Лютоборах и восставший Беремир, который обещал, что солнце больше не встанет, мёртвый вороной конь на снегу и пылающая факелом башня посреди леса.

Василису разбудил настойчивый стук в дверь.

– Вниз. Быстро. Финист. Ждать, – пробасил голос то ли Кнута, то ли Угги, а может быть, и Стюра. По-вольски они говорили плохо и были такими похожими, что Василиса думала, что ещё не скоро начнёт их различать.

Камин за ночь потух, и комната остыла, наполнившись зимним холодом, так что Василиса с трудом заставила себя вылезти из постели. Одежда, что приготовила для неё служанка, оказалась полностью чёрной. Только на вороте рубахи умостилась аккуратная красная вышивка – два сплетённых в тугой узел змея. Василиса заправила штаны в высокие кожаные сапоги, обвязала вокруг талии широкий пояс и сразу же набросила на плечи плащ, чтобы скорее согреться.

В таверне было практически пусто. Трактирщик храпел за стойкой, положив голову на огромную бочку. А за столиком у окна сидел Финист с закутанной в плащ с капюшоном женщиной, той самой, что вчера метала в мишень ножи. Позади неё на табурете сидел мальчишка и чистил большой, явно не его размера меч.

– Так, значит, эта пташка стащила вчера мой нож? – Женщина подняла голову, и капюшон чуть съехал назад, открывая светлые волосы, худое лицо, широкий нос с горбинкой и шрам, что тянулся от правого уголка губ к скуле, рисуя страшную кривую ухмылку. Жёлтые лисьи глаза смотрели одобрительно. Голос у неё был низкий, хриплый, и говорила она с тяжёлым северным акцентом.

– Уверен, Гулла, если бы ты вчера меньше выпила, то заметила бы, как Василиса тебя обворовывает. – Финист плеснул в кружку собеседницы ещё эля.

Гулла захохотала, и смех её загрохотал горным обвалом. Подмигнув Василисе, она залпом осушила кружку и вытерла рот рукавом.

– Так ты хочешь меня убедить, что эта тощая пташка на что-то сгодится?

Василиса скривила губы. Её раздражало, что эти двое говорили так, будто её здесь нет. Она схватила стул, громко подтащила к столу, грохнула им об пол и размашисто села, скрестив руки на груди.

– Я спалила целую деревню волколаков, – громко и чётко сказала Василиса, откидываясь на спинку стула. – Так что да, «эта тощая пташка» на что-то да годится.

Гулла застыла на мгновение, а потом снова расхохоталась. Василиса цыкнула языком и перевела взгляд на Финиста. Он в отличие от Гуллы не смеялся. Он смотрел чародейке в глаза так, будто видел впервые. Василиса почувствовала его сомнение, страх, смятение, а потом его чувства вдруг исчезли, будто их кто-то отсёк одним ударом, и Финист растянул губы в улыбке.

– Боги свидетели, я раздобыл настоящую жемчужину! – Он радостно всплеснул руками. – Осторожно, Гулла, а то моя Василиса и тебе задницу подпалит.

«Моя Василиса».

Василиса мотнула головой, стряхивая с себя его слова. Она не хотела быть его. И никогда не будет.

– Василиса, – голос Финиста мурашками заскользил по спине, и чародейка вскинулась, готовая выполнить любое его поручение.

«Вот чубась, чтоб тебя».

– Гулла – моя хорошая подруга и отличная наёмница, – продолжал Финист.

– Её ты тоже заставил принести клятву? – не удержалась от яда Василиса, а таверну снова сотряс раскат смеха.