Книга Цепная реакция, страница 99 – Ангелина Грасова

Какой нахал!

Ничего мне, не ответив, мы так и доехали до горы Инрольф. День уже шёл к вечеру, и небо приобрело приятный розоватый цвет. Карета со скрипом остановилась и иллирш раскрыл глаза.

— На выход, — коротко скомандовал он, показав глазами на дверь.

Я вышла, за мной и он.

— Передашь это письмо Арцуру и не забывай, что наша встреча должна остаться в тайне. Ему так и расскажешь, что похитил Мираклий и рассказал историю о его прошлом, выведанную от неизвестного источника. Письмо ты получила тоже от Мираклия, с просьбой передать ему. О нашей встрече ни слова, как и о браслете, — вглядываясь на вершину горы, говорил Ворн, протягивая одной рукой письмо.

— Поняла, — и забрала письмо.

Наши руки охватил магический обруч и тут же потух. Чёрт возьми, магическая печать! Теперь, под запретом магии я ни за что не смогу рассказать Арцуру истинную правду! Ворн хорошо подстраховался!

Злобно запрокинув голову, я хотела сказать ему пару ласковых, как он заговорил отстранённым голосом, ни смотря на коснувшуюся его губ усмешку:

— И да, Алианна, я не сказал вам главного: тех, кого мы бесчисленно убивали с Арцуром, заслуживали этой смерти. В королевстве Юшти было легко спрятаться от законов, поэтому туда и съезжались все, кто сильно напортачил у себя на родине. Избалованные детишки знати, позабывшие о морали. Маги, опустошившие чей-то резерв, обрекали себя скрываться всю жизнь ради магической силы. Беззаконники, убийцы, насильники и все они имели титул и власть. Сколько я жил среди аристократии, считающей себя верхом благородия, лишь изредка я видел по-настоящему благородных магов чести и достоинства. Я не хочу, чтобы вы знали какие ужасные вещи делает знать, сократившая своё мировоззрение на золоте и власти, но в сравнении с ними, у меня и Арцура честь остаётся нетронутой и совершенно без пятен.

Вспомнились Лютиль и Риаль, чья жизнь пошла под откос из-за одной прихоти влиятельного графа. Видимо, именно таких графов и убивали Ворн с Арцуром.

— Тем не менее, Арцур не захотел продолжать работу с вами.

— Он не мог найти себя. Его призвание — это алхимия, хоть он и вправду искусный боец, — Ворн с грустью опустил глаза, видимо, вспоминая дела прошлых лет. — Он сам вам расскажет, как попал ко мне.

Только я кивнула, как мужчина вскинул голову и, сощурившись на меня на секунду, развернулся к карете.

— Тогда прощаемся, — махнув рукой, он ещё раз скользнул по мне взглядом и запрыгнул в карету.

Кучер махнул кнутом по спине тройки лошадей, и деревянные колёса пошли в движение, унося карету.

Похлопав глазами, я мало поняла, что это сейчас было. «Раз!» и уехал, когда я не успела даже рта раскрыть.

Вздохнув, я засунула письмо с сургучовой печатью в карман мятого платья, откинула волосы назад и потопала к каменным ступенькам. Мне предстоял очень долгий путь, испытающий мою сущность на прочность. Сейчас боги увидят — на что способна ведьма без своих зелий.

Нет, лучше бы этого боги не видели. После трёх кругов у меня болели ноги, после пятого я уже никуда не хотела идти, а после восьмого думала, что умру прямо тут и меня никогда не найдут (по крайней мере живой). К позднему вечеру я с трясущимися ногами поднималась по последним ступенькам, уже видя верхушку дома, я мечтала увидеть долгожданный свет из окон. Шаг, ещё, ещё и-и-и… Свет не горел ни в одном окне.

— Арцур, ты совсем совесть потерял, шарахаясь где-то в такое время? — вслух спросила я и растянулась на колючей траве.

Конфетка притопала ко мне и с недоверием стала тыкать в меня хоботом. Встречала только она, значит Арцур умотал куда-то на грифоне. Видимо, моего исчезновения никто и не заметил. Обидно.

— Да жива я, — и в доказательстве подняла ладонь.

Слониха протрубила в хобот, потопала ногами-колоннами и снова начала возить по мне хоботом.

Ясно, если лежать, то только в своей кровати. Не без помощи хобота Конфетки, я поднялась и с отваливающейся поясницей пошла к крыльцу. Подтягиваясь по деревянным периллам, преодолела очередные ступеньки и нажала на ручку двери. Она открылась легко и свободно, открывая мне тьму коридора.

Первым делом пошла в лабораторию, отыскала там энергетическое зелье и сделала небольшой глоток. Там же меня встретила метёлка, обрадованная моим приходом.

— Теперь можно жить, — прислонившись к краю деревянного стола, я прислушивалась к разливающейся по телу энергии и определила одно — надо поесть.

Сделала налёт на кухню Арцура, в очередной раз, оценив лиловые полы. Отпивала чай из кружки, глядя на сумрак леса через окно. Убывающая луна робко озаряла ещё не до конца потемневшее небо с мелкими блёстками звёзд. Рион тоже нашёлся и сидел на подоконнике, лапой вылизывая наетую морду. А вот Арцура на грифоне всё ещё не видать.

— Ой, да ночевать он по любому прилетит, — и с этими словами поставила кружку на стол.

Направилась в комнату Арцура. Взяла полотенце, одну из рубашек и закрылась в душе. Письмо Ворна предварительно оставила на небольшом столике.

Но кто бы мог вообще подумать, что пока я буду мыться, в доме разнесётся грохот и чьи-то тяжелые шаги, явно не предвещающие ничего хорошего. Это явно был не Арцур. С чего бы ему так ходить по собственному дому?

Завернувшись в полотенце и покинув купальню, я прислушалась к шуму за дверью. Шаги… Шаги… Звук слетевшей к кикиморовой бабушке двери с петель. Внутри всё похолодело, а колени затряслись как желе. Кажется, даже прилипшие к телу от воды волоски поднялись в испуге.

В голове начали мелькать сумбурные мысли, не покреплённые ни логикой, ни здравым смыслом.

Ну всё, сейчас этот кто-то, кто давно охотился на меня, откроет дверь в ванну и убьет. А потом придёт Арцур, увидит выбитые с ноги двери, затем найдёт моё бездыханное тело, прикрытое влажным полотенцем. Или не прикрытым вовсе, кто его знает?

Дверь резко открывается, я вижу блеск стали и в следующую секунду я уже прижата к вспотевшему кафелю с приставленным к шее лезвием клинка. С замеревшим дыханием поднимаю глаза на лицо мужчины, но уже по красному шраму на шее понимаю, кто так легко разбомбил половину дверей в доме. Ну да, мы же на мешках с деньгами сидим, нам можно.

— Крахт! Алианна! — убийственно-холодный взгляд болотных глаз сменяется облегчением. Арцур бросает клинок на пол и обхватывает моё лицо кожаными перчатками.

Я в этот момент выдохнула через нос и почувствовала, как расслабилось напряженное тело. Проморгавшись, хотела уже высказать, как он меня напугал… Как мой приоткрытый рот захватили его губы, а тело стиснули в отчаянных объятьях. Мои голые руки обняли его в ответ, и я через полотенце почувствовала, сколько было на нём холодного железа. Обычно он ведь ходит в легкой одежде, а тут такое облачение.

Арцур целовал страстно, жарко и так, словно в последний раз, или как после долгой разлуки. Он даже не давал ответить мне. Целуя эгоистично и яростно.