Книга Проданная, страница 7 – Елена Кондрацкая

Воины общались между собой, вспоминая забавные случаи из походов, сверялись с картой, проверяли оружие и доспехи. Лану в беседе не участвовала. Только Гур спросил её о самочувствии и не желает ли она добавки к обеду. Вопросы звучали нейтрально, без выраженного участия или неприязни. Сыр Лане показался перезревшим, а хлеб – чёрствым, поэтому принцесса вежливо отказалась, о чём, разумеется, к вечеру успела пожалеть.

На тракте начали появляться редкие путники. Проехал мимо старик на пустой телеге, прошли два мужика, тащившие на верёвке упирающуюся козу, и двое подростков с корзинами, полными яблок.

– Скоро будем на месте, – Сив кивнул вслед смеющимся детям, которые веселились и толкались, то и дело норовя рассыпать яблоки.

Гур пришпорил гнедую кобылу и поравнялся с Ланой. К седлу у него вместо седельной сумки была пристёгнута клетка с двумя упитанными чёрными воронами.

– Надо в Вересе купить вам нормальное седло. А то в этом вы едва ли доедете до Красного Замка.

Лана замялась и крепче сжала поводья, подбирая слова.

– Женщине нельзя ездить в обычном седле. Это может привести к… нежелательным последствиям, – она попыталась выразиться как можно аккуратнее.

Гур, кажется, её понял, но удивился.

– Никогда о таком не слышал. А это проблема?

Лана смутилась, а Гур, кажется, не понимал, что затрагивает тему интимную и даже сакральную. Он спрашивал об этом таким же тоном, каким интересовался днём у спутников, достаточно ли вкусный сыр он купил в дорогу.

– В Девяти Королевствах высоко ценится девичья невинность, – в итоге выдавила из себя Лана. – Если девушка потеряет невинность до свадьбы и об этом узнают, то замуж ей уже не выйти. А её родители должны будут публично посвятить жизнь дочери Двуликому Божеству в храме. И там ей никогда не стать жрицей, только послушницей.

– Да кому ж вообще жена-неумёха нужна? – гоготнул Гур, но поймав испуганный взгляд Ланы, притормозил. – Прошу прощения, принцесса, я не хотел…

– Всё в порядке, – Лана попыталась улыбнуться. – Мы разные, я понимаю… И взгляды у нас разные…

Принцесса отвела глаза. Ей снова стало страшно от ожидающей её неизвестности. И от того, что её окружают трое совершенно незнакомых мужчин, с которыми её каким-то чудом отпустил отец. Лана снова почувствовала, как мир сжимается до размеров маленькой точки и дышать становится всё труднее, будто чьи-то огромные руки схватили её лёгкие, не давая им сокращаться.

– А вот и городская стена, – голос Сива стал лучиком света в надвигающейся тьме. Усилием воли Лана ухватилась за этот лучик и вытащила себя из подступающей паники.

Несколько глубоких вдохов, и она снова начала видеть. Дорога действительно упиралась в высокую каменную стену, выше которой был лишь шпиль храма Двуликого Божества. На шпиле сияло золотое солнце, окольцованное полумесяцем из чернёного серебра – два образа Бога. Послушницы обычно носили на шее серебряный полумесяц в знак своей принадлежности ночной его ипостаси – мужа и покровителя. Жрицы и жрецы носили солнце, потому как несли людям свет знаний, просвещения и слово божие вместе с дневной ипостасью Двуликого Бога – мудрого отца, указующего путь. Настоятели и настоятельницы храмов и сама Мать Настоятельница, стоявшая во главе церкви, носили на груди тот же символ, что украшал шпили храмов, – солнце в объятиях луны.

Недалеко от стены, там, где заканчивалась рощица, начинались нестройные ряды одноэтажных домиков – возле города раскинулась деревня.

Людей стало больше. Кто-то выходил из открытых ворот города, кто-то топал им навстречу. Между домов бегали дети, собаки и куры. Жизнь кипела и бурлила – люди торопились закончить свои дела до заката, чтобы при свете лучины поужинать с семьёй и лечь спать в ожидании нового дня.

Робб натянул поводья, заставляя коня замедлить шаг.

– Гур, – позвал он. – Давай вперёд. Встретимся в «Золотом Гусе».

– Понял! – Гур ударил кобылу пятками, и та, пуская пыль из-под копыт, умчала его к городским воротам.

Когда трое путников добрались до города, солнце уже почти село. Двое сторожей у ворот окинули их скучающим взглядом и продолжили обсуждать более насущные проблемы. Улицы стремительно пустели, в больших каменных чашах разжигали костры, призванные освещать город. Домишки были в основном скромные, из серого камня или неокрашенного дерева. При этом улицы оказались неожиданно широкими, позволяя двум всадникам спокойно ехать рядом.

Постоялый двор «Золотой Гусь» прятался в глубине города и представлял из себя длинное двухэтажное каменное здание с красной крышей. Над полукруглой входной дверью – тоже красной – висела на двух ржавых цепях деревянная табличка с нарисованной птицей, отдалённо напоминающей гуся. Правда, был он не золотым, а жёлтым.

Когда Лана, Робб и Сив подъехали к зданию, из дверей, прямо под копыта коня Робба, вывалился пьяный мужик, которого тут же и стошнило. Конь недовольно заржал и остановился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Пшёл отсюда! – гаркнул Сив, но тело на земле никак не отреагировало.

– В Вересе живёт лояльный короне банкир, может, мы остановимся у него? Или переночуем в храме? – умоляюще сказала Лана, глядя на уснувшего в собственной рвоте мужика и прислушиваясь к гоготу и громкой музыке, доносившимся из «Золотого Гуся».

– Нельзя, остаёмся тут, – отрезал Робб и спешился.

К нему тут же подлетел конопатый мальчишка и схватил коня под уздцы.

– Забирай всех, – Робб кивнул в сторону спутников и бросил мальчишке пару медных монет. – Накорми и вычисти.

Сив помог Лане слезть с лошади, и они последовали за Роббом, который уже успел скрыться в дверях.

«Золотой Гусь» встретил новых гостей запахом пива, табака и жареной свинины: на первом этаже располагалась довольно просторная таверна, заполненная мужиками и пышнотелыми официантками в белых замусоленных чепцах. У каждой из-под чепца по плечам и бесстыдно выпирающим из глубокого декольте грудям струились распущенные волосы. У камина на старой медвежьей шкуре сидели два музыканта, истязавшие гармошку и какой-то неизвестный Лане струнный инструмент.

На прибывших никто не обратил внимания, продолжая веселиться и чокаться деревянными кружками с пивом. Робб, окинув помещение быстрым взглядом, устремился в дальний угол, где за высокой деревянной стойкой скучал усатый мужик. Сив подвёл Лану к Роббу и отправился обратно на улицу, чтобы принести седельные сумки с коней.

– Ты хозяин? – Робб присел на винную бочку, служившую здесь стулом.

– Бородатый Больт к вашим услугам. Чем могу помочь? – когда хозяин трактира говорил, его огромные рыжие усы ходили из стороны в сторону как качели-балансир. Взгляд его был острый, пытливый. Казалось, новые гости вызвали в нём неподдельный интерес.

– Нам нужны две комнаты. На четверых. И горячий ужин, – Робб положил перед Больтом несколько монет, на этот раз серебряных.