Я закатила глаза. Блин, как будто речь идёт о некой сделке и я должна выбрать, с которым из деловых партнёров заключить контракт! А чувства что, реально не в счёт?! Он вообще нормальный?! Или башка ему только для того, чтобы «в неё есть»!
– Ну значит, я возвращаюсь к обету молчания, – заявила не менее твёрдо. – И не вздумай применять свою поганую магию совращения! Я её всё равно сразу почую, – предупредила на всякий случай. А то с него станется потащить меня прямиком в постель — и никакие иголки в башке не спасут. А потом ещё скажет, что якобы я сама захотела.
На мои последние слова ящер глухо рыкнул — то ли раздосадованно, то ли оскорблённо.
– Гляжу, пёс настроил тебя против меня по полной программе.
Хотела сказать ему, что не настроил, а вооружил, с задачей же настраивания против себя он отлично справляется сам, но я ж с ним больше не разговариваю. Поэтому просто презрительно хмыкнула.
– Неделя общения, Лана, – тут же подкорректировал условия гад. – Твоя молчанка в зачёт не пойдёт.
Я молча отвернулась. Всё, рептилия, давись игнором! Достучаться до тебя нереально.
Конечно, я могла бы потерпеть его насильное общество недельку, вот только устраивать такое испытание нашим с Кириллом отношениям не собираюсь. Молчанка с голодовкой и никак иначе!
Зря ты, чешуйчатый баран, надеешься меня продавить! Ещё посмотрим, кто из нас упрямей.
* * *
Кирилл
Шарахнув в ярости кулаком по двери, я развернулся и ушёл. Нет, говорить с ним бесполезно — в отчаянной попытке добиться своего ящер явно закусил удила.
Идиотская, безусловно, выходка, которая однозначно не принесёт ему успеха, только Лане-то сейчас каково?! Она же думает, что уже не вырвется оттуда никакими силами. Конечно, наверняка держится стойко и не подаёт виду, но в душе-то ей страшно.
Если бы не это, я бы, может, даже с удовольствием посмотрел, как обломается чешуйчатый придурок. Не добиваются любви насилием! Ничего не добиваются — кроме ненависти и презрения, которые, между прочим, всегда идут рука об руку.
Ни черта этот дуболом не понимает в женщинах! Ланка-то никак не рабыня в душе, а он с ней именно как с потенциальной невольницей.
Проклятье, умный ведь мужик, а повёл себя... Видно, слишком привык всегда добиваться своего! А тут полный облом. И как он ни старайся теперь — всё равно уже опоздал. Вот его и переклинило.
Хотя... попробовал бы вот так же драконицу запереть. Да ту же Джиту, например. Уверен, уже от силы через пять минут она оставила бы его, помятого, в одиночестве!
А тут, видите ли, решил, что раз человечка слабее него по всем параметрам и вырваться силой неспособна... Только Лана явно не из тех, кто сдаётся на милость победителя. Лишь и её дружеского расположения лишится. Или на магию возбуждения, что ли, надеется?! Ох, это он зря!
Ладно, толку-то рассуждать о просчётах ящера!
И хватит себя обманывать, будто был бы способен спокойно наблюдать, как ящер сам получит по носу результатом своей самонадеянной дурости.
В груди кипел вулкан, и от мысли, что Лана там одна — без помощи, без надежды, лава начинала плескаться через край. Хотелось разнести по камушку замок проклятых ящериц-переростков!
Пытаться вразумить идиота бесполезно — это я чувствовал без всяких сомнений.
Как и почувствовал, что Лана опять в беде.
Конечно, паразит старательно затёр все следы от самой лестницы. Но интуиция сразу заорала, что она у него! Оборотня не проведёшь! Есть у нас какое-то шестое чувство, позволяющее знать, что происходит с нашими любимыми.
Вот так же и мать сразу почувствовала, что отец погиб.
А из следующего боя уже не вернулась сама.
Ладно, хватит рассуждать — пора действовать!
Правда, если вмешаются другие драконы, мне точно конец.
Ну значит, такова судьба. Другого выхода всё равно нет. Свою женщину я с этим насильником ни минутой дольше не оставлю!
Заглянув в наши покои, я экипировался по полной — шестой ключ нам, к сожалению, всё равно не добыть!
И снова двинулся на четвёртый этаж.
* * *
Лана
Время шло. Из коридора не доносилось ни звука. Что же Кир замыслил? Что случится через полчаса? А вернее, уже с минуты на минуту.
Я вернулась в гостиную. А то у чешуйчатого достанет гадства запереть меня ещё и в кабинете. Но две запечатанные драконьей магией двери — это по-любому хуже, чем одна.
– Лана, ну дай же мне шанс, – вдруг проникновенно попросил Гирзел, глядя мне в глаза — я бы даже сказала, в самую душу.
Чёрт, проклятье, мне тут же опять стало его жалко! Похоже, он всё-таки всерьёз на меня запал. Вот же угораздило! Эх...
Если бы он просил о чём угодно другом — сделала бы всё, что в моих силах! Вот только хочет дракон того, чего я никак не могу ему дать. Ибо моё сердце безраздельно принадлежит Кириллу. Что толку, если он промается бессмысленной надеждой ещё неделю?! Лучше от этого точно не станет никому.
Однако и попытаться объяснить ему это я не успела. Чем драконы точно не отличаются, так это терпением — даже минутным.
– Ну раз не даёшь шанса — значит, я возьму его сам, – резко заявил ящер, уже вернувшись к командорству.
Нет, если бы меня вдруг угораздило в него влюбиться — это точно всю жизнь мучиться! Потому что может быть либо по его... либо всё равно по его.
Ему явно нужна та, об кого он всё-таки обломается! Ну либо любительница добиваться своего путём умасливания, изворачиваний, обмана — то есть всего того, что я так ненавижу! Одним словом, даже если бы я вовсе не знала Кирилла, дракон — однозначно не мой мужчина! Только об этом ему говорить — лишь бессмысленно сотрясать воздух.
Но всё же хотела, вновь забив на обет молчания, сказать упрямцу, что шансом моё заточение здесь никак не будет — только нервы мои и свои напрасно изведёт.
Но тут в дверь шарахнули кулаком.
– Гирзел, что, так и не откроешь?!
– Нет, пёсик, можешь ломать, – издевательски бросил ящер. – Или попробовать изгрызть её зубами.
– Лана, укройся где-нибудь! – громко сказал Лисовский.
Я бегом бросилась к дивану и спряталась за высокой спинкой.
– Смотри, зубки не обломай, – добавил дракон, продолжая ёрничать. В непробиваемости своей защиты он определённо был уверен.
Но тут раздался грохот, и часть стены в паре метров слева от двери разлетелась, будто с той стороны в неё попало пушечное ядро.
Я взвизгнула и инстинктивно прикрыла голову руками.
Однако до меня обломков, к счастью, не долетело.
