Книга Забери мою боль, страница 78 – Виолетта Роман

– Мам, пап, можно я пойду и покормлю Тирекса?

– Тирекса? – кошусь с улыбкой на Илая. Он пожимает плечами.

– Только много корма не давай, милая, – кричит дочке. Малышка кивает и отправляется в другую комнату.

– Я подумал, пусть наша дочь спасёт маленькое чудо от голода, чем мы снова поедем к заводчикам и за бабки купим щенка Хаски.

У меня слов не остаётся. Просто сижу и смотрю на него, как дурочка.

– Ты же знаешь, что я думаю, да?

Он резко подался вперед, заставив меня облокотиться о пол локтями. Нависает, внимательно всматриваясь в мои глаза. А потом вдруг его губы кривятся в широкой улыбке.

– Ну, давай, цыплёнок, скажи это, – произносит самодовольно.

Я закатываю глаза, смеясь. Ловлю его взгляд нежный и растворяюсь в нём.

– Ты самый лучший муж, Илай.

Он наклоняется и касается моих губ. Нежно так, ласково, а у меня голова кружится от его ласк. Уже десять месяцев мое утро начинается с его поцелуев. И каждый мой день завершается горячим сексом с самым сильным и желанным мужчиной. Девять месяцев назад мы стали мужем и женой. Расписались по-тихому и посидели близкой компанией без излишних торжеств. А ещё у меня есть для него новость. Есть то, чего он так долго ждал! И я просто не знаю, как преподнести её… Я хочу сделать это как-то по-особенному. Но на выдумки моя фантазия не очень богата.

Илай отстранился первым.

– С утра в ресторане был. Олег увольняется. Нужно искать нового охранника.

Я кивнула.

– После выходных займемся этим вплотную. Марика звонила, они уже на месте. Нужно выезжать.

Я потянулась и поцеловала его.

– Не забудь положить в чемодан надувной круг для Евы. Все-таки озеро, страшновато так.

Он улыбнулся.

– А ты чем займешься?

Быстренько коснувшись его губ своими, отстраняюсь.

– А я в душ, – и срываюсь с пола. Илай бежит за мной и, спустя пару метров, наглым образом хватает меня и поднимает в воздух.

– Ну уж нет, – ставит на пол и, обхватив руками талию, заглядывает в глаза мне.

– В душ ты пойдешь вместе со мной.

Илай косится в сторону кухни. Малышка сидит на полу, рядом с ней Тирекс. Дочка смотрит мультики.

– Думаю, минут пятнадцать у нас есть.

– Пятнадцать, – усмехнулась. – На такой маленький перекус жалко и посуду пачкать.

Нейман щурится.

– Тормози, цыплёнок, – его голос вдруг садится. – Ты же понимаешь, что теперь мы задержимся на все сорок…

Я замерла. Смотрела в его глаза, потом резко нырнула под руку и забежала в ванную, закрыв за собой щеколду. Расхохоталась так счастливо, словно ребёнок. И от чего расхохоталась? Подумать только, надурила мужа и рада стараться.

Смеялась своим мыслям, посмотрев на себя в зеркало. Румянец на щеках, волосы взъерошены, а в глазах… я и сама себе нравилась с тем, что теперь было в моих глазах. Любовь и счастье. И больше никакой боли. Ни за что.

***

Стоило Илаю припарковать машину у входа в базу отдыха, Ева тут же выскочила и побежала вместе с Тирексом куда-то в сторону.

– Ева! – крикнула я, выходя из салона. Рядом с нами стояло авто Марики, и оттуда как раз выходил Антон. Дочка бросилась к другу и тут же принялась хвастаться новым питомцем.

– Вот шило, – вздохнула я, оборачиваясь к багажнику. Илай был уже здесь.

– Цыплёнок, я отнесу вещи.

К нам подошла Марика.

– Привет, подруга, – девушка потянулась и обняла меня. Я обняла в ответ. За последний год мы сильно сдружились с ней. Она была рядом в самые сложные минуты, когда здоровье Илая было на грани, когда кроме надежды ничего не оставалось. Марика не давала мне опустить рук.

За спиной раздался смешок. Мы обернулись: рядом с Илаем вдруг появился Лука. И сейчас они оба глазели на нас с улыбками.

– Эти цыпы хоть когда-нибудь надоедают друг другу? – обратился Лука к Илаю. Мой мужчина пожал плечами.

– Они даже обедают на работе вместе и в туалет ходят.

Лука слегка толкнул его в плечо кулаком.

– Я бы на твоем месте был осторожен, брат. Как бы тебя в шведскую семью не затянули…

– Придурки, – цокнула Марика, беря меня под руку.

– Несите наши вещи и не болтайте, – она смахнула с плеча прядь волос и потянула меня ко входу на базу отдыха. Ева и Антон уже бежали вперед по аллее.

– А Остап где? Он приедет? – спросила, когда мы забрали ключи на ресепшене, и направилась к нашему дому.

– Да, он к вечеру будет. Срочные вопросы по залу решает.

С тех пор как Лука сделал его своим замом, Остап постоянно в разъездах и делах. По клубу очень много работы.

Марика скучала по Остапу. Это было видно. Но работа есть работа. Ничего не поделаешь.

Мы остановились у арендованного на ближайшие сутки дома. Это было двухэтажное кирпичное строение со своим бассейном. Марика присвистнула:

– Все-таки у моего братца отличный вкус, – проговорила довольно.

И тут я не могла не согласиться. Вообще, дела Луки в последнее время пошли в гору. Как только зал перешел в его управление, с финансами стало всё в порядке. Не знаю, как это удаётся Варламову, но он выровнял бизнес, и у него теперь куча новых перспективных бойцов.

Марика прошла в дом. Я слышала, как она просит детей вести себя хорошо и не убегать далеко. А я прошла в кухню и посмотрела в окно. За невысоким ограждением были видны озёра, из-за которых мы сюда и приехали. Действительно, живописное место. А могло ведь ничего не быть. Ничего из этого. Ни озёр этих, ни зала, ни ребят. До сих пор с содроганием вспоминаю тот день, когда скорая увезла обледеневшего, практически бездыханного Илая. Тогда поймали Воронова и всю его шайку, и, казалось бы, страшное позади. Нет. Впереди были самые ужасные два месяца. Два месяца бесконечных молитв за его здоровье.

Он впал в кому. От переохлаждения его организм был на краю гибели. Двусторонняя пневмония, дыхательная недостаточность. Старая травма позвонка, она лишила его подвижности. Две недели комы – это мой персональный ад. Я не покидала коридора больницы. Всё это время я прожила там, под дверью отделения реанимации. Я не могла ни есть, ни спать. Я сидела и смотрела в одну точку… Я ждала. Я верила, и каждая следующая минута была для меня испытанием. Я была над пропастью. Моя душа рвалась на части, и я не знала, что будет со мной, если его не станет.

Я отказывалась верить в плохое. Илай не тот, кто сдаётся на полпути. Илай будет бороться. Он будет зубами вцепляться в эту жизнь, потому что ему было ради чего это делать. Ради нас. Ради меня и маленькой Евы. Ради вечно хмурого в те дни Луки, так же, как и я, не покидающего больницу. Для Марики, которая взяла на себя нашу дочь. Нашу дочь, именно так. Она – Илая. И всегда ей была, даже ещё до встречи с ним. Илай должен жить, и я верила, что все будет хорошо. Мы все верили.