Онлайн книга «Враг с планеты Земля»
|
Адмиралы опять замолчали. Ещё одну порцию информации я им подкинул. Теперь надо было просто дождаться, когда они прекратят тянуть одеяло на себя и перейдут к сотрудничеству. Первым, как и ожидалось, «проснулся» Элиссон: — Какой наряд сил вы предлагаете выделить для каждой системы? — К Аоло я предлагаю отправить три тарсианских корвета с абордажными партиями, четыре ваших «тарантула» или «шершня» для их прикрытия, УДК «Скарамуш» для десантирования на Аоло-6 и УБК «Варяг» для общего управления боем. Остальные корабли — тридцать корветов и звездолёт торговцев — останутся здесь, под вашим командованием, адмирал. — Считаете, девяти кораблей для Аоло хватит? — без особого энтузиазма поинтересовался Виллем. — Сделайте так, чтоб хватило. И кстати, — посмотрел я на Элиссона. — Граф Луджер тоже останется здесь. Он лично просил меня, чтобы я позволил ему поучаствовать в драке у «Чёрной Плеши». На истребителе, как в прошлые времена. — Граф Луджер, второй регент Империи? — изумился штаб-адмирал. — Он прибыл с вашей эскадрой? — Да, адмирал. Мало того, он будет базироваться на вашем флагмане. Насколько я помню, у вас там недокомплект, и не хватает как раз пилотов. — То есть, вы хотите сказать… что фактически оставляете его у меня как… как заложника? — Как союзника, — поправил я Элиссона. — И как залог того, что ваши политические и экономические интересы после победы будут учтены в полном объёме. Раздумывал штаб-адмирал недолго: — Почту за честь принять его на борту, экселенц… Последующие два часа прошли в непрерывных перестроениях и слаживаниях корветов Империи и ФСП. Всё-таки разные школы, разные формы организации связи и ГРЭБ, разные принципы боевого управления и в корне отличающиеся друг от друга запросы на «свой-чужой». Не скажу, что удалось снять все, без исключения, шероховатости, но, в целом, корабли стали взаимодействовать как схожие по параметрам и объединённые в общую войсковую структуру боевые единицы. Мы с Пао и Ан в этих манёврах-учениях не участвовали. У нас шла своя подготовка. А времени на разработку детального плана оставалось всё меньше. Единственный плюс — в отличие от адмиралов, учиться взаимодействовать между собой нам не требовалось. Поскольку и так уже понимали друг друга даже не с полуслова и полувзгляда, а с полумысли. Кто такой враг, откуда он взялся и как его победить в прямом столкновении — в ответах на эти вопросы нам помогала Мела. Теперь, когда наложенные на её память запреты больше не действовали, я раз за разом пересказывал своим женщинам то, о чём она вспоминала. Или, скорее, не пересказывал, а практически слово в слово передавал вслух её мысли. Больше всего, кстати, Анциллу и Пао интересовала личность врага и их с Мелой история. «Когда-то он был таким же, как все, человеком, — рассказывала моим женщинам подселенка. — В том мире, в котором мы жили, больше всего ценилось умение раскрывать тайны природы, а самыми уважаемыми членами общества всегда полагались те, кто смог продвинуться по пути познания дальше других… Герьер, когда мы с ним познакомилась, проник в тайны энергии времени так глубоко, как никто никогда даже в самых смелых мечтаниях… Нас, как и вас, было тоже две: Мерида и Ланга. Мы так же, как вы, делили его на двоих, а он так же, как Дир, разрывался между нами обеими, не в силах выбрать, кто лучше… Энергорисунок Мериды был белоснежным, как лилия, энергорисунок Ланги — алым, как мак. Аура самого Герьера сверкала подобно чистейшему золоту самой высокой пробы. Идеальное сочетание трёх цветов и трёх ипостасей: прошлого, будущего, настоящего. Мы трое были как будто бы рождены друг для друга. Будучи вместе, мы смогли невозможное: сумели открыть портал в другую Вселенную, параллельную нашей…» «Это была наша Вселенная?» — спросила её Анцилла. «Да». «И в неё стали приходить люди из вашего мира?» — уточнила Паорэ. «Да. Стали. Планета с той стороны портала оказалась точно такой же, как наша, один в один, но живущих на ней разумных было катастрофически мало, на уровне полного исчезновения, и они отставали от нас в эволюционном развитии на многие тысячи лет. Туда переселилось несколько миллионов наших, и дальше они просто вытеснили аборигенов. Или смешались с ними, что для истории почти то же самое. Ваш Дир называет эту планету Zemlya. Откуда появилось это название, я не знаю». «То есть, ты намекаешь, что Дир, он потомок ваших переселенцев?» — прищурилась Ан. «Видимо, да. Как и все нынешние zemlyane. Он даже может быть дальним родственником Герьера, поскольку они даже внешне похожи… Не как близнецы, конечно, но тем не менее. И ауры у них, кстати, тоже аналогичные». «У Дира трёхцветная, а не из одного только золота», — заметила Пао. «Но золотистого в ней всё-таки больше, чем двух других. Так же, к примеру, как у тебя белого, а у твоей соперницы — алого». «Мы не соперницы! — вскинулась баронесса. — Мы…» «А в вашей Вселенной все были одноцветными?» — не дала ей договорить экселенса. «Практически все. Многоцветие считалось редким явлением, своего рода отклонением от естественного развития или, если хотите, мутацией. Таких обычно жалели, но не боялись и уж тем более не ненавидели. Людям с двуцветным и больше рисунком естественные науки давались легче, но они плохо сосредотачивались и часто разбрасывались по пустякам, и из-за этого их личный энергоуровень оставался достаточно низким». «И что же случилось дальше?» «А дальше у тех, кто стал жить в вашем мире, мутации стали происходить в десятки и сотни раз чаще, чем в нашем». «И вам это не понравилось?» «Ну… не то, чтобы не понравилось. Просто те, кто решал возвратиться, приносили с собой эту способность мутироваться. Повышенную способность, не характерную для большинства. Герьер обозвал это эпидемией и убедил остальных объявить карантин. Первым делом он уничтожил порталы в ваш мир. Все, кроме одного. Но даже через этот один люди всё равно прорывались, а вместе с ними в наш мир прорывалась „зараза“. Тогда Герьер сделал этот портал-переход односторонним: только туда. Многие начали возмущаться, и Геру пришлось открыть обратный проход, но только не на Zemle, а на другой планете системы — Yupitere. Это решение он мотивировал тем, что достигнуть другой планеты могут лишь те, кто реально продвинулись в познании энергии времени, а, значит, имеющие сильную одноцветную ауру и обладающие иммунитетом к мутациям. На какое-то время это притушило эмоции, но недовольные всё равно оставались, а затем их количество снова стало расти». «И Гер сделал проход в наш мир доступным лишь для троих: себя, Мериды и Ланги?» — догадалась Анцилла. «Да. Но это не главное. Главное то, что наш мужчина начал меняться. Он становился всё более и более одержимым. Он захотел победить эпидемию и вернуть всем мутировавшим одноцветность». «Но разве это плохо?» — удивилась Паорэ. |