Книга Приют для миллионера, страница 26 – Александра Микс

Еще больше меня тревожит дурацкая тяга к нему, внезапная, неоправданная. Именно она заставляет меня нервничать. Я не хочу чувств, сейчас не хочу. Но против сердца не попрешь, оно затрепыхалось, утягивая меня в эти страдания.

— О чем? — вкладываю в интонацию все свое равнодушие. — О том, что нужно навестить детку?

Росс закрывает глаза, шумно вдыхая сгущающийся вокруг нас воздух. Он не привык оправдываться и не собирается делать это и сейчас. Глупо закидывать удочку, зная, что в пруду нет рыбы.

Уже тысячу раз жалею, что выдала себя, проявив слабость.

— Боюсь представить, что ты себе накрутила.

Он подходит ко мне медленно, словно боясь спугнуть. Снова этот изучающий ласковый взгляд, усыпляющий женскую бдительность. Моя незримая оборона сыплется по всем фронтам, но я держу марку.

— Опять будешь обнимать? Или засыплешь откровенными признаниями?

— Что за сцена, Эйва?

Действительно, что за сцена, Эйва? Неужто вновь сдаешься, так быстро и так серьезно? Где же страхи и данные самой себе обещания? Не влюбляться, не таять, не надеяться, а главное — не доверять.

— Я больше не хочу быть в твоих руках после кого-то другого.

— Можно счесть за признание, — дерзкая ухмылка проходится по его лицу.

Я замечаю, что вернулся он другим, замороченным, даже немного холодным и без искры. Не поддается на провокации и не следует за эмоциями. Будто два разных человека с одинаковой неизвестной мне целью.

— Сходи в душ, от тебя разит, — кидаю я.

— Чем же? — Росс почуял ревность.

Он не пьян, но его состояние напоминает именно алкогольное забытье. Когда изо всех сил пытаешься уйти от реальности, стереть остроту памяти. Но исцелялся Росс в чужих руках.

— Знаешь что, я разберусь сама, пожалуй.

Мартин, будто отрезвев, хватает меня за локоть и яростно дергает. В его глазах ясность и понимание происходящего. Он снова взял себя под контроль, и я узнаю эту сконцентрированность.

— Я поеду один. Ты останешься здесь, Элиот присмотрит за тобой.

— Он в качестве надзирателя или няньки?

— Язвишь? Это хорошо.

Мне уж точно не нужен надсмотрщик, но донести это до Росса сейчас не получится. Его мысли заняты совершенно другим, а я могу лишь догадываться, чем именно.

— Если бы я хотела выйти отсюда, никакая охрана меня не остановила бы.

— О, да, женская истерика — мощное средство манипуляции.

— Я что, похожа на ту, кто закатывает истерики?

— А ты собиралась выйти с помощью автомата и парочки гранат? Прости, недооценил твои методы.

Он улыбается, давая понять, что шутит. Его настроение претерпевает молниеносные изменения: теперь он весел и расслаблен. Переключается по щелчку, только надо узнать, как это работает.

— Кстати, второе откровение за утро, Эйва.

— О чем ты?

— Признаешь, что не хочешь уходить отсюда? — мурлычет Росс, прикусывая нижнюю губу.

— Мы смотрим на вещи по разному, Мартин.

Но он уже услышал все, что ему хотелось, выцепил для себя самое главное. Нарисовал полную картину моего эмоционального состояния рядом с ним, вычислил возможные рычаги давления.

Росс уезжает через пару часов, оставляя меня наедине с томительным ожиданием. Он не дал мне выбора, поставил перед фактом, все решив за нас обоих.

Хуже всего не знать, как складывается встреча, а еще ужаснее — не иметь возможности контролировать ситуацию.

С одной стороны, я могла бы помочь сгладить острые углы, с другой — мое присутствие способно дать обратный эффект.

Я почти уверена, что Тоби будет в бешенстве, когда поймет, что я не приехала. Открытого конфликта не случится, но последствия могут быть еще впереди.

Так проходит час-другой.

Я бесцельно брожу по дому периодически наталкиваясь то на домработницу, то на охрану. Обстановка угнетает, не прибежище, а место заключения какое-то.

Яркое солнце вытягивает меня на улицу, и я подставляю лицо под его теплые лучи, слегка запрокинув голову назад. Минута умиротворения и беззаботности, но всего лишь минута. Жаль, что невозможно отключить навязчивые мысли нажатием кнопки.

— Все в порядке, мисс Хилл? — Начальник охраны разрушает мою маленькую идиллию.

На нем темно-синие джинсы, белая футболка и кроссовки. На поясе болтается черная рация, тихо потрескивая время от времени.

— Эйва, Элиот, мое имя Эйва.

— Понял, — он едва заметно улыбается.

Я без стеснения разглядываю его, пока он сверлит меня добродушным взглядом. У него темно-русые волосы, на вид очень жесткие и непослушные, серые глаза и яркий подкупающий румянец на щеках. Он сложен, как подобает начальнику охраны: гора адекватных мышц. Но они не утяжеляют телосложение, не делают его бесполезным шкафом, который громко падает.

— Сколько тебе лет, Элиот?

— Тридцать.

— Без костюма выглядишь моложе.

Мужчина смеется, принимая комплимент. Я улыбаюсь в ответ, не сводя с него глаз. То самое чувство, когда не испытываешь напряжение рядом с малознакомым человеком, наоборот, он вызывает у меня интерес.

Мы зависаем с Элиотом в легком непринужденном диалоге, обсуждая все подряд.

Узнаю, что он не женат и не состоит в отношениях ввиду своей работы, любит триллеры и не переносит табачный дым. Я рассказываю о том, что люблю животных, честность в людях, и признаюсь, что никогда не прыгну с парашютом.

Эта беседа увлекает нас на некоторое время, и я не ощущаю дискомфорта рядом с Элиотом. Неожиданная черта для начальника охраны.

Нас прерывает звонок моего смартфона, номер не определяется.

— Да?

— Привет. У тебя все в порядке?

Я узнаю голос:

— Руперт? Твой телефон не определился.

— Знаю, так надо.

— Со мной все хорошо. Почему ты спрашиваешь?

В трубке слышится непонятное шуршание и мне приходится переспрашивать несколько раз.

— Может, я соскучился. То все время на виду, а теперь тебя нет.

Слышу его улыбку и подыгрываю:

— А я все жду, когда же ты спохватишься. Что у вас там происходит?

— Пока бошки друг другу не оторвали, хотя Тоби на грани.

— Не очень-то обнадеживает, Руперт.

— Не переживай, разрулим. Мне пора. — Руперт вешает трубку не дожидаясь моего ответа.

Разрулим? Руперт и Тоби или Мартин и Руперт? Или каждый сам за себя?

Снова двусмысленные фразы, в которых я теряюсь. Возникает все больше вопросов, и я уже не понимаю, кто какую роль играет.