Онлайн книга «Дело сердитой плакальщицы»
|
Стройный и хрупкий, он не очень увлекался лыжами, но любил верховую езду. Он мог ездить только на спокойных лошадях, «лошадках для пижонов», однако приезжал на выходные дни в ковбойской одежде. Сейчас на нем были ковбойские сапоги, стетсон с широкими полями, ковбойские брюки, тяжелый ремень ручной работы с серебряными клепками. Карлотта открыла дверь и, ожидая, смотрела, как он пересекал их двор. – О, Харви! – воскликнула она. – Я так рада тебя видеть. Я очень надеялась, что ты приедешь. – Привет, Карлотта. Я как раз думал, свободна ли ты. Как насчет хорошей прогулки верхом? – Ты, видимо, выехал еще до рассвета? – Конечно, червячок ранней птичке достается. – Не думаю, что это для меня. Он рассмеялся: – Так будем кататься? А как насчет завтрака? Я здорово голоден. – Входи, Харви. У нас тут ужасная беда. – Что? – Ужасная беда. – У кого беда? – У мамы и у меня. Он обнял ее за плечи и провел с крыльца в дом. – Так что случилось? – Ты знаешь Артура Кашинга? – Я слышал о нем, – сказал он неожиданно резким голосом. – Вообще-то я слышал, что ты здесь с ним заигрывала. – Катались на лыжах, вот и все… Харви, он мертв. Его убили этой ночью. – Что? – Я не знаю, как это сказать, но… Ну, все выглядит так, будто это сделал кто-то из нас. – Кто-то из вас? Карлотта, да о чем ты говоришь? – Мама. – Ты хочешь сказать, что твоя мать… – Нет, нет! Я не хочу сказать ничего подобного. Я лишь пытаюсь тебе объяснить, что случилось и что происходит. – Твоя мать сейчас здесь? – Нет, она в городе. – Ладно, давай зайдем и побыстрее разберемся. – Послушай, – проговорила она в отчаянии. – Я хочу все сказать начистоту. Я лично не думаю, чтобы мама могла иметь к этому хоть какое-то отношение. Я лишь пытаюсь объяснить, что есть улики, косвенные улики, из-за которых все выглядит… Ну, выглядит плохо. – Выдвигал ли кто-нибудь обвинение или что-то в этом роде? А полиция?.. – О да. Полиция была, они задавали вопросы и все такое. – И при этом давали понять, что подозревают твою мать в?.. – Маму или меня. – Ладно, давай по порядку. Что я должен, по-твоему, сделать? Сколько у нас времени? – Мама была у мистера Мейсона. – Ты имеешь в виду Перри Мейсона? – Да, он здесь. Он остановился в одном коттедже на несколько дней. Это дом одного из его клиентов. – И что говорит мистер Мейсон? – Мистер Мейсон велел мне ничего не говорить полиции… В общем, я так и поступила. Харви Делано произнес с сомнением: – Перри Мейсон – великий адвокат, очень известный юрист, но я не уверен, что я бы это одобрил. Он привык защищать другую категорию клиентов. Это скорее, чем что-либо другое, навлечет на тебя прямое подозрение. – Думаю, мистер Мейсон этого и хочет. – Да почему же? – Потому что он думает, что моя мать стреляла в Артура, и хочет все запутать, чтобы полиция не знала, кого арестовывать, опасаясь ошибиться, если поспешит. – Это позволит немного затянуть время, но ненадолго. – Я знаю… Харви, посоветуй же, что делать. Если бы я думала, что мать убила его, чтобы защитить меня, я бы… В общем, я не позволила бы ей взять на себя вину. – О чем ты говоришь? – Именно об этом. Я не могла бы ей позволить. Я скорее взяла бы ответственность на себя. – Карлотта, ты что, с ума сошла? – Нет. Если она сделала это, Харви, то сделала ради меня. Харви сел на стул и сказал: – Сколько у нас времени до того, как мать вернется? – Не знаю. Наверное, полчаса. – Хорошо. Изложи мне факты. Кого представляет Перри Мейсон? – Ну, наверное, он представляет нас обеих. – Это не очень хорошо. – Я знаю. – Это ты убила его, Карлотта? – Боже, да нет! Харви, неужели ты думаешь, что я способна кого-то убить? Я здорово разозлилась, но я только дала ему пощечину и ушла. – Ладно. Его убила твоя мать? – Все так выглядит… Я должна быть очень осторожной со словами… Но все выглядит так, будто кто-то из нашего дома… Видимо, это сделала какая-то женщина, но если это была мама, я не могу понять ее действий. Ее поступки намеренно указывают на мою виновность. – Какие, например? – Я ехала домой и проколола колесо, бросила машину и пошла пешком. Кто-то из нашего дома, какая-то женщина, ходила к коттеджу Кашинга, потом подошла к брошенной машине, закинула револьвер в кусты, снова пошла к коттеджу Кашинга и потом вернулась сюда. Правда, следы на инее были недостаточно отчетливы, чтобы определить, чьи они, но достаточно ясны, и они ведут к нашему дому. Мы сказали неправду полиции. Мама старалась меня выгородить… Это самая ужасная неразбериха, какую ты можешь представить. Поначалу я думала, что мама, говоря неправду, хотела защитить меня. А сейчас я… О, Харви, я так боюсь, что она пытается прикрыть что-то ужасное! – А что, если ты начнешь сначала? Расскажи мне все, что случилось и что я должен делать. – Я не хочу, чтобы ты что-то делал. Я только хочу, чтобы ты понял… Это будет такая кутерьма… Мое имя появится в газетах. Будет много сплетен, инсинуаций, будут говорить, что… Ну, я хотела, чтобы ты знал, чтобы ты понял, а потом будь что будет. – Хорошо, что я должен понять? – Есть косвенные улики. Прошлой ночью иней появился где-то около полуночи – кажется, никто не знает, когда точно. Мы с Кашингом поужинали, и я была там. После ужина он показал мне несколько фильмов о том, как мы катались на лыжах. – Что дальше? – Потом он перешел к действиям, и я поставила его на место – или мне показалось, что поставила, – он становился все грубей и назойливей, и я дала ему пощечину. Он схватил меня, даже блузку разорвал. Я еще раз ударила его сильно, как могла, и вышла… У него нога была сломана и в гипсе. Если бы не это, не знаю, что могло бы случиться. Он… Боже, Харви, казалось, ему было наплевать на последствия. |