Книга Соль и сирень, страница 3 – Анастасия Солнцева

— Ага, — согласилась я и потянулась к лежащей на дорожке ветке.

— Эй, эй, эй! — завопил одноглазый и стремительно перескочил с оградки на надгробный камень, который та окружала по периметру. — Ты чего это удумала?

— Удумала прогнать одно назойливое болтливое привидение, — пробормотала я и, схватившись за палку, зашвырнула её в кота, не особо целясь.

— Вот дура, — с обидой произнесло животное, пронаблюдав за пролетевшей над его головой корягой. — Я с ней поговорить пытаюсь, а она всякой гадостью кидается.

— О чем ты со мной хочешь поговорить, если учесть, что тебя вообще не существует? — выгнула я бровь, пытаясь выглядеть скептически и при этом не свихнуться окончательно от осознания того, что веду беседу с… ну, с одноглазым рыжим котом.

— Святые ёжики! — патетично воскликнул этот самый кот, переступив с лапки на лапку. И только в этот момент я заметила, что они у него чисто белые, словно одетые в носочки. А на макушке, между острых ушей просматриваются три отчетливых тигриных полоски. — Сколько тебе, дурынде, раз повторять? Я — настоящий! Настоящий живой кот! Вот, хочешь, можешь погладить, только аккуратно.

И выставил вперед по направлению ко мне свою мохнатую… попу!

— Только хвост не лапай! — предупредил кот, раздраженно дернув указанной частью себя.

— Да я и задницу твою лапать не стану! — решительно заявила я и для большей убедительности отступила на пару шагов назад.

— Фыыыыр! — с легкой обидой фыркнул кот. — Какая ты! Я к тебе всей душой, а ты!..

— Ты ко мне задом, — поправила я наглое животное. — И вообще, что тебе от меня надо?

Кот еще раз развернулся на месте, сел и внимательно уставился на меня. Так внимательно и так осознанно, что меня едва не передернуло от нарастающей паники. Ну, не смотрят так обычные коты!

«Да, в принципе, обычные коты и не разговаривают», — любезно подсказала логика.

Я мысленно показала ей язык, отодвинула в сторону и заговорила:

— Давай, предположим, — интонацией я выделила последнее слово, — только предположим, что ты настоящий. Хотя это бред, но можно попытаться. Так вот, что тебе от меня надо?

— С чего ты решила, что мне от тебя что-то надо? — и кот раздраженно взмахнул хвостом.

— Ты со мной заговорил, — напомнила я. — Я тебя не звала, ты сам пришел на могилу моей матери и заговорил со мной. Поэтому я спрашиваю, что тебе от меня надо? Хотелось бы выяснить поскорее, потому что вся эту ситуация меня сильно напрягает. Знаешь, разговаривать с котами — это не то, к чему я привыкла с детства.

— Я не знал, что это могила твоей матери, — пошевелил длинными усами кот, словно принюхиваясь к чему-то. — И ты сама мне до фиолетовой лампочки. Меня сюда Милка отправила, сказала, проверить.

— Что проверить? И кто такая Милка? — я скрестила руки на груди, все еще не веря в реальность происходящего.

— Милка — это колдунья, на которую я работаю, — кот спрыгнул с оградки, деловито прошел мимо меня, направившись прямо к претерпевшей значительные изменения статуе. — Она сказала, что здесь, на кладбище, произошел несанкционированный всплеск магии. И отправила проверить.

Я икнула.

— Мало мне говорящих блохастых, так, теперь еще и колдуньи, — проворчала я, обращаясь к самой себе.

— У меня нет блох, — заявил кот и принялся обнюхивать памятник. — Пахнет, — он задумался на несколько мгновений, слегка причмокивая, словно пробуя запах на вкус, — artemísia absínthium.

— А для тех, кто не учил в школе латынь, можешь пояснить? — попросила я, мысленно поразившись тому, какие нынче образованные коты пошли.

— Горькая полынь, — с неисчерпаемым самодовольством сообщил кот и двинулся вдоль постамента. — Так пахнет один ваш напиток — абсент.

— И что это значит? — невольно заинтересовалась я, следя за действиями кота.

— Ну, не знаю, — мурлыкнув, протянул кот. — Люди называют абсент «зеленой феей» и «музой в бутылке». Его любили ваши писатели — Бодлер, Золя, Уйальд.

— Так они вроде как умерли уже давно, — поделилась я с животным своими мыслями. — Или нет?

— Кто знает, — неопределенно ответил блохастый, скрываясь от моего взора за основанием статуи.

— Действительно, — закивала я, — у меня тут говорящие коты, колдуньи и ангелы, пахнущие абсентом. Возможно, я сегодня еще встречу парочку давно отошедших в мир иной легенд литературного мира?

— Никогда не знаешь, что ждет за поворотом, — философски заметил кот, выруливая ко мне с другой стороны ангела. — Ну, я все понял. Идем.

— Куда? — спохватилась я, проследив взглядом за мохнатым, который гордо задрав хитрую морду, величественно пошагал по аллее в ту сторону, откуда собственно и появился.

Но едва услышав мой вопрос, кот замер, медленно оглянулся и смерил меня одни своим глазом. Да так, что я вновь почувствовала себя нерадивой пятилеткой, разбившей футбольным мячом окно в соседской квартире.

— Сделай другое выражение лица, дорогуша, — вдруг ласково попросил кот, мгновенно растеряв ту порицающую суровость, с которой он смотрел на меня еще секунду назад. Совсем не по-кошачьи смотрел. — А то с таким только сено в поле жевать.

Я аж подавилась от эдакой наглости. Закашлялась, открыла рот, собираясь высказать все, что о нем думаю, как кот, сокрушенно покачав головой, вынес новый вердикт:

— Нет, так еще хуже.

— Да кто ты такой вообще!? — возмутилась я.

— Меня зовут Сократ, — представился кот таким галантным тоном, который был бы более уместным на дорогом светском приеме, чем на старом кладбище, среди местами покосившихся могил. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас встанет на задние лапки и изящно поклонится, сорвав с мохнатой макушки шляпу и подметя вставленным в неё пером землю перед собой.

— Сократ? — поперхнулась я от едва сдерживаемого смеха. — Как древнеримского философа?

— Древнегреческого, — небрежно фыркнул разозлившийся кот, отчего кончик его хвоста быстро-быстро заметался по земле, а после вновь устремился в глубь кладбища. — Ты в школе чем занималась?

— Препарированием блохастых в кабинете биологии, — рыкнула я и быстро зашагала следом за котом, от злости широко размахивая руками.

— Ух ты, весело, наверное, было, — не поддался на провокацию Сократ, а в ответ на моё сдавленное шипение лишь обернулся, самодовольно сверкнув клыками в кошачьей имитации улыбки.

Улыбка получилась так себе, очень жутенько, если честно. Строение пасти не то.

— Ага, — хмуро отозвалась я, пытаясь одновременно держать в поле зрения кота и не забывать посматривать по сторонам. — Теперь начинаю понимать, почему вам, блохастым, в Средневековье устроили геноцид.

— Здесь всё началось с Крестовых походов. До первой войны с мусульманами, которая преобразовалась в полномасштабную акцию по преследованию еретиков, коты жили в мире с людьми. А потом Святая Инквизиция решила, что мы — ненужное звено в цепочке, — спокойным тоном начал рассказывать кот, продолжая вышагивать впереди меня. — И сами же поплатились за это.