Книга Я буду рядом, страница 32 – Анастасия Солнцева

— Почему?

Тим отвел глаза.

— Он уехал. Когда не смог тебя найти, твой отец просто… продал весь свой бизнес, квартиру и уехал. Куда — не спрашивай, не знаю.

— Как он мог так поступить? — задохнулась я от замешательства и обиды. Неужели папа меня бросил?

— Мира, он был раздавлен горем, — с укоризной заявил Тим.

Осознать это было трудно. Как будто какие-то механизмы в голове застопорились и не желали работать.

— А бабушка? — губы задрожали, не слушаясь.

— Я не знаю, — удрученно покачал друг головой, а я, наконец, увидела то, что почему-то не замечала раньше — несколько лет жизни, отпечатавшихся на его лице. Несколько лет, которые он прожил без меня. Которые весь этот мир прожил без меня. — Я давно её не видел, но, мне кажется, что её тоже уже нет в городе. Возможно, твоей бабушки уже… нет в живых.

Друг замолчал, а я словно впала в ступор. Наступило какое-то странное оцепенение — ни эмоций, ни чувств, ни желаний. Внутри все скукожилось, подернулось изморозью и пропиталось холодом.

— Мира, — Тим склонился, приближая свое лицо к моему, — они искали тебя. Искали до последнего, правда. Но у любого человека есть определенный запас сил… И они свой исчерпали. Я не знаю, что произошло тогда, на кладбище, и почему ты не можешь мне рассказать, но это не изменит того факта, что мы все по тебе очень скучали и переживали.

Я молчала. Не дождавшись ответа, Тим мягко, но настойчиво обнял меня за плечи и вывел из комнаты. Я не сопротивлялась.

В глубоком молчании мы прошли по коридору и свернули на кухню. Друг усадил меня на стул, а сам направился к чайнику. Через пять минут, когда вскипела вода, небольшая уютная, типично городская кухня, заполнилась приятным теплым ароматом горячего кофе и ванилью разогретых в микроволновке плюшек с творогом.

Шумно вдохнув в себя навевающий острую ностальгию по давно минувшим временам запах, я едва не застонала от удовольствия.

— Как же мне не хватало кофе! — словно возвращаясь к жизни, воскликнула я.

— Говоришь так, как будто вечность его не пила, — хмыкнул Тим, стоя спиной ко мне и добавляя сахар в одну из двух кружек.

— Выходит, что так, — невесело заметила я.

— Там, где ты была, не наливали кофе? — как бы между прочим поинтересовался друг.

— Не наливали, — подтвердила я, поудобнее устраиваясь на стуле. — Там не знают, что такое кофе.

— Видимо, ты была где-то очень далеко от цивилизации, — сделал собственные выводы Тим и поставил передо мной заполненную доверху кружку, над которой вился пар, сам сел напротив, не забыв прихватить тарелку с булочками.

— Слишком далеко, — покачала я головой, вгрызаясь в мягкую, свежую сдобу, — даже не описать, насколько далеко.

Наш разговор прервал повторившийся звук вибрации.

— Тебе звонят… твои штаны, — сдержанно указала я на очевидный факт, отирая губы салфеткой.

Тим молча вынул телефон из кармана брюк и на этот раз решил ответить на звонок.

— Привет, солнышко, — пропел он в трубку таким тоном, которого я от него никогда не слышала. И от которого у меня разом пропал аппетит. Отложив плюшку в сторону, я сделала глоток кофе, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Да. Да. Да, — с одинаковыми интервалами повторил Тим, почему-то старательно отворачиваясь от меня. — Прости, был занят. Я помню. Хорошо. Обещаю. Договорились. Да. Мне сейчас немного неудобно разговаривать… Я тебе перезвоню. Целую. Пока.

И беседа закончилась, продлившись от силы минуты две. За это время мне удалось расслышать звонкий девичий голос, что-то втолковывавший Тиму на том конце линии, но слов не разобрала. А еще очевидной была неловкость, которую испытывал друг от необходимости беседовать с «Любимой» в моем присутствии, но, очевидно, еще один сброшенный звонок его отношения не пережили бы.

— Все в порядке? — я не могла не спросить.

— Да, — немного растерянно, явно витая в каких-то своих мыслях, в которых мне места не было, ответил Тим. — Просто у нас с девушкой сегодня годовщина, мы договорились посетить её любимый ресторан. Я должен заехать за ней в семь.

— Ух, ты, — поддельно восхитилась я и даже смогла продемонстрировать улыбку. — Годовщина, ресторан… наверняка, еще и букет алых роз прикупишь для встречи.

— Лилий, — поправил меня Тим, убирая телефон обратно в карман. — Она любит лилии.

— Бедные те люди, которые будут сидеть в ресторане рядом с вами, — с мрачным наслаждением отметила я.

— Почему? — удивился друг, точно заподозрил подвох.

— Лилии — распространенный аллерген, — начала объяснять я. — Они обильно источают очень сильный аромат, а вместе с ним и пыльцу, которая активно раздражает слизистую всех, кто её вдыхает, и вызывает удушье.

Закончила свою лекцию радостным хлопком в ладоши.

— Чему ты радуешься? — Тим поджал губы.

— Нет, нет, ничему, — замахала я руками, а после схватилась за кружку и несколько минут делала вид, что увлечена исключительно кофе.

Но очень быстро не выдержала.

— Как вы познакомились?

— Помнишь, заброшенный парк у реки? Недалеко от нашей школы? — через какое-то время начал друг. Наверное, надоело молчать.

Я кивнула.

— Ты знаешь, что там сделали ремонт?

Я отрицательно покачала головой.

— Рабочие отреставрировали набережную и фонтаны, постелили искусственный газон, высадили деревья вдоль аллей, установили беседки. Вот, в том парке мы и познакомились. Она поскользнулась на ступеньке…

— … и ты, как бравый рыцарь, её поймал, — съехидничала я.

— Нет, — сдержанно ответил Тим. — Я вызвал такси и отвез её в больницу, потому что она сломала ногу.

— А потом таскал ей в палату пирожные и одуванчики, — прищурилась я в злобной улыбке, продолжая упражняться в остроумии.

— Заканчивай, — сурово заявил друг.

— Не могу, — развела я руками. — Потому что не успела начать. Еще даже не разогналась.

— Тебе обязательно быть такой стервой? — Тим погрустнел.

— Не обязательно, — заухмылялась я. — Но очень хочется.

— Ты не изменилась, — Тим подхватился, уронив стул, который с грохотом рухнул на пол, скрипнув напоследок деревянными ножками. — Два года прошло, а ты все такая же!

— Какая?! — я подхватилась следом за ним, уперев руки в столешницу.

— Эгоистичная, зацикленная на себе и своих проблемах! — с остервенением начал перечислят друг, едва не загибая пальцы. — Всегда пренебрегающая другими!

— Ты у нас, можно подумать, ангел небесный! — завопила я, чувствуя, как что-то темное затапливает душу. — Нимб протри над головой, а то заляпался чем-то!