Книга Управление, страница 114 – Андреас Эшбах

Руки у нее дрожали. Ужас по-прежнему присутствовал, невидимый, огромный, давящий своей тяжестью. Они хотели просто убить евреев, всех. И она, Хелена Боденкамп, уже в этом замешана, потому что все евреи, обнаруженные в своих убежищах благодаря ее программам, вывезены на восток.

Она закрыла глаза, старалась дышать спокойно и глубоко, чтобы взять себя в руки. Никому не станет лучше, если она сейчас выйдет из себя у всех на виду, никому.

Когда она открыла глаза, была половина десятого. Опаздывает. Она вскочила, схватила свои вещи, закрыла за собой дверь – и побежала.

* * *

Никто ни словом не обмолвился о ее опоздании. Начальник сидел за столом с Леттке, едва взглянул на нее, когда она вошла в сопровождении взволнованной секретарши и автоматически села на то же место, что и в пятницу. Она невольно втянула плечи, словно таким образом могла сделать себя невидимой.

– …очень неутешительно, – произнес Адамек в этот момент. Перед ним лежал распечатанный список, который Хелена отослала ему по электронной почте, и он передвигал его вперед и назад, когда говорил. – Я действительно думал, что это хорошая идея.

– Это и была хорошая идея, – сказал Леттке, словно пытаясь успокоить начальника. – Только, к сожалению, бывает и так, что хорошая идея не выстреливает.

Адамек посмотрел на него из-под сердито нахмуренных бровей.

– Вы пробовали другие комбинации?

Теперь Леттке заметно утратил уверенность и посмотрел на нее.

– Много, – быстро ответила Хелена. – Все, что только могло подойти. Но сочетание чердачных лестниц и походных туалетов, купленных примерно в одно время, оказалось единственным по-настоящему удачным. Большинство вариантов давали более девяноста процентов ложных результатов, и я посчитала их неподходящими.

– И в этом, разумеется, вы совершенно правы. – Адамек пододвинул к себе список растопыренными пальцами, посмотрел на него так, словно хотел убедиться, что там ничего не изменилось с прошлого раза. – Но вот что меня удивляет: этот запрос приносит показательные результаты только по Берлину.

Хелена, которую это, конечно, совсем не удивило, ответила:

– Я ограничила запрос Берлином из-за нехватки времени. Какими будут результаты по другим городам, еще предстоит выяснить.

– Я уже распорядился. – Он откинулся назад, сложив руки. – Попросил фройляйн Йерш осуществить соответствующий запрос выборочно по всему Рейху.

Леттке взглянул на часы.

– Вот как? И когда она это сделала?

– Вчера днем. Попросил ее пожертвовать своим воскресеньем. – Адамек развел руками в знак извинения. – Прошу, не сочтите это за недоверие с моей стороны. Хотел поручить это тому, кто подойдет к делу абсолютно непредвзято.

Хелене казалось, все в кабинете должны услышать учащенное биение ее сердца.

– И что же? – с тревогой спросила она. – Что получилось?

Леттке сжал губы так, что они стали совершенно белыми, заметила она.

– Как уже сказано: ничего, – признался Адамек. – Во всем Рейхе больше никто не покупал ни чердачную лестницу, ни походный туалет. Такое встретилось только в Берлине.

Возможно, подумала Хелена, она все-таки слишком сгустила краски.

Леттке откашлялся.

– Ну, в Берлине самый высокий уровень жизни в Германии. Может быть, в других городах людям просто не хватает денег? Положа руку на сердце, я имею в виду, что банковские сборы растут каждый год. Между тем они увеличились настолько, что больно бьют по большинству людей – а выбора нет, ведь не существует наличных денег, которые можно снять и спрятать под подушку, так что приходится оплачивать сборы. А теперь еще предписанная государством «железная экономия», сводящаяся к тому, что десять процентов всего, что есть на счету, замораживается и не может быть потрачено, что почти то же самое, как этих денег и нет вовсе. Поэтому в наших рассуждениях мы должны учитывать, что большинство людей, скрывающих кого-то, не могут позволить себе дорогостоящие меры и им приходится выдумывать другие решения.

– И что за решения? – спросил Адамек.

Леттке пожал плечами.

– Не знаю.

– Или, – робко заметила Хелена, – прячется не так много людей, как мы думаем.

– Отнюдь, – возразил Адамек. – Мы получили список из Министерства внутренних дел, если точнее, из Имперского центра по эмиграции евреев. В нем содержатся имена и данные евреев, которые, насколько известно, не эмигрировали, но, с другой стороны, и не повиновались решению о депортации. Здесь тысячи имен – и где-то же эти люди должны быть!

Хелена, на мгновение понадеявшаяся, что ей удастся отговорить его от поисков прячущихся людей, разочарованно погрузилась в свои мысли. Это не сработает. Конечно же, не сработает. Данные о жителях Германского рейха фиксировались до мельчайших подробностей уже с тех пор, как Бисмарк приспособил для этого первые аналитические машины, привезенные из Англии. В то время существовали перфокарты, но считывать их для дальнейшего использования данных в электронных компьютерах было делом нескольких дней.

Начальник подкатился к своему столу, достал блокнот с указаниями, где можно найти этот список в хранилищах данных.

– Скорее всего, будем использовать следующий подход, – произнес он, возвращаясь к столу. – Оценим данные телефонов, электронную почту, сообщения, банковские данные и так далее, чтобы определить, с кем скрывающиеся общались. Вероятнее всего, они нашли убежище у тех немцев, с которыми хорошо знакомы.

У Хелены перехватило дыхание.

– Но… это будет гигантская программа!

– Да, знаю, фройляйн Боденкамп. Но если мы это не сделаем, это сделают наборщицы программ РСХА. И если они это сделают, то кто-нибудь в правительстве задастся вопросом, для чего вообще мы им нужны. Вопрос, на который у меня еще тогда не было ответа, честно говоря. Понимаете? Мы должны что-то предоставить, к тому же быстро, в противном случае здесь, в НСА, не позднее Рождества погаснет свет.

Хелена потянулась за своим блокнотом, карандашом, и ее мысли понеслись сами собой, обдумывая структуры таблиц, процессы, сравнение подпрограмм, вспоминая схемы набора… Это будет колоссально, да, но осуществимо, вне всякого сомнения. Только вот что, если всё это в итоге сработает? Что, если Авраам Штерн тоже есть в списке? Работающая программа, конечно, обнаружит, что он дружил с фермером Германом Шольцем, и выяснится, что он отец Мари Ашенбреннер… а потом?

– У меня возникла идея, – произнес Леттке, потягивая плечи, словно плохо спал, – что, если нам оценить имеющиеся у нас данные об энергопотреблении в немецких домохозяйствах. Когда я представляю себе такое убежище, как описывается в отчетах, то вижу перед собой скрытое пространство, где существует потребность в большом количестве электрического света, в электрическом обогревателе, возможно даже в вентиляции, работающей от электричества. Наличие такого тайника, предполагаю, должно вызывать совершенно другой – и узнаваемый – расход потребления, отличающийся от обычного бытового.