Книга 28 лет, каждое лето, страница 24 – Элин Хильдебранд

Но ведь и запретить ему она не может.

Вмешивается Джеремайя:

– Я же вам объяснил, у нас с мисс Блессинг приключение.

Мэлори закрывает глаза. Она чувствует, как картины в воображении Джея Ди сменяют друг друга так же быстро, как утки перебирают лапками под водой.

– Приключение, значит, – наконец говорит он. – Ты смотри!

Когда на другое утро класс возвращается на остров, Мэлори узнает, что Кристи Бэлк и Мэгги Сон (разумеется, кто же еще) улизнули из гостиницы и в магазине через дорогу купили бутылку бурбона «Уайлд Терки»: у Кристи есть поддельное удостоверение личности. Потом пронесли эту бутылку в отель и распили с соседками, и рано утром их сильно рвало.

Но в школе обсуждают не это. Мисс Блессинг застукали с Джеремайей Фрихолдом вдвоем на пруду Гиббс.

На перемене Эппл заходит проведать Мэлори.

– Прошу тебя, скажи, что это все вранье, – вздыхает она. – Скажи, что ты оставила мальчишку в покое, ведь правда?

– Откуда ты узнала?

– Как это откуда? Да все только о тебе и говорят!

Ради всего святого, думает Мэлори. Ну не станут же ее подозревать в чем-то предосудительном?! Мэлори уязвлена, встревожена и подавлена. Дело не только в том, что они с Джеремайей оказались в центре внимания (в лучшем случае) или стали объектом грязных сплетен (в худшем из раскладов). Она замечает, что ученики боятся смотреть ей в глаза, но следят за каждым ее движением. Один парень хлопает Джеремайю по спине.

В конце дня Мэлори вызывают в кабинет директора. Она ждала вызова даже с некоторой радостью: ей нужно объясниться. После разговора с Эппл она почти уверена, что ее вызывают, чтобы уволить. Интересно, придут ли родители Джеремайи? Станут ли обвинять ее в том, что она совращает их сына?

Не успевает доктор Мэйджор закрыть дверь, как Мэлори выпаливает:

– Я очень виновата, сэр. Я подумала, что ему не повредит немного проветриться, я очень его пожалела. Но я понимаю, как мой поступок выглядит со стороны, и пойму, если вы попросите меня уйти.

Только в последние пару часов до нее стало доходить, о чем все могли подумать. Они с учеником поехали на пруд Гиббс. Вдвоем. Учительница и ученик. Ему восемнадцать, и тем не менее. Что там говорила Лиланд: «Так нельзя. Где твое самоуважение?» Вот оно как. Мэлори откатилась к самому началу пути.

– Попрошу вас уйти? – доктор Мэйджор улыбается. – Я не стану ставить крест на своих самых перспективных учителях. Я что, похож на дурака?

Мэлори не уволили, но история с Джеремайей Фрихолдом омрачила ей все лето. Кажется, куда бы она ни пришла, ее везде избегают, о ней всюду перешептываются. Она до смерти боится встретиться где-нибудь с Фрихолдами. Вот бы узнать, какая у них машина. Достаточно было бы взглянуть на парковку, и сразу ясно, стоит ей заходить в магазин или нет.

Весной еще она решила не возвращаться на работу в «Саммер-хаус», а насладиться отпуском, как все учителя. На второй неделе каникул она уже сомневается, что это правильное решение. Эппл уехала – устроилась старшей вожатой в лагерь для девочек из неблагополучных семей в Северной Каролине. Мэлори очень одиноко без подруги.

Хочется позвонить Джейку, но нельзя. Год назад, расставаясь, они решили, что им можно звонить друг другу, только если один из них вступит в брак, решит завести детей или смертельно заболеет.

– Как я узнаю, приедешь ли ты в следующем году? – спросила Мэлори.

– Я буду приезжать каждый год, – ответил Джейк. – Что бы ни случилось.

Мэлори тогда кивнула, но триста шестьдесят пять дней – это очень долго, мало ли что может случиться. Год назад получилось удачно – Купер пригласил Джейка на остров. А в этом как? Что он скажет Урсуле?

Может, они вообще расстались? Может же такое быть!

Мэлори ужасно одиноко. Она звонит брату и приглашает в гости.

– У меня уже все лето распланировано, – судя по бодрому голосу, Купер на подъеме. – На эти выходные мы с Элисон едем в Вегас, потом идем на концерт Мэри Чапин Карпентер с Джейком и Урсулой, потом едем в Денвер, дальше в Нэшвилл.

– Ясно, – как будто в лоб выстрелили отравленным дротиком. Джейк с Урсулой не расстались. Они всё еще вместе, ходят на двойные свидания. – Значит, ты с Элисон. Я так понимаю, все серьезно?

– Очень серьезно, Мэл. – Так спокойно, по ее представлениям, может говорить о любви только заправский зануда. – Разве может быть иначе?

Даже не знаю, думает Мэлори. Ты же встретил ее всего через месяц после того, как от тебя ушла жена.

– Рада за тебя, Куп. Развлекайся.

Однажды вечером она раз двадцать слушает песню Everybody Hurts и выпивает в одиночку бутылку вина. Это дно. Ниже падать некуда. На другой день Мэлори звонит Лиланд, но телефон в квартире отключен. Как это? Неужели переехала? Чтобы выяснить, где она, приходится просить Китти. Мать берет номер Лиланд у Джерри Глэдстоун. Разговор с Китти – это всегда испытание. Мэлори звонит родителям раз в две недели, не чаще. Мать всегда говорит о теннисе, последних событиях в загородном клубе и своих клумбах с многолетними растениями – видно, завидует соседям. Потом спрашивает, как у Мэлори на личном фронте. Китти не была в восторге от Джея Ди (ничего удивительного), поэтому обрадовалась, когда они расстались. Материнская бесцеремонность утомляет («Мэлори, на острове полно богатых мужчин на огромных яхтах. Если бы ты перестала носить свои шорты и почаще надевала платья, может, и познакомилась бы с одним из них»). После этого Китти всегда спрашивает, как скоро дочь планирует покинуть остров и «вернуться в цивилизацию».

На сей раз, как и всегда, Мэлори отвечает:

– Я не планирую переезжать в обозримом будущем.

Китти отвечает, тяжело вздыхая:

– Доченька, папа хочет поздороваться.

– Раздобудь для меня номер Лиланд, мама! – напоминает Мэлори.

Отвечает Старик:

– Мама уже пошла к Джерри. Вернется теперь только через час, так что спасибо. Сейчас как раз играют «Ореолс».

Оказывается, Лиланд переехала с Восемьдесят второй улицы в Гринвич-Виллидж.

– Похоже, живет в фешенебельном районе, – Китти многозначительно умолкает.

Мэлори закатывает глаза. Китти со своими представлениями о Нью-Йорке застряла в 1978 году. Она думает, что все, кто живет в Гринвиче, выглядят как Сид и Нэнси.

– Сейчас везде фешенебельные районы, мама.

– Мне странно, что ты не в курсе о ее переезде.

– Последний раз мы общались на праздники, – признается Мэлори. На второй день Рождества они пообедали в одном кафе в Балтиморе. Утром следующего дня Лиланд возвращалась в Нью-Йорк. Разговор не клеился: слишком по-разному они жили. Лиланд повысили до редактора отдела в журнале «Бард и Скрайб», она не без хвастовства говорила о предстоящем интервью с писательницей Фиеллой Роже. Фиелле всего двадцать четыре, она с острова Гаити, и ее роман «Шимми-Шимми» успел стать притчей во языцех во всем Нью-Йорке. Мэлори похвастать в ответ было нечем – только школа и унылые свидания с Джеем Ди в «Музе».