Книга Дракон, который боялся летать, страница 79 – Мария Сакрытина

Для наглядности он увеличился в размерах. Ещё и огнём покрылся весь — зрелище со стороны красивое (чёрная чешуя, по которой пробегают язычки пламени). Но драконы почему-то не оценили. Они дружно — так же в лапу — попятились…

И бросились к дверям в лобби — иначе из сада было не выйти. Про крылья никто из них не вспомнил, не иначе как от изумления. И, наверное, паники: не каждый раз видишь, как твой сородич демонстрирует магию, о которых ты разве что в легендах читал.

В тех же легендах, кстати, писали, что огненные, бывало, пожирали поверженного соперника. Может, и неправда, может, человеческая пропаганда. Но проверять её на своей шкуре драконы явно не хотели.

Поднятые по тревоге полиция и маги, а также многочисленные зеваки (оцепить периметр ещё не успели) имели удовольствие наблюдать любопытную картину: сначала в здании, которое в панике покинули все, кто мог хотя бы ползти, что-то рычало, билось и взрывалось. Потом из распахнутых дверей вывались пять золотистых драконов, у которых буквально на мордах было написано: «Спасайся кто может!» Следом, выдыхая огонь, за ними гнался сгусток пламени, в котором угадывались очертания здоровенного чёрного змея.

Люди в панике замерли. Даже маги, приготовившиеся колдовать, застыли — такое им видеть раньше не приходилось.

Чёрный дракон надулся, готовый выдохнуть пламя…

И намертво застрял в дверях.

Пауза.

Немая сцена: золотистые драконы, маги, полиция и зеваки смотрели на двери, где бился чёрный.

Потом все опомнились. Драконы наконец вспомнили про крылья и кинулись врассыпную.

В воздухе сверкнули ледяные цепи.

Чёрный всё-таки пролез в двери.

Цепи упали на него.

Дракон поднял лапу, посмотрел удивлённо на синеватые звенья. И обиженно заорал. От его вопля задрожала земля, здание отеля затряслось, точно в припадке, людей смело звуковой волной.

А дракон стряхнул с себя цепи и… исчез.

Когда противный звон в ушах стал тише, Эмма Марис услышала изумлённый голос своего заместителя:

— Чт-то эт-то б-было?

Волшебница сглотнула и прижала трясущиеся ладони к вискам. Она-то отлично знала, что это было.

… — Что это было?! — услышал Сильвен, когда пришёл в себя. Он всё ещё находился в обличии дракона, вокруг жгуче пахло дымом, слышалось дыхание моря. И взмыленный Эсвен с выпученными глазами носился вокруг в обнимку со знакомым чемоданчиком зелий. — Что ещё ты успел натворить?! Зачем?

— А ты думал — легко возглавлять госбезопасность? — отозвался Сильвен на дракко.

Эсвен осел на чёрный от золы песок и посмотрел с такой злостью, что будь на месте Сильвена кто-нибудь другой, уже бы попытался провалиться под землю от страха.

Потом на дракона обрушился поток оскорблений.

— Ты что, не мог спокойно в своём Эртене посидеть? — возмущался Эсвен. — Спокойно — это значит, тихо! Ты не понимаешь, каково это — тихо?

И так далее. Закончилось всё мрачным:

— Я тебя когда-нибудь убью.

— Силёнок не хватит, — усмехнулся Сильвен, превращаясь в человека. Кожу неприятно стянуло, словно она вот-вот треснет, а от рук почему-то валил пар.

— Держи. — Эсвен бросил ему чемоданчик. — И я бы на твоём месте хотя бы умылся.

— Эй, постой! А ты куда?

— А у меня благодаря тебе дел теперь по горло! — рявкнул Эсвен, и Сильвен решил сегодня ему это спустить. Но только сегодня.

— Эсвен, погоди. А что случилось-то?

Новый советник по госбезопасности круто развернулся.

— Что — что?

— Ну… — Сильвен снова посмотрел на свои ладони. Теперь они дымились. — Я не… Как я здесь оказался? Зачем?

— О, ты всего лишь спалил отель и устроил такое представление для всего Эртена, которое этот городок вряд ли когда-нибудь забудет. Количество жертв уточняется, но ты просто представь, сколько людей от тебя, придурка, не успели убежать. Твою мать, Сильвен, мы так долго убеждаем Каэлию, что драконы умеют держать себя в руках! Учти, все ремонтные работы за твой счёт.

— Чего?..

Но Эсвен уже исчез.

Сильвен почесал когтем висок. Осмотрелся. Пляж был пустынен и красиво покрыт пеплом — густым, чёрным, дурнопахнущим. Точно так же вонял и сам Сильвен. Людей видно не было, одежды, кстати, тоже. И планшета. Ничего не было, кроме чемоданчика с зельями.

«Я схожу с ума», — подумал Сильвен. Впрочем, эта мысль отчего-то его лишь развеселила. Усмехаясь, дракон вытащил из-за верхнего левого клыка комм экстренной связи. Настройка заняла минут десять, за которые Сильвен сумел, грязно ругаясь, искупаться в море, вернуть маску Дерека и напиться зелий.

Потом комм принял первый вызов, и дракон услышал взволнованный голос Эммы Марис:

— Граф, вам лучше бы появиться. Милорд, вы меня слышите?

— А мы разве не переходили на «ты»? — невольно усмехнулся Сильвен.

Последовала короткая пауза.

— Господин, я хочу сказать, что мэр…

Ну конечно, с ума сходит. Сильвен поморщился.

— Секунду.

Мэр не просто с ума сходил, он в панике метался между телами, которые медики погружали на носилки. И натурально волосы на себе рвал.

— Я уничтожу этого дракона! Он у меня за всё ответит! Я ему крылья лично отрежу!..

«О, прекрасно, значит, признание отменяется: он и так всё понял», — подумал Сильвен.

Вокруг царил хаос. Словно пример с мэра брали, метались полицейские — порядка в их рядах не наблюдалось. Маги же явно не понимали, куда себя деть — драконы исчезли, а что ещё делать? Действительно, не врачам же помогать. Те единственные сейчас работали, и дел у них было невпроворот: количество жертв даже на первый взгляд казалось ужасающим.

За мэром следовала бледная как смерть Эмма с раскрытым экраном планшета и пером.

— Господин Кейн, мы уже отправили Тео в королевский поиск. Пожалуйста, успокойтесь, мне нужна ваша подпись…

«Какой ещё Тео?» — удивился Сильвен. Потом вспомнил про золотистого дракона. И воскликнул:

— Так это был Тео?

Все оглянулись, даже медики. Сильвен поймал внимательный взгляд Эммы — волшебница тут же торопливо отвернулась и слегка порозовела. А Сильвен только сейчас сообразил, что всё ещё голый. Зато в маске графа Милосского!

Потом на него бросился Кейн, и не будь Сильвен драконом, не устоял бы — когда на тебя летит такая туша в расстроенных чувствах, впору в обморок падать.

— Любовь моя! — рыдал мэр. — Ты жив!

И тряс Сильвена так, что ещё чуть-чуть и тот бы концы отдал.

— Тв-воими… ст-тараниями. Пусти меня!