Книга (Не)счастье для морского принца, страница 125 – Иринья Коняева

— И как же? — отчеканила я недовольно, но поглядывала при этом на кольцо. Наполненная магией жизни вода так и манила, так и притягивала, не отпускала.

— С твоего согласия, разумеется. И пламенного на то желания, — вкрадчиво произнёс Ульс и замолчал.

Я по-прежнему не смотрела на него, всё моё внимание было отдано великолепному произведению искусства. Завораживающему. Загадочному.

— На что оно способно?

— Защита, накопитель, стабилизатор энергий и эмоций, — быстро выдал Ульс заготовленную фразу.

— Скрытые механизмы? — потребовала я ответа, из последних сил отрываясь от кольца и заглядывая в лицо жениха. — Правду, пожалуйста.

— Грубо говоря, кольцо — портал в нашу семью. Со всеми вытекающими.

И тишина. До чего мы лаконичны, когда не хотим сдавать карты.

— И что там вытекает? Реки крови и слёз?

— Ну-у-у, — протянул он, нарочно провоцируя меня на злое цыканье. — Бри, это обычное обручальное кольцо с традиционными…

— Надену и забеременею? — спросила прямо.

— Только если захочешь. Я никогда не поступлю так с тобой против твоего на то желания, — твёрдо произнёс мужчина.

— Ульс, почему из тебя всё клещами тащить надо? — разъярилась я не на шутку, но и это не помогло сместить фокус внимания. Не выдержала, подошла к колечку, прикоснулась пальчиком.

Какое же оно волшебное! Так и просится в руки.

Но нельзя.

— Ладно, — смирился Ульс с неизбежным. — Одеваемся и действуем по плану.

На мои вопросы, каков план, куда и как одеваться, мне выдали из шкафа полупрозрачное, струящееся белоснежной фатой платье, помогли заплести волосы в косы и вывели из небольшого домика. Сам демон при этом одеждой себя особо не утруждал — нацепил штаны для приличия, вот и весь наряд.

— Меня точно никто не увидит в этом красивом непотребстве? — в сотый раз спросила я, ступая на крыльцо. — О!

Я замерла, позабыв и о стеснении, и о вопросе, прозвучавшем мгновение назад.

Ульс демонстративно щёлкнул пальцами, снимая с дома защитный полог. В уши грохнуло шумом, в лицо хлестнуло прохладной влагой, глаза ослепило разноцветными бликами радуги, нос обожгла морская соль.

— Где мы? — благоговейно прошептала я, задирая голову к величественным тёмным горам, с вершин которых мощными потоками вырывалась вода, белоснежной тяжестью ниспадающая в океан.

Не так я представляла себе домик морской ведьмы, совсем не так!

Я дышала и не могла надышаться, до того чистым и вкусным был воздух этого мира. Пропитанный морской солью, влагой, зелёными мхами, он казался живительным и бодрящим, наполняющим силой, укрепляющим дух.

Я смотрела и не могла насмотреться. Тысячи полноводных рек срывались с тёмных гор до горизонта. В водной взвеси то и дело взрывались волшебным цветом яркие подковы радуг.

Я никак не могла насытиться дикой яростью пресной воды, обрушивающейся в умиротворяющий плеск океана.

— Это колыбель миров, — тихо произнёс Ульс. — Здесь боги черпают энергию и отдыхают от суеты, медитируют, сливаются с источниками и восстанавливают равновесие. Здесь они готовятся к войнам и строят коварные планы. По преданию, если влюблённые обменяются клятвами у водопада жизни, а затем войдут в воды океана судьбы, их ничто и никогда не разлучит, а боги одарят их своей милостью и исполнят любые желания.

Перед внутренним взором вновь как наяву появились короны демонов, одна за другой. Невероятно красивые. Мои!

— А колечко с водой отсюда? — вновь шёпотом спросила я, оглушённая его словами.

— Из моего Источника, — окончательно добил мою слабую психику запредельной романтичностью демонюга. О таком я слышала лишь в легендах!

Я пошатнулась и вынуждена была вцепиться в руку любимого.

В голове не укладывалось: Ульс и романтика, романтика и Ульс. Он может только язвить и паясничать, но совершать безумные поступки — это не к нему. Ну правда ведь, совсем не к нему.

Я хлопала ресницами и пыталась осознать, что меня обыграли по всем фронтам. И обыграли так, что я сама хочу сдаться, подняв обе руки и оттопырив пальчик для того, чтобы на него тут же надели кольцо. Немедленно!

— Умеешь загонять в угол, — пробурчала я недовольно, но несуществующие складки на платье расправила и волосы поправила — вдруг они распушились от водной взвеси? Если уж принимать предложение руки и сердца, то при полном параде.

— Побойся богов, любовь моя, — укоризненно попенял мне Ульс. — Никто и никогда не сравнивал их благословение…

— Прошу простить, была неправа. Ну всё, давай, делай мне предложение или что ты там хотел, — поторопила, заметив, что колечко присоединилось к местному празднику жизни, и из заключённой в створку капельки вырастает крохотная, но сияющая тысячами разноцветных бриллиантиков радуга. — Это ведь и есть благословение, да? — Я указала взглядом на волшебную красотищу, что Ульс держал в руке.

— Милая, это обычное преломление и отражение солнечного света в капельках воды, — совсем неромантично объяснил он.

— Узнаю своего жениха, — ехидно выдала я, протянула ему руку, чтобы не мешкал. — Клянись мне в вечной любви и покорности и надевай кольцо.

— Обойдёшься, — хмыкнул Ульс. — Покорность больше присуща женщинам.

— Да ты что? Ну, тебе в этом плане не повезло — придётся терпеть меня!

Я пошевелила пальчиками, намекая, что кто-то слишком много говорит, сама же стояла и улыбалась, как голодный анкилот при виде корзины яблок. Сейчас это свершится! Искусно расставленная ловушка захлопнется, сделав прекрасного морского принца моим на веки вечные. Ещё немножечко, совсем чуть-чуть — и женская хитрость вновь возьмёт верх над мужскими холостяцкими заповедями. Зря мы с Мирой, что ли, вырабатывали стратегию, как правильно убегать от демона, чтобы прибежать в его объятия на своих условиях?

Ульс взял мою руку в свою, и улыбка стекла с моего лица.

Великие боги, мы стоим на краю миров, в окружении тысячи спаянных воедино водопадов, что украшены сотнями ярких и праздничных радуг, но видим лишь друг друга. Слышим друг друга. Вокруг нет ничего и никого. Только мы. И океан наших чувств. Так далеко, так надолго, так прочно запертых, что лишь сейчас, лишь здесь, с помощью богов и волшебства этого места они снесли воздвигнутые преграды, бурным потоком вырвались наружу, ошеломив нас, обездвижив. Обезоружив.

И мы не дышали. Стояли и смотрели друг на друга. Любовались. Влюблялись заново. Только уже открыто и честно. Искренне.

— Я люблю тебя, Бриджит де Ларс, — произнёс Ульс спустя бесконечное множество чудесных мгновений, наполненных любовью и тишиной.

Сердце забилось тревожно и радостно в ожидании заветного предложения руки и сердца.