Книга Трофей генерала драконов, страница 75 – Мария Лунёва

— Нет, — я отмахнулась от него, не дав договорить, — я пойду сама. В сад загляну, давно пора им заняться...

— Да что им заниматься? Туда только с косой и тяпкой заходить, — вмешалась Талья.

— Да, — я закивала, — только с тяпкой. Плащ, — сообразив, что стою в одном теплом платье, взглянула на сестру. — В комнате оставила. Поднимусь за ним. А на ужин будут ватрушки... с творогом. Я говорила сама толком не понимая что.

Лишь бы уйти и просто не наломать дров. Рука сжималась на ручке трости. Хотелось поднять ее и... Одним ударом выместить всю злость, что клокотала в груди.

Неужели Калле и есть Фроди?

Или это я просто схожу с ума и пытаюсь убедить себя, что не разлюбила одного и не предала его ради другого.

— Я пойду… пройдусь, — развернувшись, сделала несколько шагов к двери, но опять вспомнила про плащ и вернулась

— Что-то ты с утра такая потерянная. — Талья протянула мне свой, сняв с плеч.

— Не выспалась, — солгала во второй раз и, укутавшись, похромала к двери.

Погрузившись в себя не сразу поняла, что вышла на знакомую тропинку и свернула в сторону заброшенных полей.

Да, именно здесь когда-то росла пшеница, в сезон сбора урожая она доходила мне до пояса.

Опираясь на трость, вспоминала, как носилась здесь девчонкой. Беззаботной, уверенной, что завтра будет лучше, чем сегодня. А тугие колосья щекотали ноги.

И было зерно, и лен процветал.

А теперь все это принадлежит драконам.

«Я завоюю земли твоего отца и женюсь на тебе. Ты моя избранная!» — я словно наяву снова слышала голос Фроди.

Надо же, а ведь не обманул.

Ноги сами понесли меня к ущелью. Хромая, неуклюже переставляла трость. Холодный ветер пробирался под плащ, но я не замечала этого. Не обращала внимания.

С трудом разбирая заросшую бурьяном тропинку, прошла через поле и свернула в дубовую рощу. Опаленные кроны деревьев напомнили о первом дне, когда Калле отчего-то бешено носился между этими гигантскими исполинами, испепеляя их.

А, может, причиной той злости было мое увечье? Совсем не такую невесту Фроди ожидал увидеть, оттого и смолчал.

Не к калеке он возвращался.

Да, это вполне объясняло вспышку его гнева или разочарования.

Остановившись, я взглянула на почерневший дуб. А чего я ожидала? Что он будет счастлив, что его избранная убогая калека с палкой в руках? Измождённая болезнью, худая кляча.

Вот поэтому он и не сознался… Решил узнать больше. Ждал целителя, желал удостовериться, что лошадь еще не издохла и сможет протянуть борозду. Именно так я сейчас себя и ощущала.

Бедный… такое разочарование.

Эта мысль отчего-то мне не понравилась. Я поймала себя на том, что пытаюсь приписать ему то, чего возможно и не было.

Тут бы зарыдать. Но как ни странно, вместо слез чувствовала лишь злость. Ярость. Хорошо что ушла, а то поколотила бы тростью.

Но, кроме гнева в душе, натянутыми струнами звенела и обида на судьбу. Горькая, отравляющая жизнь.

Да лучше бы разбилась тогда! Он бы вернулся, погоревал и нашел бы другую. Зачем я столько лет из кожи вон лезла, мучила и себя, и няню, и сестру? Для чего? Чтобы теперь смотреть на эту почерневшую от пламени дракона кору?

Шумно выдохнув через нос, распрямила плечи. Как для чего? Для себя! Чтобы жить!

Чтобы радоваться новому дню!

Я себя такой живой ощутила. Да мне было больно, обидно, горько, я от злости скрежетала зубами. Но при этом вдруг словно проснулась. Лавина эмоций накрывала с головой, я тонула в них... И чувствовала себя такой настоящей... Больше не призрак себя прежней.

Поджав губы, куда уверенней пошла к поваленному бревну и, припадая на ногу, забралась на него. Каждый шаг давался с болью, но я преодолела этот путь.

Спустилась и обвела взглядом пространство.

Поляна больше не радовала. Ее тепло развеялось без следа. Теперь я видела лишь голый колючий кустарник. Трухлявый пень. Чернеющую траву. Мертвое место. Запущенное и заброшенное.

Порыв ветра ударил в бок. Стянув полы плаща, заметила, как по земле стелиться дорожка из голубых лепестков.

Снежные примулы отцветали.

Закрыв глаза, села на пень и уставилась на поникшую траву.

Больше не осталось ничего.

Земля драконов, семьи нет. Брат готов придушить, сестры ударить в спину. И даже тот, кого я столько лет ждала, выходит, предал.

Невеста! У него была невеста. Та, что отвергла.

Поэтому он так долго не возвращался.

Другая!

А про меня вспомнил, когда отворот получил. Вот значит как! И ведь говорил, что я буду злиться на него. Еще бы… У него была другая…

Тяжело вздохнув, я спрятала лицо в ладонях. Как же больно.

Оглушающий рев дракона в вышине оказался столь неожиданным, что я вздрогнула и втянула голову в плечи.

Хлопки крыльев и тишина. Огромный ящер сел на краю поляны.

Фроди… или Калле? Я не понимала, кто передо мной.

Выдохнув, ящер выпустил струйку дыма.

— Убирайся прочь, тебе здесь не рады, — пробормотала я, кутаясь в плащ.

Печально что-то проурчав, он лег на землю, вытянув хвост. На драконьей морде было столько печали и соучастия, что сердце дрогнуло. Но прощать?

Дракон взмахнул крыльями и сложил их. Выдохнув, опалил траву. В воздух взвился черный пепел.

— Уходи! — громче прорычала я, не в силах справиться с эмоциями. Он шумно вдохнул и смешно фыркнул. Из его ноздрей вылетели пылинки. Поджав губы, поймала себя на том, что на дракона совсем не могу злиться.

«Тебе больно» — раздалось в моей голове.

— Тебя это не касается, — промямлила уже не столь грубо. Наверное, он это заметил. Приподняв голову, ящер прополз на брюхе к моему пню и замер выжидая. Погоню или нет.

Я молчала. В душе кипело.

Это Фроди! Теперь я была в этом уверена. Он вернулся. Да, не так как я ожидала, но все же вернулся.

«Я чувствую боль, всегда чувствовал. Не понимал, что твоя»

— Оставь меня, Калле, — злость сменилась тяжелой усталостью. — Просто уйди.

Дракон засветился и с земли поднялся генерал. Взглянув мельком на него, опустила взгляд.

— Что случилось, Алисия? Почему ты сидишь в этом месте одна? Почему я снова чувствую эту удушающую боль?

— Не чувствуй, — выдохнула, обняв себя руками. — Я что заставляю тебя это делать?

— Это все потому что я назвал тебя своей невестой при всех? — он печально ухмыльнулся. — Да в первый же день сказал, что ты станешь моей женой. Это ни для кого не секрет.