Книга Однажды в полнолуние, страница 16 – Эллен Шрайбер

Посмотрев на часы, я сосчитала минуты до того момента, когда снова увижу Брендона.

Даже выходные меня не радовали. Обычно за два дня столько всего успеешь сделать — и уроки, и домашние дела, но больше всего мне, конечно, нравилось писать рассказы, болтать по телефону и гулять с подругами. У Нэша была выездная игра, так что вечер освободился. Как же хотелось поскорее в школу, чтобы увидеть Брендона. Большую часть времени я провела, бездельничая и мечтая только о нем.

Пытаясь избавиться от тоски по уэстсайдцу, я с головой погрузилась в сочинение по американскому фольклору. Оказалось, оборотни упоминаются в греческой мифологии, а также в европейских и ранних американских легендах. В большинстве сказаний ликантропы [5] описывались как ужасающие, смертельно опасные существа. Никто не хотел превратиться в оборотня или встретиться ним. Я копалась в литературе целый день и в конце концов подумала, что было бы неплохо посмотреть на предмет моего исследования с другого ракурса. Никто не разбирался в американском фольклоре лучше мистера Уорсингтона, и он бы с удовольствием поделился своими знаниями.

— Хочу поговорить об оборотнях, — сообщила я старику, склонившемуся над журналом «Пайн-Три-Виллидж». — Я пишу статью о фольклоре и решила, что вы — подходящая кандидатура для интервью.

Старик молча изучил меня взглядом, затем закрыл журнал.

— Это я, Селеста, — произнесла я, смущенная таким приемом.

— Я знаю, кто ты… — сказал он игриво. — Но ты изменилась.

— О чем вы?

— У тебя появился огонек в глазах.

Щеки вспыхнули, Неужели он догадался, что я схожу с ума по Брендону?

— Я не совсем поняла, что вы имеете в виду…

— Хочешь сказать, что ничего не меняла? Прическу там…

— Нет, это все та же я.

Я вдруг подумала: было бы забавно, если бы девушка стала обсуждать с восьмидесятидевятилетним стариком парня, которого не может выкинуть из головы.

— Ну ничего, я все равно дознаюсь, — шутливо пригрозил мистер Уорсингтон. — Что-то с тобой случилось, но никак не могу понять, что именно… В прежние времена я был куда проницательнее.

— О прежних временах я и хотела поговорить.

— Да?

— Я пишу статью о ликантропах в фольклоре. Вы могли бы побольше рассказать про оборотня из Ледженс-Рана?

— Подходи, садись, — оживился мистер Уорсингтон.

Я устроилась на диване рядом с ним и положила на колени раскрытый блокнот.

— Читала, что человек может стать оборотнем, если наденет волчью шкуру или если его укусит вервольф. И конечно, что убить его способна только серебряная пуля.

— Продолжай, — кивнул старик.

— Некоторые могут перевоплощаться.

— Да.

— Но это все общие сведения. Я хочу узнать, что вам известно про оборотня из Ледженс-Рана?

— Что мне известно? — озорно рассмеялся старик.

— Да. Меня очень выручат любые сведения.

— Ну что ж… Впервые его увидели еще в прошлом столетии, вскоре после основания города. Мужчина превратился в вервольфа не из-за того, что носил шкуру, а от волчьего укуса.

— Ух ты…

— Он был обычным человеком, и человеком хорошим — одним из первых поселенцев, благодаря которым крепло государство. Его все уважали и любили. Однажды, когда он строил дом на лесной опушке, вдруг набежала стая бешеных волков. Звери утащили корзину с младенцем. Мужчина бросился отнимать дитя и в схватке сильно пострадал. В следующее полнолуние он пропал. Загадочное исчезновение вызвало множество вопросов, ведь храбрец всегда оберегал свою семью и защищал соседей.

— Его нашли?

— Никто не знал, где он, но вскоре в Ледженс-Ране начали происходить странные вещи: пропадали животные и люди боялись вечером выходить на улицу. В лесу появилось страшное существо — полуволк-получеловек, а по ночам слышался тоскливый вой.

Я жадно ловила каждое слово.

— Мурашки по коже.

— Страх овладевал городом на несколько ночей в месяц, совпадавших с полнолунием. И в это время никто из жителей не чувствовал себя в полной безопасности, ведь среди них завелся оборотень.

— Здорово. Вы знаете больше, чем Нэш.

— Но это только начало.

— Начало? А что дальше?

— Привет, Селеста, — прервала беседу сестра Бриджет. — Не знала, что сегодня твой выход.

— Мне нужно было поговорить с мистером Уорсингтоном, вот и заглянула к вам. Собираю материал для школьной работы.

— Здорово, но, боюсь, Чарли пора на физиотерапию. Надеюсь, задание нужно подготовить не к завтрашнему дню.

— Нет, к следующему полнолунию. — Я подмигнула мистеру Уорсингтону.

Я так увлеклась рассказом, что напрочь забыла про блокнот, поэтому дома сразу села за компьютер и записала все, что осталось в памяти. Интересно, если все это только начало, что еще может поведать мистер Уорсингтон?

Закончив редактировать текст, я вспомнила предсказание доктора Мидоус. Если бы мы не поехали в «Пенни за ваши мысли», я бы не заблудилась и Брендона бы не искусали волки. Мысль, что гадалка в самом деле видела будущее, полностью захватила меня, но вскоре я вернулась к убеждению, что подобные пророчества способен городить кто угодно. Возможно, она слышала прогноз погоды; возможно, знала, что в уэстсайдском лесу живут волки. И вообще клиент интерпретирует слова экстрасенса, как хочет, подгоняет под происходящие события.

А вдруг доктор Мидоус понимала, о чем говорит? Виновата ли я тогда в том, что Брендон пострадал? Если бы я только не была настроена так скептически и послушалась гадалку, ему бы не пришлось так рисковать.

В любом случае я спровоцировала ситуацию, в которой Брендон подвергся смертельной опасности и был ранен.

А что имела в виду доктор Мидоус, когда говорила: «Остерегайся поцелуя при полной луне. Он изменит твою жизнь навсегда»? Не мою ли статью по фольклору? Может, работа над ней изменит меня? А о каких поцелуях — от Нэша или от Брендона — шла речь? По какой-то одной или по многим причинам (близкое знакомство с мистером Уорсингтоном, глубокое исследование паранормальных явлений) мне казалось, что роковой поцелуй уже состоялся.

Я закрыла ноутбук, радуясь окончанию выходных и волнуясь перед завтрашним походом в школу. Лежа в кровати, я записывала крутившиеся в голове мечтания: Брендон внезапно прорывается сквозь снежную завесу, словно пожарный сквозь языки пламени; под его пронзительным взглядом я таю, снег и лед вокруг испаряются; мы держимся за руки, будто никогда не расставались.

Я закрыла блокнот, прижала его к груди и уснула.