Книга Безмолвное дитя, страница 55 – Сара Дензил

— О да, вот это было реально глупо.

— Хуже и быть не может, правда? — предположила она.

— Короче, я про Эйдена. В последнее время он ведёт себя очень странно, я нервничаю.

— В смысле?

Я устроилась на высоком стуле за стойкой.

— Я, конечно не рассчитывала, что он будет здоров после всего того, через что ему пришлось пройти. Конечно, он ещё долго не сможет оправиться от всех этих ужасов, но дело в том, что я начинаю подумывать, а не нужна ли тут помощь посерьёзнее, вдруг я не справлюсь? Его поведение стало немного… выходить за рамки. Сначала он изрезал ножницами шторы, потом разодрал мобиль для новорожденных и заляпал красной краской всю кроватку.

— Вот чёрт, Эмма! Это и правда страшно.

— Вот именно. Джейк считает, что наша малышка не будет в безопасности в одном доме с Эйденом, но я просто не могу себя заставить отправить его жить куда-то ещё.

— Понимаю тебя. Его же у тебя похитили…

— Только вот я начинаю думать, что, возможно, Джейк-то прав. Что, если я не смогу справиться с Эйденом и действительно поступаю эгоистично, действуя так, будто всё в порядке?

— Эгоистично в каком отношении? Эмма, таких альтруистов, как ты, ещё поискать!

— Но если я не в состоянии переселить сына и тем самым подвергаю опасности Джейка и будущего ребёнка, то это, получается, эгоизм!

Джози сделала ещё один глоток из своего бокала.

— Я бы не сказала, что это эгоизм. Но если ты боишься, то тебе и правда нужна помощь. Джейк, вероятно, прав в том, что оставлять Эйдена небезопасно для новорожденного. Только это не твоя вина и не Эйдена, это вина того ублюдка, который его похитил.

— А ты помнишь, чтобы у него в детстве были проблемы с поведением? Просто я помню только хорошее, но, может быть, это из-за того, что с ним случилось, может, я не помню ничего плохого, потому что просто не в состоянии думать ни о чём плохом.

— Честно? — вздохнула Джози. — Вот Хью был с ним более терпелив, чем я. Не пойми меня неправильно, с ним было очень весело, но он немного… утомлял.

— И? — продолжила я, чувствуя, что она что-то недоговаривает.

— Он был довольно капризным, Эм, и у него иногда случались вспышки раздражения.

Я нахмурилась и вспомнила, как он однажды закатил истерику в супермаркете, но ведь всё было более-менее в рамках, он никогда не вёл себя уж совсем из рук вон плохо! Получается, я докатилась до того, что не могла доверять собственному рассудку. Почему я так упорно гнала прочь плохие моменты?!

Час спустя я покинула дом Джози и пошла по гравийной дорожке к машине. На улице поднялся ветер, с завываниями хозяйничая в лесу Дремучей Долины у подножия холма. Я посмотрела в сторону соседнего холма, возвышающегося над Бишоптауном: вот он, Уэтерингтон-Хаус, гордо парит над нашим городком. Когда-то он целиком принадлежал герцогу Хардвикскому, но со временем его семья продала большую часть земель. На время полицейского расследования дом был закрыт для посещения, но я знала удобный проход в задней части участка — однажды мы с Робом пробрались на территорию и обнаглели настолько, что распили бутылку «Ламбрини» ^[20] прямо на герцогской лужайке.

Я села в машину и запустила двигатель. У меня слегка засосало под ложечкой, но мне нужно было найти ответы на некоторые вопросы. Нервы давали о себе знать, но постаралась максимально аккуратно вывести машину задним ходом на дорогу и дала себе установку не позволять адреналину взять верх, как в тот день, когда была на приёме у терапевта. Нет-нет, сейчас мне нужна холодная голова.

До Уэтерингтона было рукой подать. Под холмами расстилался идиллический пейзаж Бишоптауна: лоскутное одеяло зелёных полей и лесов, усеянное маленькими домиками, пабами и магазинчиками. Кто бы мог подумать, что в этом прекрасном месте живёт чудовище? Самым ужасным во всей этой печальной истории было то, что никто ничего не подозревал — ровно до того дня, когда Эйден, спотыкаясь, вышел из леса. Он явил нам последствия насилия, свершённого над ним, но подробности случившегося держал в голове за семью печатями.

И раз уж Эйден не хочет рассказывать о том, что с ним произошло, то, возможно, об этом поведает кто-то другой.

Петляя по извилистой подъездной дорожке, я подъехала к величественного вида дому. Чтобы всё получилось, мне нужно было попасть в ту часть грандиозного здания, что занимали жилые помещения. Я понятия не имела, находятся ли в данный момент герцог с герцогиней в особняке или отбыли в свою частную резиденцию в Хайленде или в летний домик в Девоне — инспектор Стивенсон не вдавался в подробности условий освобождения герцога под залог.

Поставив машину на ручник, я на мгновение замешкалась. Что я делаю?! А если меня арестуют?! Набираясь смелости, я почесала место между большим и указательным пальцами, покрытое болезненной красной сыпью, и открыла дверь. Тут дело не только в Эйдене, это нужно и мне самой. Нужно поговорить хоть с кем-то, у кого могут быть ответы.

Прежде чем выйти из машины, я стянула с себя тёплый кардиган, и так уже вся вспотела — даже несмотря на ветер, дополнительного утепления не нужно было. По гравию дорожки, ведшей к чёрному ходу, идти было трудно, особенно в моём положении, с дополнительным весом на животе, и я еле держалась на ногах, неровным шагом продвигаясь к двери. За весь путь меня никто не окликнул и не приказал убираться с частной территории, я благополучно добралась до цели и постучала по старинной дубовой двери. Три раза.

Я представляла себе Уэтерингтон-Хаус чем-то вроде аббатства Даунтон, с дворецким, в любую секунду готовым открыть дверь, но на деле всё было совсем иначе. Дверь открыла невысокая ссутулившаяся женщина с седеющими, но аккуратно уложенными волосами. Она оглядела меня с головы до ног, несомненно, отметив удивлённое выражение у меня на лице, и сжала губы в жёсткую тонкую линию.

— Вы знаете, кто я? — выпалила я. В моих устах эти слова звучали странно, особенно учитывая, кто стоял передо мной, но мне хотелось, чтобы она знала. Мне хотелось, чтобы она знала, на кого сейчас смотрит.

— Знаю, — ответила она. — Вам лучше зайти.

Следуя за её кашемировым кардиганом приятного кремового цвета, я вдруг осознала, что представления не имею, как обращаться к этой женщине. Герцогиня? Или миссис Грэм-Леннокс? А может, просто по имени — Мейв?

— Его здесь нет, — сказала она. — Если вы хотели знать.

Я как раз думала об этом. Едва переступив порог, я задалась вопросом, дышу ли я сейчас одним воздухом с человеком, похитившим моего сына — то есть если это он его похитил.

— Я попросила его уехать, — сказала она, проходя через изысканно украшенный раствор двери в небольшую, но милую гостиную со старинными комодами и картинами скаковых лошадей на стенах. — После всего того, что полиция нашла у него на компьютере, я не смогла бы выдержать его присутствия в этом доме. Более пятидесяти лет я делила с этим человеком постель, но отныне этому не бывать. Не хотите ли чаю?