Онлайн книга «Лис Улисс и потерянный город [= Лис Улисс и край света ]»
|
Но Проспер полагался не только на глаза, но и на разум. А разум без труда нашел объяснение увиденному. Члены Движения За Возвращение К Дикости считали себя последователями саблезубых тигров, которые действительно сыграли немалую роль в мировой истории. Резонных оснований полагать себя преемниками саблезубых у местных тигров не было, зато велико было желание. Чтобы подчеркнуть законность своих прав на столь значительное наследие, видисты в торжественных ситуациях нацепляли вставные клыки. Проспер довольно улыбнулся. Ну вот и разгадка «саблезубого похитителя». Он тоже один из этих. Круг сужается. Но и вопросов прибавилось. Зачем, совершая преступление, похитителю прикидываться саблезубым тигром? Похищал ли он по своей инициативе или то было задание Движения? Антуанетта – лисица, соответственно «враг». Ну и что? Красть ее просто за то, что она лисица – идиотизм даже для этого Анибала. Тогда зачем? Проспер подошел к письменному столу и взял в лапы толстую тетрадь, переплетенную дорогой кожей, на которой тиснеными золотыми буквами значилось «Моя охота. Записки Анибала, вожака великого вида». Сыщик уселся в кресло «вожака великого вида» (не без удовольствия представив, что почувствовал бы хозяин кабинета, если бы узнал, что на его месте сидел лис), раскрыл тетрадь на произвольной странице и прочитал: Очередным доказательством того, что на меня возложена великая миссия, может служить тот факт, что мне удалось – первому за столько веков! – встретиться с Флейтистом-В-Поношенном-Пальто. – Что вам нужно? – спросил он, и в его древних глазах отразилась неувядающая, хоть и забываемая слава нашего вида. – Я жду от вас помощи, – сказал я. – Вы – тигр и не можете оставаться равнодушным к страданиям Вершины! – Вы правы, – кивнул оживший миф. – Я не равнодушен к страданиям Вершины. – Город заполонила мерзость! – жарко воскликнул я. – Процветает порок! Тигры вырождаются, поддавшись пришлой и чуждой заразе! Он остановил меня, подняв правую лапу. – Я знаком с вашими идеями, господин Анибал. Не тратьте зря слов, а скажите прямо, чего вы хотите. Очередным доказательством того, что на меня возложена великая миссия, может служить тот факт, что легендарный герой, переживший не одно поколение тигров, видавший и рассвет нашей славы, и ее закат, знаком с моими идеями. Воистину, мне предстоит повести за собой миллионы! Хотя в Вершине столько не наберется… Воистину, мне предстоит повести за собой десять тысяч! – Я прошу… Нет, даже не я, все мы, все члены Движения За Возвращение К Дикости, просим вас увести из города мерзость! Вам же это под силу! Сыграйте на своей флейте и выведите ее из города, мерзость эту! Повторите свой легендарный подвиг! Взгляд мифа стал пытливым. – Вы уверены, что хотите именно этого? – Разумеется! И тогда благодарность к вам жителей города не будет иметь границ! Флейтист задумался. – Задача не из легких. Флейта здесь не подойдет, чересчур тонка. Нужно что-нибудь грубее. Хорошо бы электрогитару. У вас есть электрогитара? – Нет, – развел я лапами. – Ммм… Может, тромбон? – продолжала размышлять надежда Вершины и всего тигриного рода. – Нет! Лучше всего барабан! У вас есть барабан? – Есть! Я велел адъютанту принести из штаба барабан. Легенда сбросила пальто, оставшись в вязаном, по виду готовом вот-вот распуститься, свитере, перекинула громоздкий боевой инструмент через плечо и сказала: – Итак, я вновь уточняю вашу просьбу. Вы хотите увести из города мерзость? Я верно формулирую? – Абсолютно! – подтвердил я. – Хорошо. Я выполню вашу просьбу. Очередным доказательством того, что на меня возложена великая миссия, может служить тот факт, что персонаж старинных баек согласился выполнить мою просьбу. Флейтист-В-Поношенном… Нет. Барабанщик-В-Распускающемся-Свитере ударил по коже барабана палками и в ритме марша двинулся по улицам города. Он шагал, выводя боевой ритм, под который, возможно, шли в атаку на врага наши великие саблезубые собратья; и на этот зов сходились мои верные солдаты, члены Движения. Нас становилось все больше, мы шли за Барабанщиком, ощущая историческое величие момента. К тому времени, как Барабанщик пересек черту города и начал восхождение в Сабельные горы, с ним вместе шли абсолютно все подлинные патриоты Вершины. Нам всем хотелось видеть триумф наших идей – когда гром барабана выведет из города мерзость, и он станет чист, как слеза тигренка. Барабанщик остановился, и прекрасная музыка битвы смолкла. – Всё, – сказал он. – Как всё? – не понял я. По рядам патриотов прокатился озадаченный гул. – Я выполнил вашу просьбу. – Ничего подобного! – возмутился я. – Мы все свидетели, что вы не вывели мерзость из города! Миф странно на меня посмотрел и ничего не ответил. Он просто исчез! С недовольным грохотом барабан ударился о землю на том месте, где только что стоял древний обманщик. Тогда я обратился к патриотам со словами: – Братья! Не отчаивайтесь! Да, оказалось, что мы не можем рассчитывать на помощь древних легенд. Да, теперь мы должны полагаться только на самих себя! Но ничего! Приняв этот выбор, мы станем сильны, как никогда прежде! И мир содрогнется под поступью нашей великой славы! – А-ни-бал! А-ни-бал! – со священным огнем в глазах закричали обманутые, но не потерявшие веры патриоты. Им не нужно было объяснять, на кого возложена великая миссия… С ощутимым усилием Проспер оторвался от увлекательного чтения. Однако какой хороший рассказчик этот Анибал! Ему бы в писатели пойти, а не легионами командовать. Не понял, видать, зверь своего истинного предназначения. Сыщик принялся бегло просматривать дневник в надежде отыскать полезную для себя информацию. Пролистав тетрадь на полгода назад, он так ничего и не нашел. Анибал довольно подробно описывал жизнь своего Движения, но о похищениях лисиц, как и любых других похищениях, не было ни слова. Проспер задумался. Может, он не то ищет? Сыщик снова вернулся к последней записи и двинулся в прошлое, обращая внимание на вообще все необычное и странное. И необычное нашлось. Запись двухнедельной давности: Мне пришлось исключить Альфреда из рядов Движения. Нет, я не хотел этого. Никогда прежде мне не приходилось идти на столь радикальный шаг, ведь нас и так не слишком много. Но пагубная страсть Альфреда, стань она достоянием гласности, может скомпрометировать все Движение, отбросить нас на годы назад, когда граждане относились к нам с еще большим недоверием, чем сейчас. Это не дело. Я неоднократно пытался вразумить его, объяснял, что сегодня необходимо сдерживаться. Вот победим, захватим власть, тогда и будем творить, что хотим. А сейчас не время для произвола. Мы должны казаться симпатичными и законопослушными. Все без толку, он меня не слушал. |