Онлайн книга «Лис Улисс и свирель времени [= Лис Улисс и свирель времени ]»
|
– Начинаем трагик-шоу «Маленькие гамлеты». В течение последующих двадцати минут наши озорные меланхолики будут давить из вас слезу. Приготовьте бумажные салфетки и носовые платки. Наш спонсор – фирма «Плакса Хнык – платки и салфетки». «Плакса Хнык» – рыдайте в удовольствие, рыдайте от души! Надпись сменилась на другую: Несчастный влюбленный автор: Евген Ледовитый в ролях: Аполлинарий Веченсон Марсель Слезоточифф Константин повернулся к Евгению, взгляд его был ироничен. – Евген Ледовитый? – Мой псевдоним, – гордо кивнул пингвин. – Круто, правда? – Скорее, зябко, – хмыкнул кот. На экране появился Аполлинарий Веченсон. Трагический лис держал в лапе поникший цветок и скорбно взирал на зрителя. – Мне всегда не везло в любви, – мертвым голосом произнес он. За кадром раздался хоровой вздох сочувствия. Веченсон продолжал: – Стоило мне в кого-нибудь влюбиться, как все сразу заканчивалось очень плохо. В детском садике я встретил лисичку по имени Любимая. На следующий день она вышла замуж и уехала в другую страну. В школе я влюбился в кошечку, которую звали Возлюбленная. Через час она упала в трехкилометровую яму и умерла. «Зрители» за кадром всплакнули. – После школы у меня появилась девушка. Но когда я ушел на пятнадцать минут в армию, она меня не дождалась и выскочила замуж за другого. И так – четыре раза. Из армии я вернулся героем, и меня полюбила прекрасная волчица по имени Обожаемая. Но ее отец ненавидит героев войны и не позволяет ей со мной встречаться. На экране появился Марсель Слезоточифф. Повязка на его левом рукаве гласила: «Отец Обожаемой». – Зачем ты опять явился, негодяйский влюбленный? – рассердился он. – Я пришел встретиться с вашей дочерью! – Уходи! Мне не нравится, что ты встречаешься с моей дочерью! – Мне тоже не нравится, что вы с ней встречаетесь. Но я же вам не запрещаю! – Ах, так! – воскликнул отец Обожаемой. – Немедленно дуэль! За кадром испуганно вскрикнули. В лапах у актеров появились старинные пистолеты. Враги прицелились друг в друга. – Евгений, пожалуйста, скажи, что никто не умрет, – жалобно взмолилась Берта. – Не могу! Это трагедия! – важно ответил автор пьесы. – Здесь все по-честному! – А чего они не стреляют? – спросил Константин. – Стоят и молчат как дураки. – Это называется «немая сцена», – объяснил драматург. С экрана один за другим раздались два выстрела. Актеры картинно упали на пол. Камера медленно удалялась, и безжизненные тела становились все меньше и меньше. Девичий голос за кадром произнес: – Два зверя было в моей жизни: отец и возлюбленный. Ныне не осталось ни одного. Моя жизнь потеряла смысл. Я покончу с собой. Грянул выстрел. На весь экран протянулось слово «конец». Прежде чем оно растаяло, раздался еще один выстрел. – Это еще что? – удивился Константин. – Обожаемая снова покончила с собой? Вошла во вкус? Или в первый раз промахнулась? – Да нет же! – с досадой ответил Евгений. – Это не она… – А кто? – В том-то и дело, что это неизвестно! Понимаешь, получается, что каждая смерть влечет за собой новую. Кто-то еще умер в самую последнюю секунду пьесы, и зритель даже не знает, кто! Это супертрагично! – О… Ясно. В таком случае, друг мой, мог бы не мелочиться. Дал бы уже не выстрел, а залп из пушки. Или взрыв бомбы. Обожаемая стреляется, а потом – ба-бах! – взрывается бомба! Потому что каждая смерть влечет за собой новую. – А мне понравилось, – со слезами в голосе произнесла Берта. – Евгений, ты молодец! Очень грустно получилось! – Да уж, – добавил Константин. – Засолировал Евген Ледовитый. Вот оно, тлетворное влияние больших трагических театров. Не хватает только нашей бездыханной подруги. Сидящий в сторонке Марио издал скептический вздох и негромко произнес: – Попса, – однако встретив уничижительный взгляд Евгения, спешно добавил: – В хорошем смысле, разумеется. «Маленькие гамлеты» закончились, и по экрану поползли первые кадры анонса программы новостей. Улисс потянулся к пульту, чтобы выключить телевизор, как вдруг потрясенно воскликнул: – Смотрите! Все уставились в экран. Но ничего особенного не увидели. – Шеф, ты чего? – удивился Константин. – Там была Вероника! Быстренько пройдя этап озадаченных переглядываний и недоверчивых восклицаний, друзья собрались у телевизора, по которому уже вовсю гоняли новости. – Ну, и где же Вероника? – то и дело восклицал Константин, когда нетерпеливо, а когда скептически. – Может, тебе показалось? – спрашивала Берта. – Наверно, это была не Вероника, а кто-то на нее похожий, – предполагал Евгений. – Еще какой-нибудь Сверхобезьян, попавший к нам через Междуместо. И лишь Марио ничего не говорил. Коала был мрачен, так как очень серьезно относился к предполагаемой разрушительной силе Вероники. – А теперь новость из замка графа Бабуина, где проходит съезд приверженцев секты Пришествия Сверхобезьяна, – сказала ведущая – лиса по имени Инга Сми. Рядом с ней в студии сидел сосредоточенный шимпанзе в рясе. – Уважаемые телезрители, позвольте представить вам брата Еремию. Брат Еремия, так вы утверждаете, что этот загадочный Сверхобезьян явился? – Воистину так, – ответил шимпанзе. – И вы его видели? – Разумеется. – И вы убеждены, что это действительно он? – Всецело. – А этот Сверхобезьян – он бог? Как Космический Первозверь? – Он послан к нам, чтобы дать то, чего сам Космический Первозверь в великом равнодушии своем дать не хочет. А значит, он бог. Вернее, богиня. – Богиня? – Да. Сверхобезьян – девочка. Ее зовут Вероника. – Как это? Я читала, что им должен быть взрослый самец! – Это всего лишь одна из версий. Но вот сестра Лариса утверждала, что Сверхобезьян должен быть самкой. И это логично – ведь раз место бога уже занято Космическим Первозверем, то, значит, Сверхобезьян как раз и должен быть не богом, а богиней. – Вот оно что… А почему же сестра Лариса не пришла с вами? – Она умерла. – О… Какая жалость. Примите мои соболезнования. – Ничего. Это случилось пятьсот лет назад. Так что я не очень скорблю. На мгновенье в глазах ведущей мелькнуло нечто вроде смущения. Она повернулась к камере. |