Онлайн книга «Лис Улисс и свирель времени [= Лис Улисс и свирель времени ]»
|
Продавец. Что я натворил! Немая сцена. Продавец. Мог заработать, а вместо этого убил клиента! Немая сцена. Продавец. Да задолбали уже со своими немыми сценами! Тут же трагедия! Плач за кадром. Продавец. Одна пуля попадает в голову и становится там причиной гибели молодого перспективного продавца сюжетов! (Стреляется). Немая сцена. Плач за кадром. Немая сцена. Титры Я проигрывал в уме сочиненную только что сценку, представляя, как произнесут каждую реплику «Маленькие гамлеты», когда внезапно над моим столиком нависла чья-то тень. Я поднял глаза и увидел, что эта тень принадлежит тени. Да-да, друзья, не удивляйтесь! Зверь, стоящий рядом со мной, действительно походил на тень: во всем черном – с головы до пят, морда закрыта капюшоном, шарфом и огромными темными очками. К какому животному виду принадлежит этот субъект, было не ясно. Зато он был похож на тень. – Прошу великодушно меня простить, – вежливо произнес незнакомец. – Вы, случайно, не Евген Ледовитый? Пришлось мне скромно признаться, что да, я и есть Евген Ледовитый. – О, я так рад! – воскликнул субъект. – Позволите присесть? Я не возражал. Хотя, если честно, общение с восторженными поклонниками в мои планы не входило. Они порой такие назойливые, эти поклонники, такие прилипучие, будто я им что-то должен. Обычно я их избегаю, и нечего ухмыляться, Марио! Однако мы отвлеклись. Незнакомец уселся напротив меня, излучая своим черным обликом невидимый глазу восторг. – Как вы догадались, что я Евген Ледовитый? – полюбопытствовал я. – Видите ли, я давний фанат «Маленьких гамлетов», не пропускаю ни одну их передачу. Недавно я узнал, что у них новый автор, пингвин. А, как известно, пингвинов в Градбурге не так уж много. Буду откровенен, до того как встретить вас, я пару раз обознался, приняв за Евгена Ледовитого других пингвинов. Надеюсь, вас это не обижает? – Нисколько, – заверил я. – Вы же не знали, что они – не я. Черные очки совершили движение вниз-вверх. Это был кивок. – Вы мудры, – прозвучало из-под шарфа. – Приятно видеть, что Евген Ледовитый так же мудр в жизни, как и в творчестве. Как вам известно, я абсолютно невосприимчив к лести, поэтому в душе обрадовался, что слова незнакомца были искренни. – С кем имею честь? – осведомился я. – С горячим поклонником трагических скетчей! – Я в смысле имени. – А. Меня зовут Некарл. – Какое странное имя, – заметил я. – Просто я нездешний. Моя родина очень далеко, в Африке. Там имя Некарл очень распространено. Как, например, в Антарктиде имя Евген. – А, – сказал я. – Понятно. А к какому виду вы принадлежите? Не могу разобрать, все такое черное… – Евгений, в вас столько загадок, – ответил Некарл. Мне показалось, что это прозвучало несколько невпопад. Да что там, я был удивлен! – Простите? – А во мне всего одна. И эта загадка: к какому виду я принадлежу. Неужели вы хотите оставить меня без единой загадки? Зачем мне тогда жить? Кому интересен ни капли не загадочный зверь? Вот вам интересен? – Не знаю, – признался я. – Видите! А мне бы очень не хотелось, чтобы вы потеряли ко мне интерес. Ведь я ваш большой поклонник. Я смутился. Собеседник это заметил и пояснил: – В последнее время мои любимые «Маленькие гамлеты» буквально загибались. Их могла спасти только новая кровь, и кровь, замечу, чрезвычайно талантливая. Вы и есть эта кровь, Евген! Спасибо вам! От лица всех поклонников всех талантов – спасибо! Я смутился еще больше. Слава так обременяет, друзья мои. Боюсь, вам не понять. Так что поверьте на слово. Чтобы скрыть охватившее меня чувство неловкости, я решил перевести разговор в иное русло. – Некарл, расскажите что-нибудь о себе. И что вы думаете? В ответ на это предложение Некарл снова выдал нечто совершенно неуместное: – Прошу вас, Евген, не надо жалости! Это унижает! – О чем вы? – искренне удивился я. Ведь я вовсе не собирался его жалеть. Да и с какой стати? – Я же все понимаю, – ответил собеседник. – Вы из великодушия и жалости предлагаете мне рассказать что-нибудь из моей неинтересной жизни. Вы, чья жизнь гораздо увлекательней моей. – Но… – попытался было возразить я, однако Некарл не слушал: – Ведь это вы талант, а я лишь ваш поклонник! Признаюсь, этот парень мне нравился. Он так хорошо понимает, кто есть кто в этом мире. – Это я должен спрашивать вас о вашей жизни, и никак не наоборот, – добавил Некарл. – Расскажите о своей жизни, дорогой Евген! Я помогу вам наводящими вопросами! Как мило с его стороны. Он такой хороший поклонник, я бы с удовольствием рассказал ему о себе. Однако мне казалось несправедливым, что он так презрительно относится к своей жизни. Мне, действительно, стало его жаль, я почувствовал себя обязанным помочь ему побороть комплексы. – Уверяю, вы ошибаетесь! – воскликнул я. – Жизнь поклонника может быть ничуть не менее интересной, чем моя. Некарл развел лапами. – Ладно-ладно, дорогой Евген! Вы так благородны, щедры и великодушны, что пытаетесь поставить меня на одну доску с собой. Признаюсь, я растроган. Если бы не очки, вы бы увидели слезы на моих глазах. Но я не могу принять от вас такой подарок. Это было бы нечестно с моей стороны – заставлять вас выслушивать скучнейшие истории из моей так называемой жизни. Давайте лучше вы расскажите! Вот мой первый вопрос… – Я вовсе не считаю, что это нечестно, – перебил я, все еще надеясь ему помочь. Некарл умолк. В черных стеклах его очков мне почудилось раздражение. – Знаете, что? – сказал он. – Пускай наш спор решит игра. – Какая игра? – не понял я. – Карточная. Например, «дурак». – В его лапе невесть откуда возникла колода карт. – Кто выигрывает, того ждет приз: он и будет отвечать на вопросы о своей жизни. Что, как вы понимаете, большая-большая честь. Ну как? Соглашайтесь, Евген, ведь это интрига! А что? И впрямь интригует. На самом-то деле я действительно, не жаждал слушать истории о его скучной жизни, я хотел пойти на это лишь из жалости. Но если я выиграю в «дурака», то с чистой совестью отделаюсь от этой обременительной необходимости, и это не будет выглядеть черство с моей стороны. Вроде как я очень хотел послушать, но карты рассудили иначе. |