Книга Лето 1969, страница 65 – Элин Хильдебранд

^[42]

Все вечера, проведенные Кейт в «Стрейт-Уорф-Театр», были одними из самых счастливых в ее жизни; и хотя этим летом она несчастна до глубины души, все равно светлеет, когда Экзальта напоминает: у них есть три билета в первый ряд на вечернее представление «Чертовых янки». Кейт не видела это шоу, но любит Адлера и Росса и ей нравится смотреть представления на Нантакете в хорошо знакомом театре с привычными лицами в актерском составе.

Они планировали взять Джесси, но та была наказана, потому что новости об инциденте с кражей в клубе дошли до ушей бабушки, и внучка подтвердила их правдивость. Экзальта сообщила Кейт, и та сказала:

– Я поговорю с Джесси.

А Экзальта ответила:

– Я уладила этот вопрос, дорогая. Поверь мне, она усвоила урок.

Кейт знает, что ей все же следует обсудить случившееся с Джесси, но сил нет. Та наказана до конца недели – никакого пляжа, никакого города и никакого театра сегодня вечером. Прекрасно.

Блэр говорит, что с ее размерами высидеть два часа будет некомфортно, поэтому Экзальта предлагает третий билет Биллу Кримминсу, что вполне логично, поскольку он единственный третий взрослый в доме, но Кейт от этого становится не по себе.

– Ты серьезно, мама? Мы берем Билла?

– Он любит театр. И пожалуйста, сотри это выражение со своего лица, дорогая. Он нам не слуга.

– Конечно, не слуга, – говорит Кейт, хотя Билл их наемный работник, а этим летом еще и жилец. Но Кейт придерживает язык, ведь знает: на самом деле проблема с Биллом Кримминсом заключается не в его социальном статусе; он работает на них так долго, что может считаться членом семьи. Проблема в том, что Билл Кримминс должен дать ответ по поводу ее сына, а он, похоже, не подозревает о муках ожидания, которые терзают Кейт. С этим человеком невозможно нормально общаться.

Для похода в театр ей придется призвать на помощь внутреннюю актрису. Кейт, Экзальта и Билл выходят из дома с большим запасом времени, чтобы успеть на занавес в семь тридцать. Билл выглядит более чем респектабельно в отглаженных брюках и темно-синем пиджаке. Он солиден и вежлив, тщательно соблюдает приличия, сопровождая дам.

Билл знает абсолютно всех на острове, с ним здороваются, кажется, сотни раз по дороге к театру и еще сотни раз в театре.

– Вы столь общительны, – роняет Экзальта. В ее голосе звучит раздражение, почти зависть, и Кейт хочется напомнить матери, что сами они никого не знают, потому что за все десятилетия, проведенные здесь, общались только в одном заведении, клубе «Поле и весло». Клуб часто кажется сердцем острова, но, оглянувшись вокруг, Кейт видит целое сообщество жителей – летних и круглогодичных, – с которыми не знакома. Этим летом она не может тревожиться из-за ограниченного круга общения; это роскошь для женщины, чей сын на войне. В настоящий момент Кейт остается только сосредоточиться на спектакле. В нем не затрагивается военная тема, и это хорошо; Кейт не смогла бы справиться с «Югом Тихого океана», например, или даже с «До свидания, Берди» ^[43]. Этот же мюзикл – о бейсболе.

Но когда в зале гаснет свет и начинается представление, Кейт становится не по себе. Сюжет кажется вполне невинным: давний болельщик клуба «Вашингтон Сенаторз» отчаянно хочет, чтобы его команда победила «Янкис» и выиграла кубок. Но фабула быстро превращается в историю о продаже души дьяволу. Персонаж мистера Эпплгейта собирается превратить старика Джо Бойда в Босоногого Джо Харди, талант которого приведет «Вашингтон Сенаторз» к победе… в обмен на душу.

Кейт изо всех сил старается не проводить параллели. У них с Биллом есть соглашение, взаимопонимание. Они с внуком могут остаться на неопределенное время… если Кримминс найдет способ вернуть Тигра домой.

А если этого не произойдет?

Шоу завораживает. Кейт надолго погружается в сюжет. Билл Кримминс сидит между ней и Экзальтой, но Кейт все равно замечает, что мать подалась вперед, увлеченная актерами и музыкой.

Женщина, играющая Лолу, просто сногсшибательна. Кейт узнает в ней одну из тех, кто прошлым вечером сидел за первым столиком в «Опера Хауз». Актриса поет: «Все, что Лола хочет», – и Экзальта тихонько подпевает.

Ну да, думает Кейт, такая песня по вкусу матери.

А сама решает этим же вечером поговорить с Биллом Кримминсом. Она не может ждать еще день. Никсон пообещал начать отправлять парней домой, но во Вьетнаме все еще полмиллиона солдат и первыми уйдут те, кто пробыл там дольше всех, то есть не Тигр. Кейт хочет верить, что мирные переговоры, проходящие в Париже, дадут результат, но участники переговоров даже не могут решить, какой стол подойдет – круглый или прямоугольный ^[44], – так как же они собираются сгладить идеологические разногласия?

У пьесы счастливый конец: Босоногий Джо выигрывает кубок, избегает вечного проклятия и воссоединяется с единственной настоящей любовью, своей женой. «Мне не нужно, чтобы решение преподнесли на тарелочке с голубой каемочкой», – думает Кейт. Ей просто нужно, чтобы Тигр вернулся домой.

Когда опускается занавес, Экзальта вскакивает, бурно аплодируя, следом встает Билл Кримминс, предположительно в знак почтения к хозяйке.

«Все, что Экзальта хочет, Экзальта получает», – думает Кейт. А вскоре встают и остальные зрители. Раздаются свистки и возгласы одобрения. Актеры кланяются снова и снова.

Включается свет, и, хоть Кейт и понравилось представление, она рада, что спектакль закончился.

Возвращаясь по Фэйр-стрит, Экзальта восклицает:

– Представление было просто чудесным, не так ли?

– Великолепным, – от души соглашается Билл Кримминс.

– Пойдемте ужинать, – предлагает Экзальта.

– Мама, – роняет Кейт.

– В «Топку», – продолжает Экзальта. – Я там была только раз за все лето, а это прямо через дорогу!

– Я бы съел пару поповеров, – соглашается Билл Кримминс. – А мадам Т. меня обожает, как вы знаете.