Онлайн книга «Нестор»
|
– Квадрат К-12. Объекты! Уточнить местоположение. Координаты. Готово! Соль облегченно вздохнула. Вот и все секреты. Тайник-закладка к западу от Деггендорфа, где-то в горах. Описание есть, код стандартный. – Курс – северо-восток… 4 Тюремный чин коснулся бумаги стальным пером. – Белов или Белофф? Александр лишь подивился. Неужели забыл? Он-то этого в форме признал с ходу. Возле Эйгера прошла, считай, целая жизнь, но если в днях отмерить, то всего ничего. – Через «в». Номер 412, Александр Белов, фельдфебель, незаконный переход границы. – Не будем нарушать! – чин наставительно поднял палец вверх, но не сдержался. – Неужто снова успели нагрешить? Ну, вы и рецидивист, Белов через «в»! Из грузовика на самолет. Наручники, молчаливый конвой, легкие облака за иллюминатором – и Темпельгоф. «Зеленную Минну» подкатили прямо к трапу. Чин покопался в папках, установленных на деревянном вертлюге, нашел нужную, кивнул удовлетворенно. – «Александр Белов», новое дело можно не заводить. Записи соответствуют? – Я по-прежнему родился в СССР, – согласился замполитрука. – Может, хоть сейчас зафиксируете? – А некуда! – с прежним азартом отпарировал чин. – Место рождения – Москва, и хватит, невелика птица. Прищурился. – А вообще-то как сказать. Слишком уж вы регулярно к нам попадаете. Пожелания есть? Надо уважить, так сказать, постоянного клиента. Голос теперь сочился злой иронией, но Белов все же попытался. – Давайте на четвертый. Можно в ту же камеру. Ответом его не удостоили. * * * – Руки назад! Пошел!.. Вот и ступени гремят под подошвами. И хлоркой несет с головы до пят. Решетка слева, охранник сзади. Второй этаж, третий… Неужели в самом деле на четвертый? Там же одиночки! Вот уж, называется, пожелал!.. Странное дело, но Белов совершенно не волновался. Ничего особенного, просто тюрьма, а не отель с призраками. Здесь, правда, тоже есть один. Может, до сих пор по ночам гуляет? Мысль об аббате Фариа приободрила. Если увидятся, будет что рассказать. Звезда Регул – Cor Leonis, Сердце Льва. Его попросили, он сделал! – Направо! Так и есть, секция Б-4, знакомый коридор, слева двери в железе и справа они же, стеклянная будка господина старшего надзирателя. – Н-ну? И сам господин старший надзиратель, все такой же, при ключах и дубинке. Словно ничего и не было, просто сбегал во двор на прогулку. – Бывший номер 412, Александр Белов, фельдфебель, незаконный переход границы, господин старший надзиратель! Громила тяжко вздохнул. – Что? Опять? Взял у сопровождающего документ, поднес к глазам. – Следствие продлили? Можно подумать, фельдфебель, что ты Рейхстаг поджег!.. Ага, на общих основаниях. Это легче, одиночки заняты. Отослал охрану, поглядел внимательно. – Вижу, не голодал… Ладно, будем тебя определять. Про третью категорию забудь, отменили. И все прочее отменили, так что запрем тебя в лучшем виде. Александр понял. – Призрак… Гюнтер Нойманн… Его здесь уже нет? Господин старший надзиратель выразительно погладил дубинку. – Знаешь, борзой, я за такие вопросы между ушей погладить могу и по хребтине добавить. Твое дело сидеть, а не умствовать. Оглянулся и внезапно сотворил крест. Белов вздохнул. – Спасибо, господин старший надзиратель. Понял. На душе стало горько. «Есть ли у вас шанс прожить еще хотя бы месяц?» У аббата Фариа шанса не было. – Понял, значит, – громила, засопев, взглянул недобро. – Умный? Он тоже умник был… Ладно, номер твой теперь 433, запомни и не путай. Сосед у тебя пока один, только вредный очень. Драться с ним не надо, сразу в дверь стучи, мы его в карцер определим. И подвел итог. – Па-а-ашел! * * * То, что день в тюрьме добрым не бывает, Александр узнал еще в интернате от видавших виды одноклассников. А потому, переступив порог, отделался нейтральным: – Здравствуйте! Крашеные стены, окошко под потолком, железные нары в два ряда. На тех, что слева, нижних, кто-то худой, коротко стриженный, в рваном костюме. – Ага! На большем Белов решил не настаивать. Присев напротив, снял благоухающий хлоркой пиджак, отодвинул подальше. – Александр Белов, Москва. Незаконный переход границы. Коротко стриженный нехотя поднял взгляд. – Не свисти! Из Москвы – и с берлинским диалектом? Мне уже члена ЦК компартии подсаживали, так он даже «Манифест» Маркса и Энгельса не читал. На лице – синяки, на руках царапины. Видать, крепко поспорили по вопросам теории. – У вас, в «стапо», грамотные кадры кончились? Куда только папаша Мюллер смотрит? Александр покосился на дверь. Подслушивают? Ну и ладно! – А никуда не смотрит. Инсульт у него, обширный. С Армией Гизана поспорил – и переволновался. – Иди ты! – парень чуть не подпрыгнул. – Что? Правда? Замполитрука хотел по привычке ответить: «Известия», но сообразил, что могут и не понять. – Я сказал – ты услышал. Сосед внезапно усмехнулся. – А приятно! Ладно, раз уж сидеть вместе… Ганс Штимме, из Гамбурга, портовый рабочий. Все остальное, уж извини, забыл. Слишком сильно били и все больше по мозгам… Так ты насчет Мюллера точно знаешь? Ни с кем не спутал? Белов улыбнулся в ответ. – Ушастый такой. И стриженный коротко, почти как ты. А еще сигары курит. Ганс Штимме довольно хмыкнул. – Инсульт – это хорошо. Еще бы инфаркт вместе с сифилисом, чтобы нос провалился… В общем, можешь передать своим в «стапо», что на провокацию я поддался и выразил полное удовлетворение по поводу изложенного выше факта. – Тебе бы резолюции писать! – оценил замполитрука. Сосед взглянул кисло. – Нет, я больше протоколы. И то не всегда подписываю, даже если лупят. И отвернулся. Белов поглядел на клочок синего неба за решеткой. Вот все и вернулось на круги своя. Опанас, твоя дорога —
Не дальше порога.
Надеяться не на что, но и жалеть не о чем. Жизнь человека такова, каков он сам. Тлеет лампочка под крышей, —
Эй, голову выше!..
* * * |