Онлайн книга «Нестор»
|
– Но вы резонно опасаетесь, что графиню де Керси отправят прямиком в Sibirien. И, кстати, не без оснований. Увы, господин Пейпер часто смотрит на людей как на инструменты. Однако есть важный нюанс – моего посланца, скорее всего, не тронут… Я ведь говорю с рыцарственной дамой? – Да, – поняла она. – Секреты умирают вместе с рыцарями. – Поясню, чтобы стало понятнее… Вы в каком классе? В седьмом? Ну, географию учили, а это главное… Русские хотят сделать Германию своим союзником. В идеале страна должна стать коммунистической, поэтому они поддерживают нелегальную компартию. Но «красное» подполье выбито, большинство бывших коммунистов стали «бифштексами», их принимают в НСДАП даже без кандидатского стажа. А Германское сопротивление – реальная сила. Камрад Мельник на контакты с русскими не идет, почему именно, не знаю. Надо ли продолжать? Соль покачала головой. – Кажется, поняла. Вы связаны с Москвой. И с вами не захотят ссориться. – Чтобы с крючка не сорвался, – послышался негромкий смех. – Я, кстати, разговаривал с самим Димитровым, руководителем Коминтерна, и, как видите, жив. Передам вам пароль, вас не только выслушают, но и обеспечат убежище. Про графиню наверняка узнают, но графиня может быть из семьи антифашистов. Собственно, так и есть. «Русские в Бога не верят!» – чуть не выпалила она, но вовремя прикусила язык. Такое может сказать семиклассница. Рыцарственная дама знает, что в Москве очень даже верят, но только в своих богов. Odbor Pravih. Колдуны, черные и красные, меряются силами. * * * – Господин Рихтер! Я согласна, но не уверена, что… что доживу до Москвы. – Фройляйн Соль! В данном случае это не просьба, а приказ. Доживите – и выживите! – Меч Тулузы! – Меч Виттельсбахов! 5 Некто в надвинутом на самый нос кепи заглянул в комнатку. – Подъем, камрады! Быстро, быстро! Штимме, встав, кивнул остальным. Уже в дверях Александр Белов обернулся. Рыцарственная дама Соль махнула ладошкой. Замполитрука поднял руку, сжал кулак. Rotfront! А в сердце кольнуло. Даже не попрощались по-людски. Шли вдоль стены, затылок в затылок. Вокруг – неясный шум, негромкие голоса, а потом заурчал автомобильный мотор. Белов по звуку узнал легковушку, небольшую, как брошенный ими «Опель Кадет». Пахнуло холодом и сыростью. Знакомая дверь, за нею – ночной сумрак. – Ста-а-ановись! Вначале Александру показалось, что он попал в толпу, но потом сообразил: людей не так и много, десятка полтора. Лиц не разглядеть, только смутные силуэты. Выстроились вдоль бетонной стены. Камрад в кепи, судя по голосу тот, что зашел к ним, приказал подравняться. К нему кто-то подбежал, зашептал на ухо. – Штимме! Ты здесь? Быстро, к командиру! Тот легко хлопнул Белова по плечу: – Удачи, камрад! Станешь обо мне спрашивать, скажи, что ищешь дезертира Митте. Надежней будет. Пожал руку Критцлеру, отступил на шаг, взметнул вверх правый кулак… Исчез. Вот и нет трех мушкетеров! Замполитрука попытался запомнить. Дезертир Митте… Штимме – Митте, почти аллитерация. – Белов, ко мне! Тот, что подбежал к старшому, отвел Александра в сторону, сунул что-то в ладонь. – Держи, Белов. С документами у нас плохо. Видишь, сколько народу? Справка паршивая, зато настоящая, с печатью. И фотография не нужна. Может, и проскочишь. Александр сунул маленькую, сложенную вчетверо бумажку в карман пиджака. – Спасибо! – И деньги на первое время, бери! А еще… Командир велел передать: в советское посольство сообщим при первой возможности, сейчас туда не пробиться. Так что не теряйся, будь с остальными. Ты, вроде, комиссар? Вот тебе и твой фронт Мировой революции. Как ваши и мечтают – в Берлине! Замполитрука прикинул, что охотно поменялся бы местами с однокурсниками, кропавшими кровожадные стишки про СССР «от Японии до Англии». Или с самим Константином Симоновым. Мечтаете о Кенигсберге, товарищ поэт? А прямо в Берлин, в логово врага? Но делать нечего, он, бывший студент ИФЛИ, действительно комиссар. – Не подведу! И пожал протянутую руку. * * * – Камрады! Докладываю обстановку. Правительство Рейха заявило, что в связи с попыткой государственного переворота в Берлине вводится военное положение. Идут массовые аресты, многих убивают прямо на месте. Здесь, где мы с вами находимся, сборный пункт для эвакуации тех, кому удалось бежать. К сожалению, провокаторы сообщили об этом властям… По строю – негромкий шепоток. Старшой махнул рукой. – Без паники! Эвакуацию начинаем прямо сейчас. Здесь мы собрали мужчин призывного возраста. Необходимо задержать СС, когда они попытаются ворваться в цех. Всем добровольцам будут выданы оружие и патроны. Повторяю: только добровольцам! Остальных эвакуируем в общем порядке. Снова шепот, неуверенный, опасливый. Белов без всякой радости оценил соотношение сил. Наберется полное отделение – хорошо. А сколько эсэсовцев будет? Если придут вдвоем и постучатся, можно ответить, что в домике никого нет. – Добровольцы, шаг вперед! Ошибся – добровольцев оказалось только семеро. Слева тяжело дышал камрад Критцлер, справа оказался некто смутно знакомый, в пальто и шляпе. – Добровольцы, ко мне! * * * Ступени гудели железом, напоминая о «Колумбии». Узкая лестница вела наверх, под самую крышу. Белов шел вторым, вслед за старшим. Полученный карабин нес за цевье. Кроме оружия, выдали патроны, старое пальто и мятую кепку пролетарского вида. Его спутникам оружия не досталось. Критцлеру, что тяжело ступал сзади, тоже выдали пальто вместе с шляпой. Третьим в их компании был тот самый смутно знакомый. Уже на середине лестницы Белов сообразил. Фройляйн Соль! Этот мужчина сидел с ней рядом. Александр успел подумать, что видом тот типичный интеллигент в галошах. Правда, вместо галош на незнакомце – модные туфли. – Пришли! Небольшая площадка, железо под ногами, впереди – большое квадратное окно. Тьма сменилась сумраком, и замполитрука сумел разглядеть плотно набитые мешки, металлический ящик и… Пулемет? – Ориентирую! – старшой кивнул на окно. – Ваша задача – следить за территорией перед цехом. Кто бы ни появился, открывать огонь на поражение. Продержаться следует час, потом за вами придут. Подошел к пулемету, наклонился, дотронулся рукой. – Maschinengewehr 34, «косилка смерти», боепитание ленточное. Надежен, как… Как смерть. Кто умеет обращаться? – Я! – прогудел камрад Критцлер. – Справлюсь! Старшой кивнул. |