Книга Книга, страница 5 – Ефимия Летова

— Мы можем поговорить наедине? — глаза у посетителя по-детски широко распахнутые, наивные, карие, чистый такой цвет, один в один — как чай в моей кружке. Невыразительный в целом мужчина, особенно по сравнению с мускулистым рослым Кириллом, но одет и впрямь дорого, стильно, и голос приятный — низкий, мягкий. С таким голосом хорошо работать психологом. Или массажистом. Проходите, раздевайтесь, ложитесь, здравствуйте!

Чёрт, зачем я об этом думаю!

Валя косится на меня, нервно перебирая бумаги и ручки. В отличие от меня, никаких композиций она не выстраивает, только хаос наводит. Я буквально физически ощущаю, как возрастает градус её любопытства и предвкушения чего-то этакого… Чего-то этакого, что случается со всякими Ванессами, Стеллами и Лаурами из её любимых мелодрам, но со мной не произойдёт никогда.

Может быть, поэтому я так не люблю своё настоящее, паспортное имя? Мама назвала меня в честь героини романа Жюльетты Бенцони. Марианна книжная была безумно красива и разбивала мужские сердца. Я же неплохо научилась разбивать только чашки и собственные иллюзии.

И никто, никогда не называл меня Марианной, даже Кирилл. Никто и никогда, кроме мамы. После развода я поменяла паспорт, совсем недавно, но…

— Пойдёмте, поговорим, — царственно кивнула я, хотя ещё секунду назад планировала потребовать объяснений прямо здесь. Отчасти из-за Вали — пусть побудет в счастливом неведении еще несколько минут, прежде чем снова убедиться, что жизнь скучна и обыденна, и ни за ней, ни за мной никогда не приедет принц на внедорожнике.

Визитёр стянул с рук перчатки — чёрные, кожаные, и явил миру обручальное кольцо на положенном месте. Я выразительно посмотрела на Валентину, а она вздохнула, схватилась за тряпку и двинулась к фортепиано. Каждый снимает стресс, как умеет.

— Пойдёмте, — повторила я и пошла вдоль стеллажей в маленькую каморку для сотрудников. Женатый очкарик покорно последовал за мной, озираясь по сторонам так, как будто оказался в библиотеке в первый раз в своей жизни.

Возможно, так оно и было. Сидя в библиотеке, на внедорожник не заработаешь, так что нечего ресницами хлопать — меня этим не обманешь.

Я закрыла дверь, сбросила на пол собственную сумку, уселась на потрепанный деревянный стул и кивнула очкарику на облезлое кресло у стены.

— Слушаю Вас внимательно.

— Эмм… — он вцепился в плешивые подлокотники. — Прошу прощения, что отвлекаю вас от работы, наверное, вы удивлены, мы ведь незнакомы, но… Меня зовут Вячеслав. Вячеслав Станов, я… я муж Карины. Карины Константиновны Становой.

Он замолчал, а я стала прикидывать, насколько велика вероятность существования второй Марианны Мартыновой в нашем городе. Как ни крути, нулю она не равнялась.

— С которой я тоже незнакома, — прервала я молчание.

— Ах, да, но видите ли… возможно, вы читали её книги.

— Не читала.

— Жена… пишет под псевдонимом. Кнара Вертинская. Она… известный автор.

Змея-тревога проснулась окончательно, подняла голову и поползла куда-то вверх по пищеводу.

— Книги Кнары Вертинской я читала. И что?

— Помогите мне, пожалуйста, — мягкий голос стал каким-то жалобным, как у ребенка, которого дома бьют. — Я понимаю, что это всё так нелепо, странно и вообще… но мне очень нужна ваша помощь.

— Не поняла, — я подавила желание ухватиться за горло, остановив движение тревоги, вызывавшее уже не просто дискомфорт — тошноту.

— Карина пропала, — очкарик Вячеслав снял очки и уставился своими чайными глазами на меня, часто моргая, словно собака на солнце. — Помогите, Марианна. Мне… ей очень нужна ваша помощь.

* * *

Мне тоже захотелось вцепиться в подлокотники, но у стула их по определению не существовало.

Псих? Маньяк?

Да ну прям, не льсти себе, Анют. Нужна ты маньяку, тем более, вот такому… в кожаных перчатках. Если в тёмном переулке, там, где лица не разглядишь, да и не надо, лишь бы бритвой по горлу или колготками удушить, ещё куда ни шло, но узнавать имя, разбираться, кого я там читаю, настоящее имя автора… Кстати, не факт, что настоящее и не факт, что муж, сказать-то всё, что угодно можно.

Я же не проверю, тут библиотека, а не ЗАГС.

Розыгрыш?

Ну тоже версия на троечку. Но примем за рабочую, за неимением лучших. Кто-то меня разыгрывает. Может, это издательства теперь так авторов пиарит. Или prodaED.com, литературный портал, где публикуется Кнара. Прода every day, каждый день, то есть — их девиз.

Только мне это всё до лампочки. Ни в каких розыгрышах участвовать я не собираюсь.

Я улыбнулась Вячеславу, продолжающему моргать и вжиматься в кресло — от моей коронной улыбки его перекосило — и дружелюбно сказала:

— Обратитесь в полицию.

— Вы мне не верите, — а вдруг он актёр. Голос прям поставленный, а то, что не Дуэйн Джонс, так ещё и к лучшему, в постановках пьес отечественных драматургов его типаж "маленького лишнего человека в футляре" будет цениться больше.

Но и версию с психом так просто отрицать не надо было.

— Верю, верю, — успокаивающе проговорила я. — Необходимо срочно обратиться в полицию. Позвоните прямо сейчас, с мобильника. 112, кажется. Общий номер.

— Мне нужна ваша помощь, — он сделал акцент на слове «ваша», а я пожалела, что закрыла дверь.

— К сожалению, я не работаю в полиции. Я выдаю книги и…

— Я не маньяк.

— Разумеется! — ну да, а маньяки обожают признаваться в том, кто они.

— И не сумасшедший.

— Вообще ни разу, — энергично кивнула я.

— Мне запретили обращаться в полицию.

— Голос?

— Что? — он недоумевающе снова натянул очки и принялся крутить на пальце кольцо.

— Внутренний голос запретил?

— А-а-а… нет. Нет, я же говорю, я не сумасшедший. Послушайте…

— Слушаю. Но, по правде сказать, я на работе. Меня ждут читатели.

— Вы тоже пишете книги?! — он уставился на меня как маленький ребёнок на двухметрового Кроша из «Смешариков», а я подавила желание съездить ему по лбу сумкой.

— Нет. Я их выдаю. Я библиотекарь. А похищениями людей занимается полиция.

— Марианна… Вчера утром я проснулся, а Карины дома не оказалось. Я не слышал, когда и как она покинула дом, я очень крепко сплю, работаю допоздна и встаю поздно, но… поверьте, она сделала это не по своей воле. У нас… у нас есть сын, ему всего два года, вы понимаете, Карина бы его не бросила. Нас. Она бы нас не бросила! Может быть, меня она могла… разлюбить, но ребенка — никогда. И книга. Карина такая ответственная, для неё её книги как… как дети.

— Я напишу ей ваше мнение в комментариях к сегодняшней проде.