Книга Космическая академия. Любовь без кофе не предлагать. Книга 1, страница 33 – Иринья Коняева

Он вечно жаловался, что мода Аруана долгие годы была до ужаса однообразной. Что только не предпринимали дизайнеры, стараясь расшевелить публику, всё тщетно. Если повседневная одежда претерпевала изменения от сезона к сезону, вечерние наряды уже лет двадцать шились из тяжёлых, плотных, расшитых безумным количеством драгоценных и полудрагоценных камней тканей. Причина банальна — законодателем мод была не современная, готовая к экспериментам молодежь, а богатые, знатные и очень немолодые дамы, бесконечно соревнующиеся надетыми каратами и килограммами.

Бобо с каждым днём, с каждым заказанным скучным, похожим на предыдущие, платьем, сильнее погружался в депрессию, но вчера, как я поняла по фанатичному взору, его осенила Идея, ради которой мне придётся поработать моделью.

Что же, я готова. Если сама используешь друзей с меркантильными намерениями, обязана ответить взаимностью, когда потребуется. Мы с Бобо — те ещё хитрюги. Сперва обжулим друг друга, потом признаемся, обнимемся и дальше дружим. Зато весело!

В мастерскую любимого дизайнера вошла без проблем — система меня знала и пропустила, но когда я поднялась на второй этаж, где раздавались странные звуки: топот, грохот, лязганье, меня явно не ждали.

Бобо Шанте носился по студии кругами, выписывая невероятные пируэты, кружился, подпрыгивал, смеялся громко, весело, задорно, падал обессиленным в кресло и снова взвивался в воздух. Как я и предполагала, его посетило Вдохновение! Дизайнер торжествовал.

— Таня достаточно зла для того, чтобы надеть то, что я ей предложу, — восторгался он своей идеей, совершенно меня не замечая, — и Генри Крауф непременно заинтересуется ею. Да и как не заинтересоваться? Она — идеальная модель для моего творения! Лучше и не придумать. Это будет революция! Прорыв! — ликовал он.

Он резко выскочил из кресла и побежал к манекену с моими размерами, облачённому в простую чёрную ночную сорочку, пальцами что–то измеряя, рассчитывая, собирая ткань в гармошку, приподнимая её, опуская. Когда я подала голос, не стал отвлекаться на приветствия и правила этикета.

— Налей себе кофе или чего там хочешь сама, не отвлекай только, — Бобо махнул в сторону барной стойки.

Я удобно устроилась на диване и молча любовалась творившимся безобразием. Хаотические, порывистые движения мужчины вызывали легкую улыбку, но в целом, картина скорее завораживала, чем смешила. Словно волшебник, Бобо слой за слоем укутывал мой прототип в нечто воздушное и беспринципно–прозрачное, притом чёрная шёлковая сорочка уже давно лежала в углу, а манекен был уж слишком анатомичным. И грудь у него была, кажется, получше, чем у прототипа.

— Нет, не то! — решил мужчина после десятиминутного любования на первый образец.

— Поддерживаю, — отсалютовала я чашкой чая. — Я в этом дальше спальни не выйду. Ты ведь планировал нарядить меня в чёрное.

— Так, а ну–ка иди надень ту сорочку. — Дизайнер ткнул пальцем в кусочек шёлка, тёмной лужицей растёкшегося по барной стойке.

— Слушаюсь и повинуюсь, о, мой повелитель, — захихикала я. Настроение было шальным, хотелось смеяться и хулиганить.

Через пару минут Бобо натягивал потрясающей красоты тёмно–фиолетовое, почти чёрное кружево, с изящным и необычным узором на затянутую в ортский шёлк фигурку.

— Какая красота, — заворожено прошептала я, стараясь не шевелиться и даже не дышать глубоко, настолько невесомым и хрупким казалось волшебное плетение.

— Выдохни, — засмеялся друг, — оно не порвётся, не переживай. Эта паутина выдерживает сколько–то тонн живого веса.

— Ого! Никогда о такой не слышала.

— И неудивительно, партис — не самый распространённый материал. Нам рассказывали о нём на истории тканей. Из партиса метраны шили свадебные наряды, пока пауки, которые его производят, окончательно не вымерли. То, что я наткнулся на небольшой кусок настоящего партиса, огромная удача. Так что имей в виду: платье у тебя напрокат.

— Партис? — переспросила я, безуспешно пытаясь откопать в памяти хоть каплю сведений.

— Да, так он называется. Париса уже практически не осталось, это всё — остатки былой роскоши. Не исключаю, что этот отрезок был в употреблении, очень уж он редкий. Винтаж! — сориентировался хитрый дизайнер, когда понял, что мыслями я сейчас обращусь к грустному событию — вымиранию целого рода метранов. Вряд ли столь уникальная материя по–другому попала бы на аукцион.

— Жалко.

— Не то слово.

— А если скопировать и сделать из искусственных нитей? — проявила я смекалку.

— Я сейчас этим и занимаюсь, но тут куча нюансов, главный из которых — узоры. У пауков каждая паутинка уникальна. Это не наши ленивые аруанские пауки, у которых творчества раз, два и обчёлся. Партис плели гении! К сожалению, мы можем скопировать только то, что уже есть, но уникальность тогда, как ты понимаешь, исчезнет.

— А если нарисовать?

— В них не будет той сверхъестественной инопланетной красоты, что ты видишь здесь.

— Всё равно нужно пробовать! Это нечто невероятное!

— Необходимо нанять ученых, которые смогут воссоздать нечто подобное. Обрати внимание, нить выглядит одновременно пушистой и блестяще–гладкой. Присмотрись.

— Очень необычно. Бобо?

— Да.

— Ты ведь хочешь, чтобы я пошла в этом к Гольдштейнам и придумал финт с партисом ещё вчера?

— Угу, — кивнул дизайнер. — Но поскольку я не знаю, как воспроизвести подобную нить и ввести новый уникальный тренд не получится, решил хотя бы создать интересный фасон из привычных тканей лично для тебя, всю ночь экспериментировал, спать не ложился. А ты пришла, ну и я не удержался, выдал свой главный секрет. Невтерпёж, понимаешь?

Напряжённое ожидание во взгляде друга сказало о многом.

— Значит так, завуалированное приглашение к сотрудничеству по продвижению партиса в высшее общество предварительно принимаю. Сейчас я беру кусок партиса, еду в лабораторию и вывожу формулу. Производство биоматериала с уникальными свойствами — задача непростая и небыстрая даже для современных технологий, но если получится, запускаем с тобой совместное производство и меняем моду. Генрих от нас никуда не денется, я думаю! — Я бросила хитрый взгляд на друга. — Погуляю на балу в кружевах, пока они прочно не войдут в моду, помашу Крауфу ручкой, я ведь тебе не врала и у меня действительно есть парень, следующий этап плана — мы становимся богатыми, знаменитыми и с личным бизнесом. Как тебе?

— Мы всегда понимали друг друга без слов, — с довольной улыбкой подтвердил проект Бобо. — Я и не мечтал… Ладно, вру. Конечно, я мечтал, что ты заинтересуешься и займёшься. Другим я не доверяю, сама понимаешь. Но выкурить тебя из лаборатории в последние полгода было совершенно невозможно. Я не раз приезжал к твоей маме в гости, надеясь застать тебя дома, но…

Дизайнер развёл руками, показывая, как сложно с помешанными на работе девицами. И я бы могла ему сказать, что есть множество различных способов связи, но прекрасно понимала, как непросто иметь со мной дело. Здесь уж действительно стоит выбрать момент, когда я сама заинтересована в разговоре, иначе буду витать в облаках.