Онлайн книга «Выше только любовь»
|
Джулиан поерзал на стуле. – Не хочется начинать вечер с неприятной темы, но вчера я размышлял о случившемся и о тех двоих, что напали на тебя. – Думаю, они не вернутся. – Может, и нет, но я не смогу находиться здесь каждый вечер, пока ты работаешь. И я не уверен, что могу сказать что-то еще и при этом не… не знаю, не обидеть твои феминистические взгляды. Или самому не показаться подонком. Я просто переживаю. Натали покраснела и отвела взгляд. Она не сомневалась, что Либерти буквально выплюнула бы какое-нибудь замечание типа: «Я и сама способна о себе позаботиться, большое спасибо», но лично ее забота молодого человека грела. – И учитывая сказанное… – Джулиан порылся в своей сумке-почтальонке и достал оттуда маленькую коробочку с надписью «Системы безопасности «Одно прикосновение», – это тебе. Это брелок для ключей c GPS. Просто нажми кнопку, и он пошлет сигнал полиции о твоем местонахождении. – Он прочистил горло. – Прости, я знаю, что это ужасный подарок, но после вчерашнего… Натали изучила коробочку, отметив про себя, что устройство изготовлено по последнему слову техники. – Спасибо. – Это меньшее, что я мог сделать. Девушка улыбнулась. Оказывается, она настолько небезразлична Джулиану, что он купил ей такую вещь. Эта мысль заставила ее почувствовать легкий триумф. – Ты очень внимательный, – мягко проговорила она. – Хотя, конечно, это не так умно, как угрожать разбойникам горячим молоком. – Нет, очевидно, нет, но гораздо практичнее, – рассмеялся он, расслабляясь. – Угрожать разбойникам. Я подозревал, что ты обладаешь чувством юмора, но не знал, удастся ли мне его увидеть. Натали повертела туда-сюда тарелку. – Ну, раньше ты особо со мной не разговаривал, только заказывал кофе. Между принятием заказа и возвратом сдачи не так много места для юмора. – Ты права, – согласился Джулиан. – Не разговаривал. То есть мало говорил с тобой. А зря. – Все нормально. Я не слишком общительная. У меня есть пара друзей, и увидь они, что я сижу и общаюсь с живым человеком, задумались бы, не проспорила ли я кому-то. – Я рад, что сейчас ты сидишь тут и разговариваешь со мной, – признался Джулиан, а на его губах мелькнула загадочная улыбка и тут же исчезла. – Но это моя вина. Я хожу сюда больше месяца. Просто дело в том, что… Она наклонилась вперед. – Да? – Легко приобрести привычку, особенно когда ты склонен к таким вещам. – Привычка одиночества, – догадалась она. – Да, точно. Между ними снова повисла пауза, а затем и затянулась, грозя разрушить достигнутый прогресс. Натали решила быть храброй. Ее взгляд упал на закрытую тетрадь, две трети которой уже были использованы. Она видела, где бумагу исписали, а где еще не тронули. – Как твои записи? – поинтересовалась Натали и добавила как можно беззаботнее: – Что бы ты там ни писал. – Я… да, все идет хорошо, – слабо улыбнулся Джулиан и глотнул кофе. – Это… хорошо, – произнесла она. – Знаешь, большинство виденных мной писателей печатают на ноутбуке. Мало кто продолжает использовать ручку и бумагу. – Я старомоден. Или, скорее всего, это еще одна привычка с детства, от которой я так и не смог избавиться. – Я сомневаюсь, что от нее нужно избавляться. Хотя у твоей руки может быть иное мнение. Он рассмеялся. – Да, моя рука иногда жалуется. Но за десять лет она привыкла к издевательствам. – Десять лет? – На самом деле если задуматься, то дольше. Учитель в начальной школе купил мне тетради, чтобы… ну, чтобы я не попал в неприятности. Кстати, я заметил, что ты всегда с книгой, когда мало клиентов, – сказал он. – Любишь читать, да? – О боже, да, – отозвалась она. – После счетов, продуктов и занятий мои деньги уходят на книги. Иногда я думаю, что слишком много читаю, но мне кажется, это лучше, чем смотреть телевизор или лазить в интернете. – Невозможно слишком много читать. – Моя подруга Либерти не согласилась бы. – Либерти? – Либерти Честейн, одна из двух моих друзей. Днем массажист, ночью – актриса в кабаре. Она все время твердит, что мне следует чаще выбираться в люди и не проводить столько пятничных вечеров за книжкой. – Натали усмехнулась. – Упс, теперь я выгляжу отшельником. Хотя по сравнению с Либерти, наверное, так и есть. Она достаточно… запоминающаяся. – Как и ты. Подняв взгляд, Натали увидела, что молодой человек внимательно смотрит на нее. Она смущенно прочистила горло и понадеялась, что полумрак в зале скроет от Джулиана ее румянец. – Нет-нет. Я просто… люблю книги, – слабо возразила она, подавляя желание сбежать и спрятаться. Улыбка Джулиана помогла ей расслабиться. – Ну да, они твоя компания на пятничный вечер. И кого ты читаешь? – О, я обожаю Джона Ирвинга, Энни Пру… Октавия Батлер тоже нравится. О, но никто не может сравниться с Рафаэлем Мелендесом Мендоном. Если выбирать самого любимого автора, то это точно он. Ты его читал? Джулиан медленно откинулся на спинку стула. – Читал. Натали захлопала в ладоши: – И? Он сделал глоток кофе и пожал плечами. – О, да ладно тебе! Если ты читал, то у тебя точно сложилось какое-то мнение о его работе! Он слишком талантлив, чтобы вызывать равнодушие. – Я бы не сказал, что равнодушен… – В этом мире есть лишь несколько вещей, которые я люблю больше книг Рафаэля Мелендеса Мендона. И я чувствую себя обязанной по крайней мере постараться обратить в свою веру незнающих и не ценящих. Я уже в третий раз перечитываю его последнюю книгу. «Коронацию». Она просто… волшебная. Джулиан слабо улыбнулся. – Сильный комплимент, но всегда есть что улучшить, не так ли? – Не в его случае, – покачала головой Натали. – Прости, я обожаю Мендона, и меня начинает нести, когда говорю о нем. Я приобрела все его книги и прочитала их по меньшей мере раз десять. А «Выше» – раз двадцать точно. – Она взяла круассан, понимая, какой безумной, должно быть, смотрится со стороны. – Либерти права, да? Я безнадежна. – Я бы сказал, ты довольно далека от безнадежности. Свое время можно тратить на занятия гораздо хуже, чем чтение. Натали покосилась на окно, за которым печально завывал ветер и кружились опавшие листья. – Иногда мне кажется, что я не столько читаю Мендона, сколько сбегаю в эти истории, – призналась Натали. – Они словно убежище от всего уродливого и жестокого. От боли. Они – кусочки абсолютной правды, понимаешь? Правды, выраженной в судьбах персонажей и просвечивающей сквозь его прозу. – Она повернулась к нему. – У тебя действительно не сложилось никакого мнения по поводу его книг? |