Онлайн книга «Дракон»
– Спасибо, меня Лар уже просветил на этот счет, – недовольно буркнул я. – А ну-ка, подержи меня за руку. Сильно сожми и не отпускай! Мара взяла в свои лапы мою покалеченную конечность и крепко схватила, стараясь не задеть когтями. Я рванулся изо всех сил, плечо хрустнуло и встало на место. – Все, можешь бросить, – сказал я, чувствуя, как боль отступает. Помассировав руку, я размял ее и подумал, что нужно делать третью попытку, иначе я в лесу буду только ночью, а потом же еще назад возвращаться… – Нет, Алекс, я больше не хочу смотреть, как ты калечишься! – решительно заявила Мара и схватила меня лапами. – Эй, ты чего? – не понял я, но драконица уже замолотила крыльями и тяжело поднялась в воздух, постепенно набирая скорость. «А без прыжка со скалы намного сложнее, – заметил я мимоходом. – Но тоже можно, что и было продемонстрировано». – Не тяжело? – спросил я, когда мы миновали скалы и продолжили полет над кронами деревьев. – Не волнуйся, – ехидно ответила Мара. – Когда я захочу тебя бросить, то обязательно перед этим попрощаюсь. Усмехнувшись, я стал искать подходящее место для охоты. Жертвой опять были выбраны кролики. Просто птиц долго ощипывать, оленя бить не хочется – его я сразу не съем, а тащить тушку в скалы… Нет, Мара не настолько грузоподъемная, а бросать груду отличного мяса не позволяла моя хомячная натура. Поэтому, найдя скопление ушастых, я дал команду на снижение, и уже через полминуты мы были на небольшой полянке, а через пять – наслаждались нежным кроличьим мясцом. Мара, хоть и не была голодна, но компанию поддержала, умяв одну тушку, а потом смотрела, как насыщаюсь я. Второй кролик для меня был явно лишним, это я понял уже на его середине, но мужественно доел до конца, пообещав себе, что завтра на охоту не пойду. Нужно попробовать, сколько продержится мой измененный организм. Когда я вытирал окровавленные пальцы о траву, драконица вдруг спросила: – Алекс, а ты говорил, что умеешь петь. Это правда? – Хочешь послушать? – спросил я с улыбкой. – Очень. Наедине со мной Мара внезапно оказалась довольно приятной личностью, безо всей напускной стервозности, о которой упоминал Лар, поэтому я думал недолго и затянул «Зверя» своей любимой «Арии». Проигрывая у себя в голове музыку, я спел первый куплет и перешел к припеву. Пропев первые его строчки «Ты небесный ангел, ангел поднебесья. В этой жизни странной ты не моя», я посмотрел на драконицу, чтобы оценить ее реакцию на слова. Но Мара прикрыла глаза и словно отрешилась от происходящего, так что нельзя было понять, нравится ей мое пение или нет. Поэтому я перестал наблюдать за ней и весь ушел в песню, которая очень мне нравилась. Под конец я стал петь уже для собственного удовольствия, а когда слова закончились, я еще посидел немного и поднял взгляд на драконицу. Ее глаза были полностью закрыты, а кончик хвоста подрагивал от волнения. Почувствовав, что я на нее смотрю, она очнулась и прошептала: – Это было великолепно. Я никогда раньше не слышала ничего подобного. – Всегда пожалуйста, – ответил я и поднялся. – Ну что, полетели домой? – Алекс, спой еще что-нибудь! Ну что тебе стоит? Драконица так умоляюще на меня посмотрела, что я вновь вызвал в памяти знакомую музыку и запел: – «Закрой глаза, коснись меня. Ты пахнешь соблазном и медом…» Хоть эта песня была с подтекстом, который не давал мне покоя уже второй день, но, исполняя ее, я не чувствовал ничего такого. Просто отдавался песне и дарил ее драконице, погружая Мару в состояние блаженства. Допев последний припев, я прогнал из своего сознания легкую грусть, подаренную песней, и вновь посмотрел на Мару. А та положила свою голову на передние лапы и совершенно не замечала, что из ее глаз по чешуйчатым щекам текут слезы. Я не стал ничего говорить, просто молча ждал, пока она придет в себя. Когда же оцепенение прошло, драконица поднялась и слегка смущенно вытерла слезы лапой, а потом вдруг спросила: – Алекс, а почему ты поешь двумя разными голосами? – То есть? – не понял я. – А ты что, сам не замечаешь? – удивилась она. – Я ведь прекрасно слышу, что ты поешь одним голосом, а в голове у тебя звучит совершенно другой. – Ни фига себе! – удивился я и уселся на землю. Требовалось все обдумать. Похоже, Мара слышит песни в моей голове, но именно так, как я извлекаю их из памяти. Поэтому мне совершенно не нужно напрягать связки, чтобы передать ей песню. Достаточно просто вспомнить и мысленно ее прослушать. Так-с, проверим! Для эксперимента я выбрал одно из творений Макаревича. После небольшого блюзового вступления в моей голове зазвучали слова: «Он был старше ее, она была хороша. В ее маленьком теле царила душа…» Мне можно было даже не спрашивать, слышит ли меня Мара или нет, так как она снова закрыла глаза и замерла, всей душой впитывая то настроение, которое создавала эта печальная песня. А когда затихла последняя строчка, она плакала, уже не стесняясь своих слез. Глядя на нее, я пожалел, что выбрал именно эту песню среди многих, и попытался успокоить драконицу. Подошел к ней, ласково погладил по щеке и прошептал: – Тише, Мара, это всего лишь песня. Не нужно так расстраиваться. Хочешь, я вспомню что-нибудь веселое и жизнерадостное? Только прекрати плакать, иначе я сам начинаю переживать. Драконица всхлипнула совсем по-человечески и ответила: – Нет, Алекс, не нужно. Это была прекрасная песня. – Тогда прекращай сырость разводить, – улыбнулся я. – Слезы тебе не идут. И вдруг я вспомнил то, о чем предупреждала меня Мудрейшая, и убрал руку с морды драконицы, а чтобы сменить тему, спросил: – А разве у вас нет своих песен? Почему ты так бурно реагируешь на мои? Мара вытерла слезы и сказала: – Есть, конечно. Только они совсем другие. Наверняка тебе они покажутся странными. – Можешь спеть хотя бы одну? – попросил я. – Алекс, это не песни в твоем понимании этого слова, а просто… просто… Я даже не знаю, как это объяснить. Слушай. Она посмотрела мне в глаза, и ко мне мощным потоком потекли образы, сменяющие друг друга. Только это была не банальная передача информативных пакетов. Нет, образы были емкими, глубокими, сопровождавшимися яркими чувствами. Человеческий язык не в силах передать всю полноту этой песни, это нужно ощутить всей душой, но я все же попробую. Разгон. Падение, радость. Стремительный взлет до хруста в костях. Ветер, бьющийся под крыльями. Дикий восторг. Крутой вираж, перехватывающий дыхание. Свист ветра в гребне, ласковые потоки воздуха, обтекающие тело. Снова взмахи крыльев, стремление покорить необъятную высь. |