Книга Терпкий аромат полыни, страница 30 – Риз Боуэн

Перед ними поставили три миски овсянки — обычный завтрак во всяком месте, где им случалось бывать, — но здесь к каше подали кувшин со сливками и коричневый сахар, так что получилось довольно вкусно. За кашей последовали тосты с мармеладом и чай, и, поев, девушки почувствовали, что готовы к работе.

— Кажется, на таком ветру нет смысла заводить газонокосилку, — сказала Эмили. — Давайте начнем с клумб у дорожки.

Они вытащили тяпки и лопаты и стали пропалывать сорняки. Те давно никто не трогал, и заметить между ними цветы было непросто. Розовые кусты выпустили длинные побеги, которые переплелись с вьюнком. Эмили буркнула что-то, когда ей в ладонь воткнулся шип, нашла секатор и обрезала розу. Потом решила, что единственный способ спасти куст — обрезать его поосновательнее и дать вырасти заново. Она как раз справилась с одним стеблем, когда услышала возмущенный голос:

— Что выделаете, милочка!

Рядом стояла леди Чарльтон. Сегодня она накинула на черное платье шерстяную шаль. Тщательно изучив розовый куст через лорнет, она заявила:

— Вы же уничтожаете мои розы.

— Прошу прощения, — отозвалась Эмили, — но они так разрослись и перепутались с сорняками, что ничего лучшего не придумать.

— Розы обрезают не так, юная леди.

— Мы стараемся, как можем, — возразила Эмили. — Среди нас нет профессиональных садовников. До этого нам доводилось только выкапывать картошку и косить траву.

Леди Чарльтон удивленно заморгала, услышав речь Эмили — выговор девушки из хорошего общества.

— Кто вы? — спросила она, разглядывая Эмили в лорнет. — Ведь не фермерская же девушка.

— Именно она, — ответила Эмили. — Меня зовут Эмили Брайс.

— Господь милосердный! — воскликнула леди Чарльтон. — Я полагала, что в эту Земледельческую армию идут только дочери фермеров.

— Ничего подобного. Нас тут трое, одна из Лондона, одна служанка из большого поместья и я, дочь судьи. В наш отряд входит танцовщица из театра на пирсе, благовоспитанная вдова средних лет и всего две девушки, которые до этого имели отношение к сельскому хозяйству.

— Я учту, — произнесла леди Чарльтон, подняла висевший на шее лорнет и еще раз посмотрела на девушку. — Эмили Брайс, вы говорите?

— Да, миледи.

— Вы отсюда? Я не помню, чтобы я была знакома с Брайсами.

— Моя семья живет у Торки. Мой отец судья.

— В самом деле? — Пожилая леди продолжала ее изучать. — И как он относится к тому, что его дочь стала фермерской девушкой?

— Он об этом не слишком высокого мнения, — улыбнулась Эмили, — но мне нравится это занятие.

Леди Чарльтон кивнула, как будто одобряя.

— В таком случае я очень ценю вашу помощь. Сами видите, мой бедный сад в плачевном состоянии. Вы нормально устроились? В коттедже достаточно удобно?

— Боюсь, что назвать его уютным я не могу.

— А чего вы ожидали, «Ритца»? — Надменный тон вернулся.

— Нет, леди Чарльтон, но мы бы не отказались иметь мебель, которая не ломается, если на нее сесть. Там было всего два старых стула, и один из них рухнул. А кроме этого там вообще почти ничего нет.

— Понятно, — кивнула леди Чарльтон. — Вынуждена признать, что я не бывала там много лет, но, насколько я помню, коттедж был меблирован. Хотя, если подумать, там довольно долго никто не жил. Скажите Симпсону, чего вам недостает, и он подберет из ненужной в доме мебели.

— Спасибо, вы очень добры. И не могли бы мы попросить у вас свечей? Карабкаться наверх в темноте довольно страшно.

— Я полагала, что миссис Трелони позаботилась о мелочах, узнав от меня о вашем приезде. Сообщите ей, в чем вы нуждаетесь.

Эмили не хотелось говорить, что попытка получить хоть что-нибудь от миссис Трелони примерно равна попытке получить от козла молока. Ограничившись словами благодарности, она вернулась к работе.

Когда леди Чарльтон ушла, Алиса и Дейзи подошли к Эмили.

— Молодец, — похвалила Алиса. — Слышала я, что ты ей сказала.

— Симпсон найдет нам мебель, — поделилась Эмили, — а миссис Трелони даст свечей.

— Без боя она не сдастся, — пожала плечами Алиса.

К концу дня они пропололи все клумбы перед домом и обрезали розовые кусты. Девушки любовались плодами своих трудов, а Эмили взглянула на дом. Леди Чарльтон стояла у окна и одобрительно кивала.

Когда они доели рагу из баранины с клецками, леди Чарльтон вошла в кухню. При ее появлении все встали.

— Продолжайте ужинать, пожалуйста. — Она посмотрела на Эмили. — Я хотела спросить вас, юная леди, не выпьете ли вы со мной стаканчик шерри после обеда.

— Спасибо, миледи. — Эмили было очень неудобно, потому что остальных не пригласили.

Алиса это почувствовала.

— Не беспокойся, милая. Увидимся в коттедже.

Ощущая на себе любопытные взгляды, Эмили вслед за леди Чарльтон прошла в основную часть дома, по длинному коридору в большую гостиную. Вокруг огромного гранитного камина размещались диван и несколько кресел в стиле королевы Анны. Несмотря на летнюю пору, горел огонь. На низком столике стоял поднос с графином шерри и двумя бокалами.

— Я понимаю, что топить камин летом довольно экстравагантно, — сказала леди Чарльтон, — но здесь такие большие комнаты, и я мерзну — в моем-то возрасте. Присаживайтесь.

— Спасибо. — Эмили опустилась на краешек кресла.

Леди Чарльтон протянула ей бокал.

— Я заинтригована. Почему вы решили пойти в земледельческую армию?

— Я поняла, что должна, чем смогу, помочь фронту.

— Это не самое обычное занятие для девушки вашего класса.

— Я хотела стать сиделкой, но в госпитале больше не нуждались в добровольцах. Зато в земледельческой армии были нужны люди.

— Что об этом думают ваши родители? Они же не могут этого одобрять.

— Нет, — горько улыбнулась Эмили, — они сделали все, что могли, чтобы вернуть меня домой.

— Но вы настояли на своем. Хорошо. Каждый человек должен сам принимать решения.

— Я тоже так думаю, но мои родители не согласны. Боюсь, мы поссорились всерьез.

— Я уверена, что они сменят гнев на милость, когда война закончится и вы сможете вернуться домой.

— Вряд ли так получится. — Эмили сжала губы, чтобы не выдать свои чувства. — Они не одобряют мужчину, за которого я собираюсь выйти замуж.

— Он бесчестный человек? Или не нашего круга?

— Совсем нет. Он хороший человек. Добрый и веселый. А его семья богата. Но он из Австралии. Он не питает доверия к классовому обществу и не играет по нашим правилам. Считает их глупыми.