Книга Кит на пляже, страница 24 – Винко Мёдерндорфер

– Нам понравилось вчера у тебя! – восклицает Петра – громко, чтобы все слышали.

– Ага, – добавляет Милан и садится прямо на парту за моей спиной, – Йошко тоже был в восторге.

Постепенно все одноклассники окружают меня.

– Отличные у тебя папа с мамой, – продолжает Петра.

«Что-то будет, это только начало», – думаю я.

– И вы им понравились, – говорю я, глядя на дверь. Перемена должна вот-вот закончиться.

– Хороший у вас дом, – говорит Матевж. – Два гаража.

– И уборщица, – добавляет Милан. – Очень секси. – И сразу стремительно краснеет.

– Почему ты нам не сказала, что у тебя есть брат? – Петра бьёт прямо по центру.

– Он совсем псих, да? – восклицает Брина.

– Он же инвалид, да? – спрашивает Ирена. – Ходит очень странно. У него одна нога короче другой?

– Я его видела перед школой. Странная такая голова, – удивляется Айда.

– Он не псих и не инвалид, – твёрдо говорю я. – У него синдром Дауна. Он особенный.

– Псих, – уверенно заключает Брина.

– Да уж поумнее тебя! – почти кричу я и встаю. Так я чувствую себя более сильной.

Брина удивлённо открывает рот. Она не знает, что ответить. Не ожидала от меня такого. Я всегда вела себя с ними вежливо. Брине, собственно, помогала с математикой, чтобы исправить полный провал в полугодии.

– Хочешь сказать, что он такой псих, что уже практически гений? – невинно замечает Петра. – Как ты. Ты же у нас тоже гений, правда?

Я поворачиваюсь к ней и огрызаюсь:

– Да что ты понимаешь? Что ты вообще тут вякаешь? Займись лучше своими двойками, а то тебя и в парикмахеры не возьмут!

– Так я… так что… так я… – возмущённо начинает говорить Петра. Очень похоже на Игоря. – Ты вообще что?! – выдавливает она наконец. – Думаешь, ты гений? А на самом деле ты обычная грабля! Да, обычная настоящая грабля!

– Что-о-о? – удивляюсь я. Опять дурацкая шутка Петры. Она часто путает слова. Недавно на географии вместо «аграрный» сказала «авральный». Когда все засмеялись, она исправилась, сказала: «Прошу прощения, в смысле малярный, я хотела сказать, что малярная деятельность – важнейшая хозяйственная деятельность в развивающихся государствах».

– Она не знает, что такое грабля! Понятия не имеет! – кричит Петра и смотрит вокруг. Брина, Ирена и Айда по-дурацки кивают: «Да-да, понятия не имеет, ага-ага». Чем дальше, тем больше они все похожи на Игоря.

Матевж пытается их успокоить.

– Да нормально всё. Хватит, а? Физик сейчас придёт уже.

– Ника, ты правда не знаешь? Правда-правда не знаешь? – Петра вытягивается в мою сторону и смотрит с любопытством.

– Не знаю чего? – говорю я.

– Что ты Грабля! Ты – Грабля! Ты понятия не имеешь, что мы тебя называем Граблей. Вся школа тебя так зовёт. Французская Грабля!

– Чушь какая, – говорю я. – Чушь и бред, как всё, что ты в своей жизни успела произнести.

– А, мы такие умные, а что такое грабля, не знаем! – не унимается Петра. – Ты всем даёшь клички, вот и мы для тебя нашли подходящую! «Грабля, которая всё время что-то гребёт»! Грабительница! Франсуа Грабля! – произносит Петра с издевательским французским прононсом. – Вот что ты такое! Всё гребёшь под себя! Хочешь быть самой умной! Первой во всём!

– Я вам помогаю… – говорю я и сразу понимаю, что дело плохо. Когда человек начинает защищаться, он демонстрирует слабость, и его будут бить ещё сильнее.

– Да ты нам только потому помогаешь, что хочешь быть лучше все-е-е-ех! – произносит Петра, как будто выступает на конкурсе ведущих воскресных юмористических телепрограмм. – Са-а-а-амая благородная! Са-а-а-амая уважаемая. Хочешь быть лучше все-е-е-ех! – Потом гримаса вдруг пропадает с её лица, она серьёзно смотрит мне в глаза и говорит: – А на самом деле у тебя брат – псих. Гениальная Ника и её брат-псих.

Не знаю, что на это сказать. Слов у меня больше нет. Может, не надо было иронизировать, может, надо было быть вежливей, объяснить им… А сейчас уж что есть, то есть. Меня душат слёзы. Но показать этого я им не могу, не могу, не могу!

Матевж снова пытается сменить тему. Наверное, почувствовал, что мне не по себе.

– Петра, хватит уже! Ну, он не совсем в себе. Ника-то в чём виновата?..

– Николая, – поправляет его Петра. – Наша Ника на самом деле Николая, а мы не знали! Этого тоже не знали!

– Ого, Николая? – удивляется Брина.

– Николая! Ей очень подходит, – говорит Ирена, как будто меня тут нет.

Петра продолжает:

– Ну правда, Николая не виновата, что у неё псих в семье; странно только, что она нам ничего не сказала.

– А почему я всё должна рассказывать? – упираюсь я.

– Потому что тебе стыдно! – перебивает Петра. – Стыдно! Мне не стыдно, что у нас мало денег, что мы с сёстрами все живём в одной комнате. А у вас целый дом, вы богатые, а ты стыдишься собственного брата.

Все утихают.

Мой телефон издаёт писк.

Я ничего им не отвечаю. Сажусь обратно за парту. Чувствую себя совершенно бессильной. Никогда в жизни так не было. Кладу книги и тетради на парту. Пытаюсь вспомнить, какой сейчас у нас урок. В голове звенит: «Грабля. Грабля. Грабля». Одноклассники расходятся по своим местам.

Я не знала, что меня называют Граблей. Никогда не слышала этого. И они правы, я стыжусь Игоря. И всегда так было. Я бы его с радостью убила. Невыносимо. Наверное, так чувствуют себя киты, которые хотят умереть на пляже.

В класс входит учитель физики. Раздаёт нам задания для самостоятельной работы. Мы удивлены. Он нас всё время удивляет необъявленными контрольными. Я не те книги, не те тетради выложила на стол. В голове всё вертится. Физик что-то говорит, что-то объясняет, смеётся… Сзади кто-то меня трогает. Я не реагирую. Потом всё-таки смотрю. Барбка тычет мне пальцем в спину. Глаза у неё большие, как будто она что-то хочет спросить. Я вспоминаю. Смотрю её записки. Их много. Я открываю только последнюю. Там написано: «Я не думаю так». Опять оборачиваюсь к ней. Она смотрит на меня и ждёт.

– Ну и что с того, что не думаешь? – громко говорю я.

– Ну-ка, не болтайте! – сразу же говорит физик и смотрит на меня. – Не шепчитесь и не списывайте! Ника, я понимаю, что для тебя эта проверочная работа легче лёгкого, поэтому я за тобой слежу во все глаза, чтобы ты не посылала листок с решением по всему классу, как водится.

Если бы учитель что-нибудь такое сказал в другой момент, весь класс бы взревел: «Да нет, да вы что! Что вы, господин учитель!» И я бы что-нибудь добавила. А сейчас все молчат. Учитель говорит:

– Ну так вперёд.

Я смотрю на задания. Они лёгкие. Я могла бы их решить за десять минут. Беру ручку. Смотрю на цифры и на вопросы… Ещё никогда в жизни я не получала кола, двойки, неуда. Грабля! Французская Грабля, у которой неполноценный брат. Начинаю вписывать ответы в отведённые места. Буду писать так же, как Петра, как Брина, как Алекс… который не заступился за меня, только стоял рядом и таращился… буду писать, как Айда, как Ирена, как все… Не хочу быть не такой, как все. Что, мало того, что у меня такой брат? Я хочу быть такой, как они. Хочу получить кол, двойку, неуд. Хочу быть китом, который принял решение. Огромное животное, самое большое, с самой большой головой… Как выбросившийся на берег кит. Да, выбросившийся. Это я.