Онлайн книга «Однажды в Марчелике 3»
|
– Сдавайтесь! – стоял на своём упрямый противник. – Не «сдавайтесь», а «сдаюсь», придурок! Это то, что может спасти тебе жизнь! – поведал ему в ответ Дан. Пока полз, касадор насчитал пятерых врагов. Все в какой-то землистой форме, отлично скрывавшей их на просторах Марчелики. Если Дан и рассчитывал столкнуться с солдатами Старого Эдема, то явно не здесь. И не так! Что они делали на центральных равнинах, он даже предположить не мог… «Что вы тут забыли, дебилы? – подумал он, почувствовав, как внутри кольнуло очень неприятное предчувствие. А вскоре оно оформилось в мысль: – Вы что, напали на Стеинхольвег?!». В этот момент противники заметили Иоганна и открыли по нему стрельбу. Но солдаты Старого Эдема забыли о том, что дорога здесь слегка приподнималась над землёй, а с другой стороны от неё никого не осталось. Поэтому Дан совершенно безнаказанно добрался до их укрытия. Ему оставалось лишь перебежать дорогу – что он и сделал, когда его спутники снова заставили солдат стрелять. Первый староэдемец так и не узнал, что вырубили его с добрейшей улыбкой на лице… А вот второй услышал шум и начал разворачиваться. Он даже успел подумать: «Кто это тут такой улыбчивый?» – и тут же провалился в беспамятство. Третий и четвёртый успели и развернуться, и навести винтовки. Но через секунду один уже смотрел на ошмётки плеча, развороченного пулей, а второй – сразу же лишился винтовки. Её-то прикладом Дан его и вырубил. – Сдаюсь! – завизжал знакомый голос. Это пятый солдат понял, что происходит. Но тяжёлая пуля, пробившая ему живот, временно прекратила крики. – Поздно, метен! – сочувственно сказал Дан. – Был бы посообразительнее, остался бы жив… И ребят своих уберёг бы. Наши все в порядке? Никто не ранен? – Все! Раненых нет! У нас Ламмерта слегка зацепило! – раздались ответные крики. – Собираем воллов и разбиваем лагерь! – приказал Дан. – Раненых перевязать, мёртвых похоронить! – Так нет же мёртвых! – крикнула Мэнола. Дан навёл револьвер на солдата, раненого в живот, и спустил курок, добив бедолагу. – Теперь есть! – хмуро сообщил он. Собрав воллов, касадоры отогнали фургон в сторону от дороги и стащили солдат к временному лагерю. Обрив от колючек четыре крупных кактуса, пленников привязали к ним. Солдат с пробитым плечом тихо стонал, а остальные молчали, свесив головы – ещё не пришли в себя. – Помогите… – попросил раненый. – Хочешь отправиться за своим командиром? – удивился сидевший в охране Алекс. – Плечо… Больно… – Дан! – крикнул Алекс. – Тут пленный жалуется, что ему больно! – Я сейчас возьму бечёвку покрепче и оторву ему яйца! Узнает, что такое боль, придурок!.. – мрачно отозвался Дан. – Всё слышал? – спросил Алекс у пленника. – Я просто выполнял приказ… Просто солдат! – тоскливо ответил тот. – Дурак ты просто! – ответил Алекс и отвернулся, скрывая жалость в глазах. Спустя два часа все пленники очнулись. Только раненый в плечо потерял сознание. Он ещё час стонал, умолял, просил, а потом замолчал. Сказывалась и жара, и потеря крови. Подошедшие Дан и Иоганн равнодушно посмотрели на него и подошли к другому солдату. – Как тебя зовут? – поинтересовался Дан. – Кевин, метен! – ответил тот, вжимаясь в кактус. – Кевин… И что ты тут делаешь, Кевин? – Дан присел напротив и участливо посмотрел на пленника. – Я служу…. Кулак Иоганна врезался ему в скулу. – Неверный ответ, – проговорил Дан. – Я не люблю говорить… Лишний раз. Поэтому объясняю один раз: если я спрашиваю, что ты тут делаешь, вы рассказываете мне всё. Сразу. Сами. И начинать надо не от сотворения мира, а от того момента, как вы пришли сюда. Всё ясно? Пленники промолчали, и только Кевин, увидев занесённый кулак, быстро затараторил: – Да! Всё ясно, метен! Мы тут в дозоре, метен! Нас командир послал, метен! – Молодец! – похвалил Дан. – А теперь следующий вопрос… Спустя ещё пару часов отряд снова взобрался в сёдла. Пленники бились в путах на земле, но ничего не могли поделать. Их очень надёжно связали. Кевин плакал и умолял его отпустить, но касадоры были глухи к мольбам. И только в последний момент Дан повернулся, чтобы сказать: – Вы пришли на центральные равнины Марчелики! Вас сюда никто не звал, но вас и не гнали. Вы пришли и убили мирных жителей: женщин и детей. Если такое делает касадор, он едет за воллом в петле. Я не вижу причин, по которым вас надо жалеть! – Метен! Мы же солдаты! Мы выполняем приказ! – изогнувшись, один из солдат моляще посмотрел на касадора. – Мы тоже своего рода солдаты, придурок! – ответил Дан. – Но мы не прикрываемся приказами. Мы отвечаем за свои поступки… Давай, Ночка! Н-но!.. И отряд пустился в путь, а за ним, по земле, тащились пленники. Трое из них ещё некоторое время кричали, умоляли, проклинали, но не дождались ни жалости, ни милосердия. А четвёртый солдат молчал – он так и не пришёл в себя. Он даже умер, не открывая глаз. Впрочем, его соратники вскоре последовали за ним. Их трупы так и остались лежать посреди равнин – на поживу стервятникам… Мир касадоров суров, и законы у них суровые. И касадоры не воюют с женщинами и детьми – это закон. А за его нарушение они карают и своих, и чужих – одинаково сурово. Осадившие Стеинхольвег солдаты уже были обречены, но ещё не знали об этом. Они азартно стреляли из орудий по укреплённой части города, где прятались мирные жители. И искренне верили, что ещё несколько дней, и город будет взят. А смерть уже неслась к ним по пыльным дорогам, готовая обрушиться в ночи на их лагерь… И счастье было тому, кто успеет умереть в бою. Г. Стеинхольвег, Марчелика, начало ночи 15 мая 1937 М.Х. Антуан, поморщившись, присел за стол. Хоть новый командир сотни и принял чудодейственный настой Эрфы, но плечо ещё болело. Тот гад, выстреливший в него, умудрился засадить пулю так, что сустав был расколот вдребезги. Антуана до сих пор трясло при воспоминании, как над ним колдовал полковой лекарь. Столько боли в своей жизни он ещё не испытывал… К счастью, всё было в прошлом. Антуан шёл на поправку, а последний оплот проклятого Стеинхольвега скоро должен был пасть. Дома в укреплённом центре и так уже не особо выступали над землёй: армейская артиллерия работала на славу. А местные жители прятались, по всей видимости, в подвалах, которые не везде имелись. – Ну что, фортисы… Что хорошего скажете? – поинтересовался Антуан у шести выживших десятников. Первый штурм оказался на редкость неудачным и кровавым. Колонна солдат добралась до баррикады, которая перегораживала вход в центр – и попыталась с наскоку ворваться внутрь. |