Онлайн книга «Отомщенный любовник»
|
– Рай. – Рай. Элена засмеялась, когда они одновременно произнесли одно и то же слово. – Что ж, он на самом деле хорош. Тает во рту. – В интересах полного разоблачения, на случай, если ты считаешь меня шеф-поваром, это единственное, что я умею готовить. – Ну, одно блюдо ты делаешь идеально, и это больше, чем некоторые люди могут сказать о себе. Он улыбнулся и посмотрел на таблетки: – Если приму одну из них сейчас, ты уйдешь сразу после ужина? – Если я скажу «нет», ты объяснишь, почему такой молчаливый? – Жесткий дипломат. – Просто устанавливаю взаимозависимое положение. Я расскажу, что меня тяготит. Темнота затенила его лицо, напрягая челюсть и сводя вместе брови. – Я не могу говорить об этом. – Конечно, можешь. Его взгляд, теперь суровый, метнулся к ней: – Как и ты можешь говорить о своем отце? Элена опустила глаза на тарелку и уделила особое внимание разрезанию мяса. – Прости, – сказал Рив – Я… Проклятье. – Нет, все нормально. – Даже если это было не так. – Иногда я слишком сильно давлю. Сказывается работа в клинике. Не так классно, когда дело касается личного. Вновь повисла тишина, и Элена начала есть быстрее, думая, что уйдет, как только закончит. – Я делаю кое-что, чем отнюдь не горжусь, – вдруг произнес он. Она подняла взгляд. На его лице отражалось отвращение, злость и ненависть, эмоции обратили его в кого-то, кого бы она испугалась, будь все несколько иначе. Ни одна из этих эмоций не была направлена на нее. Это было проявлением того, что он чувствовал по отношению к себе. Или кому-то другому. Элена знала, что не стоит давить. Особенно, учитывая его настроение. Поэтому она удивилась, когда он сказал: – И это как образ жизни. Бизнес или личное, подумала она. Он поднял глаза: – Здесь замешана определенная женщина. Точно. Женщина. Ладно, у нее не было никакого права чувствовать себя так, будто грудь сжали холодные тиски. Ее не касается, что у него уже кто-то есть. Или что он был игроком, устраивавшим этот ужин с ростбифом, свечами и соблазнением специально для, Бог знает, скольких разных женщин. Элена прочистила горло и положила нож и вилку. Вытерев рот салфеткой, она сказала: – Ничего себе. Знаешь, никогда не думала спрашивать, есть ли у тебя супруга. На твоей спине нет имени… – Она не моя шеллан. И я ни капли ее не люблю. Это сложно. – У вас есть ребенок? – Нет, слава Богу. – Но это отношения? – нахмурилась Элена. – Думаю, их можно так назвать. Чувствуя себя полнейшей беснующейся идиоткой из-за того, что так взъелась, Элена положила салфетку на стол рядом с тарелкой и одарила Рива очень профессиональной улыбкой, вставая на ноги и поднимая пальто. – Мне пора. Спасибо за ужин. Рив выругался. – Мне не стоило ничего говорить… – Если твоей целью было затащить меня в постель, то ты прав. Плохой шаг. И все же, я рада, что ты был честен… – Я не пытался затащить тебя в постель. – О, конечно же, нет, ведь тогда бы ты изменил ей. – Боже, почему она так расстроена этим? – Нет, – огрызнулся Ривендж в ответ, – потому что я импотент. Поверь, если бы я мог возбудиться, постель была бы первым местом, куда бы я захотел тебя отвести. Глава 28
– Проводить с тобой время все равно, что наблюдать, как сохнет краска. – Голос Лэсситера эхом отразился от сталактитов, свисающих с высокого потолка Пещеры. – Только вне домашней обстановки, – трагично, учитывая, как выглядит это место. Вы всегда такие унылые? И никогда не слышали о «Поттери Барн» [118]? Тор потер лицо и обвел взглядом пещеру, веками служившую священным местом встречи Братства. По всей ее задней части за массивным каменным алтарем, рядом с которым он сидел, пролегала черная мраморная стена с именами всех Братьев. Черные свечи на толстых стойках отбрасывали дрожащий свет на резьбу на Древнем Языке. – Мы вампиры, – сказал он. – Не фэйри. – Иногда я сильно в этом сомневаюсь. Видел кабинет, в котором торчит твой король? – Он почти слеп. – Понятно, почему он не повесился в этом пастельном убожестве. – Ты же вроде выступал против унылой обстановки? – Говорю то, что приходит в голову. – Точно. – Тор не смотрел на ангела, понимая, что зрительный контакт лишь поощрит парня. О, стойте. Лэсситеру в этом помощь-то и не требовалась. – Ты ждешь, что тот череп на алтаре заговорит с тобой или еще чего? – Вообще-то, мы оба ждем, когда ты, наконец, передохнешь. – Тор кинул на парня взгляд. – В любое время, когда ты будешь готов. В любое время. – Ты говоришь приятные вещи. – Ангел прижал свой светящийся зад к каменным ступенькам рядом с Тором. – Могу я задать вопрос? – А «нет» вообще принимается? – Не-а. – Лэсситер поерзал и взглянул на череп. – Эта штука выглядит старше, чем я сам. Это о чем-то говорит. Это был первый Брат, воин, с которого все началось, который отважно и упорно бился с врагом. Самый священный символ силы и цели Братства. Лэсситер внезапно перестал выпендриваться. – Он, должно быть, был великим воином. – Думал, ты хотел что-то спросить. Ангел, выругавшись, поднялся и встряхнул ноги: – Да, то есть… как, черт возьми, вы сидите тут так долго? Мой зад меня убивает. – Да, мозговые колики та еще заноза. Но ангел был прав о потраченном времени. Тор сидел здесь, глядя на череп и стену с именами за алтарем, так долго, что его пятая точка не столько онемела, сколько срослась со ступеньками. Он пришел сюда прошлой ночью, ведомый невидимой рукой, побуждаемый искать вдохновения, ясности, воссоединения с жизнью. Вместо этого он нашел лишь камень. Холодный камень. И множество имен, когда-то имевших для него значение, а теперь ставших лишь списком мертвецов. – Это потому, что ты ищешь не в том месте, – сказал Лэсситер. – Можешь идти. – Всякий раз, как ты это говоришь, у меня слезы к глазам подступают. |