Книга Роза в ее руке, страница 90 – Александра Астафьева

— Сделал бы это с превеликим удовольствием.

Я звучно перезарядил оружие, но не направил на него.

— Допустим, я лишу тебя жизни нажатием на курок. Что будет потом? Ты не успеешь почувствовать даже боль, не говоря уже об ощущении смерти. Ты будешь никем. Бездушной куклой, гниющей в земле. Никто не будет знать места, где ты похоронен, никто не станет оплакивать тебя, никто больше не вспомнит о тебе и не положит цветочков на могилу. Как тебе такая перспектива? Ты просто исчезнешь, избрав легкий путь.

Я чуть призадумался.

— Нет, — отрицательно замотал головой, — лично меня такой исход не устраивает.

— Каков же будет мой финал? — его кривая усмешка выглядела оскалом.

— Ты будешь шокирован, но тебе понравится.

Я потянулся в карман за пачкой сигарет, которую сегодня прикупил, сегодня же и намеревался бросить. Поднес одну из остальных восемнадцати штук к губам, нашлась и зажигалка. Дым тут же защекотал ноздри и распределился по легким в груди. Так-то было лучше переваривать разговор с неудачником.

Флойд безотрывно наблюдал за мной, смотрел, как медленно потягивал губами сигарету, вкушая аромат дыма, что расслаблял на мгновение мою взвинченность. Как будто позавидовал мне, что эта сигарета была у меня, так же как и Вивиан теперь была моей. Хреновое сравнение, но все же.

Я почувствовал это.

— Хочешь?

Он продолжал пялиться молча. Его кадык несколько раз приподнимался и опускался, сглатывая слюну.

— У меня связаны руки, — прозвучало из его уст от безысходности.

— Прости, ничем не могу помочь, эта малость того, что ты заслужил. Если я освобожу их, мне придется убить тебя, поскольку у тебя будет шанс добраться до нее. А мне не нужно ни первое, ни второе.

— Не пойму, н*хрена ты возишься со мной?

— Тебе повезло, у меня слишком доброе сердце.

— На твоем месте я навалял бы себе как следует.

— К счастью ты не на моем месте. Какой мне смысл марать об тебя руки, когда ты бесповоротно проиграл.

Флойд вздрогнул, пытаясь освободиться.

Пусть бы только попробовал, я бы отстрелил ему яйца, не задумываясь.

— Все равно она будет моей.

— Она не вещь, чтобы быть твоей.

Я потушил окурок об землю и положил в карман.

— Вставай.

Когда подошел к нему, чтобы помочь приподняться, Флойд зарычал и попытался наброситься на меня, но тщетно. Крепко стянутые сзади руки ограничивали его безнадежные движения. А вот мои — нисколько. Я тут же уложил его ударом кулака в лицо.

Дыхание участились, сердце билось в бешеном темпе, ярость вырвалась наружу.

— Несправедливо, — прошипел он, перекатываясь от боли на бок и сплевывая в траву изо рта кровь. — Силы не равны.

— Ты меня вынудил, я и не собирался, хоть руки и чесались с того самого момента, как увидел полуголую Вивиан, валяющуюся без сознания на асфальте.

— Я не виноват, — посмел он возразить, пока во второй раз я поднимал его ослабленное тело.

— С этим ты разберешься сам. Идем.

***

Мы шли достаточно долгое время. Начинало темнеть, в лесу становилось прохладнее, несмотря на летний период времени.

Я несколько раз подгонял Флойда, когда он останавливался, допрашивая меня, какого черта тяну его и куда. Лучше бы я застрелил и всего-то делов, а не всячески цеплял за живое, демонстрируя его бессилие. Он несколько раз порывался бежать, но, приставленное дуло ружья в спину, не позволяло этого сделать.

История, которая тянется около двух лет, должна была закончиться для него прямо сейчас. Не имеет значения, на какой ноте. Главное — урок, который он вынесет из всего произошедшего, если ему удастся спастись.

Пара шагов из чащи леса, и перед нами возникло поле со скошенной травой.

Это было хорошее обширное место. Неподалеку во всей этой масштабности стала заметна черная точка, и по мере приближения к ней, пятно превращалось в отчетливый образ автомобиля Реда, что поджидал нас некоторое время.

— Ты как всегда пунктуален.

Мой друг вышел из тачки, встречая нас.

— Извини, задержался.

Ред оценивающе осмотрел Флойда и хмыкнул. Последний заметно напрягся при виде бритоголового брутала. Такая, должен сказать, реакция была у любого, кто видел его впервые. Внешность, как было известно, обманчива. Если бы все знали, каков Ред на самом деле…

— Ну что, готов? Орел или решка?

Вместо приветствия Редди выстреливал невразумительными шутками. Но на каменном лице Флойда не было ни единого намека на страх. М*дак стойко держался.

— Он едва стоит на ногах. Да и я тоже. Поэтому не затягиваем, — ответил другу, указывая подбородком в сторону машины.

Флойд до сих пор безмолвствовал, настороженно наблюдал за нашими действиями, чтобы не упустить подвоха. И только заскрежетал зубами, когда увидел, кого для него припасли.

— Полегче, — шепнул я ему, как только почувствовал витающие в воздухе искорки его ярости. Худощавое тело затряслось, руки стали активней выворачивать связанные запястья.

— Я развяжу тебе их чуть позже, потерпи, — успокаивал его, словно дразнил жертвой перед глазами изголодавшегося хищного животного. Подобная его реакция впервые доставила мне удовольствие.

Флойд безотрывно следил, как Ред и еще один парень — водитель автомобиля Хьюза младшего, — вытаскивали Грега из машины, рот которого заклеен, а весь некогда блистательный костюм был пропитан кровью. Передвигаться ему самому было нелегко, но это уже не наши заботы. Он испуганно смотрел на человека, что стоял рядом со мной.

Мышеловка подоспела.

— Что вы с ним сделали? — спросил меня Флойд, пока мы подталкивали, идущих впереди нас братьев, придерживая между ними расстояние.

— Ничего особенного. Теперь ты понимаешь, что пути назад нет? — я не оставил ему выбора.

Все остановились. Грегу сдернули наклейку со рта, а я развязал Флойду руки. Набрасываться на нас уже не было ни сил, ни смысла. В данный момент все его внимание было сосредоточено на Греге, а того — на Флойде.

— Далеко он не убежит. Что делать с ним — твоя прерогатива. Но помни: ты, в любом случае, ответишь за все.

Мы оставили их стоять друг напротив друга. Озлобленных, обессиленных, окровавленных и преследующих свою цель — спасение любой ценой.

Кто кого? Какие у них были шансы?

Когда мы достигли машины, я обернулся, чтобы увидеть картину, изменений в которой не произошло. Двое людей все еще стояли без движений на далеком друг от друга расстоянии.

Последним штрихом и точкой являлся тот самый револьвер Маршалла, заряженный одной пулей.