Книга Если о нас узнают, страница 84 – Кейл Дитрих, Софи Гонзалес

Звонок заканчивается, и я не могу пошевелиться.

Его слова разрывают меня на части. Они меня убивают.

«Я не думаю, что могу так продолжать».

Я знаю, что он говорил и другие вещи, но это было, безусловно, громче всего. Это трезвонит у меня в голове, снова и снова.

Судя по его голосу, он уже отказался от наших отношений, уже решил, что я не смогу ему дать того, чего он хочет. Значит, мы просто катимся вниз. Значит, скоро он расстанется со мной, и все потому, что я не знаю, чего хочу.

Я сижу неподвижно, уставившись на пустой экран своего компьютера, мои глаза наполняются слезами.

Это действительно только что произошло.

После того, что случилось с папой, я понял, что если кто-то откроет дверь, то он уйдет рано или поздно.

Так что, возможно, Рубен не говорил, что собирается сейчас порвать со мной, но по крайней мере он уже открыл дверь.

Я иду в ванную, запираюсь и стягиваю кофту через голову. Каждое движение кажется медленным и трудным, словно высасывает все силы. Мне нужно принять душ. Уделить секунду, чтобы все смыть и сбросить с себя.

Я включаю воду и вхожу в душевую кабину. Наклоняю голову и позволяю воде стекать по лицу, путаясь в моих идеальных волосах Зака Найта. Ну и пофиг. Я даже не хочу, чтобы мои волосы были такими длинными. Никогда не хотел.

О боже, может быть, Рубен действительно прав.

Я думал, что поступаю правильно, изо всех сил стараясь быть командным игроком, но, возможно, я зашел слишком далеко. Может быть, я потерял себя, и теперь это мне дорого обходится.

С Рубеном все было чудесно, просто прекрасно. Гораздо лучше, чем я когда-либо мечтал, особенно после того, что произошло между моими родителями. Он вспыльчивый и раскрывает во мне все лучшее, а также обладает невероятно заботливой стороной и большим энтузиазмом, чем я когда-либо видел в людях. Он так сильно вдохновил меня, а я никогда ему об этом не говорил. Я никогда не говорил, что с ним чувствую себя самым счастливым парнем на планете.

Вместо этого я его подвел.

Я откидываю голову назад под воду. Все это слишком знакомо. Ханна предложила нам расстаться, потому что у нас не было «взаимопонимания», и посоветовала мне заняться собой. А я еще сомневался в ее словах.

Эмоции накатывают волной, и внезапно я начинаю плакать.

Я стараюсь сдерживать всхлипы, но не могу. Прижимаю руку к лицу, пытаясь сдержать крик или, по крайней мере, приглушить настолько, чтобы мама не услышала. Последнее, чего я хочу, это объясняться с ней или кем-то еще. Это слишком личное, и это слишком глубоко ранит, особенно потому, что это моя вина. Если бы я мог просто быть другим, быть сильнее и напористее, тогда я бы не оказался в такой ситуации.

Как только худшие эмоции проходят, превращаясь в сильную, истощающую депрессию, я выключаю воду и выхожу. Зеркало запотело. Ну и хорошо, я даже не хочу смотреть на себя. Я оборачиваю полотенце вокруг талии и шагаю обратно в спальню. Захлопываю ноутбук, как будто он во всем виноват, затем надеваю самую мягкую одежду, которую могу найти, прежде чем упасть на кровать. У меня не хватает сил даже на то, чтобы залезть под одеяло. Настоящее умственное истощение. Все, что я могу сделать, это барахтаться. Все остальное требует усилий.

«Я не думаю, что смогу так больше».

Он говорил это со смирением в голосе, и из-за этого мое сердце очень сильно болит.

Хотел бы я знать, как удерживать людей рядом с собой.

Я часами сижу в своей комнате, меня никто не беспокоит, пока, наконец, не раздается стук в дверь.

– Да?

– Можно войти?

Я сажусь, когда мама входит внутрь, не дожидаясь ответа.

– Рискну предположить, что-то произошло между тобой и Рубеном?

Я пожимаю плечами.

Она входит и садится на край моей кровати.

– Что хочешь? Шоколад? Мороженое? Вино?

– Не поможет. Ничто не поможет.

– Так плохо, да?

– Возможно, хуже.

– Что случилось?

– Он от меня устал, – от одного этого слова наворачиваются слезы.

– О, милый, – говорит она, обнимая меня и целуя в макушку. – От тебя невозможно устать.

– Так и есть.

– Почему?

– По сути, он сказал, что я слабак, который сам в себе не разобрался.

Она делает паузу. Я думал, она будет отрицать все, что он сказал обо мне, но она замолчала. И теперь я думаю, что в его словах есть какая-то доля правды.

Черт. Даже моя мама думает, что я не умею постоять за себя.

– Ты согласна с ним? – спрашиваю я.

– Нет, конечно, я не знаю. Я буду на твоей стороне, несмотря ни на что. Но не думаю, что Рубен жестокий человек.

– Я тоже.

– И ты знаешь, что одна из вещей, которые я люблю в тебе больше всего, – это то, насколько ты внимателен.

Я закатываю глаза.

– Да.

– Ты с детства ставил других выше себя. Я до сих пор помню, как ты поддавался другим детям в легкой атлетике, хотя ты мог выиграть, но они бы расстроились, а тебе было все равно.

– Я думал, что так лучше. Ты говорила, что большинство людей заботит только победа.

– Я знаю, и это правда. Но я понимаю, о чем говорит Рубен. Ты не можешь потратить всю свою жизнь на то, чтобы все были счастливы. Тебе нужно отстаивать то, чего хочешь ты.

Я вытираю глаза тыльной стороной ладони.

– Я знаю. Но это трудно. Кажется, что я уже не знаю, чего хочу. Я знаю, что хочу быть с ним, но если он не хочет быть со мной, так что…

– Можно кое-что спросить?

– Конечно.

– Он прямо сказал, что расстается с тобой? Если да, то нужно уважать его выбор и дать ему пространство.

Я качаю головой.

– Он сказал: «Если не можешь дать мне ничего большего, чем “хочу, чтобы все ладили”, то я так больше не смогу».

– Ну, если я и могу тебя чему-то научить, так это тому, что нужно слушать людей. Рубен говорит тебе, чего он хочет. Он тебя не бросал.

Ее слова проникают в сердце.

– Он хочет знать, чего ты хочешь, – говорит она. – Скажи, если бы все зависело от тебя, то что бы ты сделал?

– Я хочу быть с ним, – говорю я. – И я хочу работать над этим.

Кажется, я понял.

Нет, серьезно.

– У меня есть идея, – говорю я. – Думаю, будет лучше все выяснить лицом к лицу. Я знаю, что до аэропорта ехать долго, так что у меня к тебе большая просьба.

Она улыбается.

– Возьму ключи.