Книга Кража в Венеции, страница 42 – Донна Леон

Франчини сел прямо и хлопнул себя по бедрам – жест человека, который хочет продемонстрировать желание и готовность действовать.

– Что мне делать дальше?

– Боюсь, вам придется опознать брата, – сказал Брунетти.

Франчини взглянул на него с ужасом.

– Как? Посмотреть на него еще раз?

Слезы навернулись ему на глаза, но он этого не заметил.

– Официальное опознание, синьор Франчини. Мне очень жаль, но таковы правила. Вам придется это сделать.

Франчини вжался в спинку скамьи и помотал головой:

– Не думаю, что смогу… Это правда!

Увидев слезы у него на щеках, Брунетти сказал:

– Сделаем так: вы поедете в больницу к доктору Риццарди и там подпишете бумаги. Я с ним поговорю. Вам необязательно снова смотреть на брата. – И, немного подумав, комиссар предложил: – Это может подождать до завтра или даже до послезавтра. Если вы скажете, в котором часу прибывает ваш поезд из Падуи, Пучетти – молодой офицер, с которым вы беседовали, – встретит вас на лодке у вокзала. – У комиссара язык не поворачивался сказать Франчини, что ему придется ехать в морг, поэтому он добавил: – Пучетти проводит вас к доктору.

Франчини расслабился.

– Мне уже можно идти? – спросил он, словно удивляясь самому себе – почему бы не сделать этого раньше?

Он встал.

– Да, – сказал Брунетти, тоже поднимаясь со скамейки и касаясь его руки. – Полицейский катер доставит вас на вокзал, синьор!

Франчини остался стоять на месте; на катер он даже не взглянул.

– Погода хорошая, я лучше пройдусь.

– Хорошая, но до вокзала далеко. Полагаю, так вам будет гораздо удобнее. – Брунетти отпустил его руку и махнул в сторону причала, где стоял Фоа.

– Не стоило беспокоиться, – сказал Франчини.

Комиссар не сразу нашелся с ответом.

– Хочу попросить вас об услуге, – произнес он наконец.

– О какой?

– Пожалуйста, вспомните ваши с братом разговоры за несколько последних месяцев.

– Синьор, последние два часа я только этим и занимался, – сказал Франчини и добавил: – Простите, забыл, какое у вас звание…

– Комиссарио.

– Комиссарио, – повторил Франчини, отдавая дань формальностям.

– Было что-то, что привлекло ваше внимание?

Франчини сделал шажок в сторону катера, и Брунетти, опасаясь, что довел беднягу до крайности, двинулся следом за ним. Франчини остановился, сделал еще шаг, потом снова замер и посмотрел на комиссара, который был выше его ростом:

– Альдо был чем-то встревожен. Чем – понятия не имею. Я не спросил его об этом, а он не стал рассказывать. Хотя хотел, я знаю. Но у меня не было сил его слушать.

– Такое уже случалось? – спросил Брунетти.

Франчини кивнул.

– Временами он становился похожим на… охотника. Ему нравилось находить что-то новое. Или кого-то. Прежде я не раз наблюдал и слышал это, а потом мое терпение лопнуло. Поэтому я резко оборвал Альдо, как только он спросил, не хочу ли я узнать, чем он сейчас занят. Я осведомился, как у него дела, что он сейчас читает. Это все, что меня интересовало.

– Понятно, – сказал Брунетти.

Как заставить Франчини рассказать больше? О чувствах, впечатлениях, намерениях – обо всем том, что так и не было облечено в слова, обо всем, что его брат мог и хотел ему сказать?

– А знаете, где-то полгода назад Альдо сказал, что он годами сидел и ждал и вот наконец нашел человека, вместе с которым можно будет охотиться. – Франчини помолчал и добавил, удивляясь собственной памятливости: – Как лисам в курятнике. Да, это его точные слова.

– Что имел в виду ваш брат? – спросил комиссар, хотя у него уже появилась догадка.

– Не знаю. Я не спросил его об этом. Мне не хотелось знать. – С каждой новой короткой репликой голос Франчини становился все громче.

Он снова шагнул в сторону причала.

– Пожалуй, я все-таки приму ваше предложение, комиссарио!

Вернувшись в квартиру Альдо Франчини, Брунетти застал на пороге двух криминалистов. Аппаратура была уже собрана и уложена в футляры, оставалось лишь забрать ее. Криминалисты все еще были в защитных комбинезонах, потому что по правилам в них же должны были вернуться в квестуру.

Пучетти и Вианелло, оба в бахилах и перчатках, вышли навстречу комиссару из двери, которая вела вглубь квартиры. С ними был Боккезе, тоже «упакованный» в комбинезон.

– Вы были в другой комнате? – спросил Вианелло у Брунетти.

– Да.

– Ваше мнение?

– Альдо Франчини читал, когда во входную дверь позвонили или постучали. Он положил книгу на стол и пошел открывать. Визитер, кто бы он ни был, убил его. – И, обращаясь к Боккезе, комиссар поинтересовался: – Твои люди обыскали квартиру?

– Ты прекрасно знаешь, Гвидо, что мы этого не делаем, – мягко, но с легким укором ответил криминалист. – Мы сфотографировали отпечатки пальцев и потенциальные улики, описали место преступления, собрали образцы, но рыться в вещах и смотреть, что и как, – это ваша работа, господа.

Уголки губ Брунетти дрогнули, однако он сдержал улыбку – не хотел доставлять Боккезе это удовольствие.

– Хорошо, тогда я перефразирую вопрос: никто из ваших не заметил чего-то такого, что могло бы нас заинтересовать? Так, между прочим?

– Тонкие отличия – твой конек, не так ли, Гвидо? – заметил Боккезе. – Квартиру осматривал Лоренцо, а не мои парни.

Брунетти перевел взгляд на Вианелло.

– Я глянул, что у него на полках, – сказал инспектор. – Некоторые книги визуально отличаются от остальных.

Это «отличаются» могло означать что угодно, ему ли этого не знать? Поэтому комиссар спросил:

– Чем же?

– По виду они старинные, – сказал Вианелло и улыбнулся.

Стоявший рядом Пучетти кивнул.

Коллега-криминалист окликнул Боккезе из коридора – он и его люди готовы были возвращаться в квестуру.

– Поеду с ними, – сказал Боккезе. – А книги оставляю на вас.

– И коробку для вещдоков тоже оставь, ладно? – попросил Брунетти. – На всякий случай.

Боккезе кивнул и ушел, шелестя бахилами. Вианелло прошел в соседнюю комнату. Брунетти и Пучетти проследовали за ним к книжному шкафу орехового дерева, стоявшему позади кресла, в котором читал Франчини незадолго до смерти. Все трое надели полиэтиленовые перчатки, и Брунетти стал осматривать книги.

На верхней полке – обычная подборка классики по итальянской истории и политической философии: Макиавелли, Гвиччардини ^[103], Грамши ^[104]. Был тут даже Боббио ^[105]. Ниже – современные издания древнеримских авторов: Цицерона, Плиния, Сенеки, Проперция ^[106]. Комиссар пробежал взглядом по корешкам. Что ж, их присутствие здесь вполне ожидаемо. А вот на третьей сверху полке его ожидал сюрприз – Валерий Флакк ^[107], Арриан ^[108] и Квинтилиан ^[109]. И Кодекс Юстиниана, которого Брунетти не читал, – как, впрочем, и трудов Валерия Флакка. Здесь были еще О заговоре Катилины Гая Саллюстия Криспа (книга некогда прочитанная и совершенно забытая) и О латинском языке Марка Теренция Варрона – трактат, который, по подозрениям Брунетти, вообще никто никогда не читал.