Книга Это падение, страница 2 – Джинджер Скотт

– Мы с Пейдж приехали вчера. Ну и выбрали себе кровати. Надеюсь, ты не против? – спрашивает Кэсс, садясь на свою постель – слава богу, ближайшую к моей.

– Нет, конечно. Меня любая устроит, – отвечаю я, зная, что маму порадует моя покладистость. Схожу к дежурному, как только уйдут родители. Черт, только бы в кампусе нашлась хоть одна свободная кровать, не стоящая в двух шагах от двери.

* * *

Родители помогли мне распаковать вещи, перебросились парой слов с Кэсс и спустя час ушли. Я не смогла скрыть навернувшиеся на глаза слезы, когда мама обняла меня на прощание, а папа просто помахал от двери: понимал, что из них двоих он мягкосердечнее и уступит, если я попрошу его забрать меня домой.

На этом расстройства не закончились. Дежурная сказала, что комнаты в кампусе забиты до отказа, и посоветовала подойти к ней попозже, когда суматоха уляжется и часть студентов переедет в «греческие» корпуса ^[2]. Где-то через месяц. Месяц – это терпимо, я выдержу. Или нет?

Пейдж, слава богу, исчезла сразу после нашего знакомства. Мне нужно время, чтобы к ней привыкнуть. Кэсс, к счастью, тоже занималась обустройством в комнате, поэтому я заткнула уши наушниками и отрешилась от любых внешних звуков.

Наверное, я весь вечер провела бы за разбором одежды и фотографий, если бы Кэсс не замахала оживленно руками, указывая на свои уши и что-то говоря. Сдавшись, я вынула наушники.

– Прости, громковато включила.

– Это точно. Но музыка у тебя что надо!

Мне нравится Кэсс. У нее искренняя улыбка, и она напоминает мне моих бывших подружек из Холлмен-Хай. К тому же она оценила крутость Broken Bells и Джека Уайта. Уверена, Пейдж предпочитает слушать кого-то вроде Кэти Перри.

– Спасибо. – Чем бы ответить на комплимент? Я пробегаюсь взглядом по вещам Кэсси. – Красивое одеяло.

Это, вероятно, самое заурядное стеганое одеяло на свете. Серое, с биркой и даже не ручной работы. Чувствую себя глупо, но у Кэсс не обидный смех, и я смеюсь вместе с ней. Впервые за два года я снова ощущаю себя подростком – обычным подростком, не слышащим во снах крики и не просыпающимся от кошмаров.

Я обращаю внимание на то, что большинство людей не замечают. На Кэсс, к примеру, фиолетовая футболка с V-образным вырезом и белые шорты с отворотом. На ногтях синий, слегка облупившийся лак. На правой лодыжке веревочный браслет с темно-синими бусинами. Подобные детали мое сознание отмечает с того самого дня, как весь мой мир рухнул. Словно пытается искупить вину за то, что засбоило в самый необходимый момент.

– Нравится?

Не сразу понимаю, о чем спрашивает Кэсс, но спустя минуту до меня доходит, что я уже некоторое время стою, уставившись на ее браслет.

– Да, извини. Засмотрелась на бусины. Они очень красивые. – Надеюсь, Кэсс не подумала, что у меня какой-нибудь фетиш ног.

– Спасибо. У моей мамы магазин бусин, поэтому я уже сделала тонну таких штучек. Могу и тебе сделать. Хочешь?

Для нее это, возможно, маленький и незначительный жест, но мне очень приятно. Улыбнувшись, кивком принимаю предложение. Внутри разливается радостное волнение. Я каким-то образом совершила невозможное. Сама себе доказала, что была не права. Я каким-то образом… нашла друга.

Поздним вечером в душевых темно. Горят лишь несколько панельных ламп, чтобы студенты не заплутали во тьме. Сокращение энергопотребления ради экологии и все такое. На ночь глядя обычно мыться не ходят, просто я предпочитаю ни с кем не сталкиваться. В коридоре свет тусклый, но если использовать ближайшую к двери кабинку, то его вполне достаточно. Сильнее всего я переживала именно из-за мытья в общих душевых. Большинство девчонок, скорее всего, принимают душ утром, поэтому я собираюсь мыться поздно вечером, в темноте.

Кэсс и Пейдж пошли развлекаться. Кэсс пыталась вытянуть и меня, но я убедила ее, что слишком устала после дальней дороги. В общежитие пока заселились не все, но приехала большая часть первокурсников, и в студенческих квартирах на окраине города устраивают вечеринки. Я к тусовкам не готова.

Довольно быстро пошла теплая вода. Еще раз осмотревшись и выглянув за дверь, решаюсь раздеться. Кабинок здесь мало. В основном душевые перегородками не разделены. Не представляю, как прохаживалась бы тут при всех голышом. Даже если бы мою кожу не усеивали шрамы, я не из тех, кто может запросто демонстрировать свои прелести.

Аккуратно складываю одежду на маленькой скамейке возле перегородки, захожу в кабинку и задергиваю шторку. Сердце так бешено колотится, что приходится сделать долгий и глубокий вдох для того, чтобы успокоиться. Уже скучаю по своей душевой в родительской ванне, находящейся за двумя запертыми дверями, по гудению фена, который не давал погрузиться в мысли. Здесь тихо. Я быстро мою волосы шампунем и кондиционером, спешно размазываю по коже гель. Ополоснувшись, выключаю воду и обматываюсь полотенцем.

Тут же натягиваю через голову футболку, в которой сплю, роняю полотенце и надеваю трусики. И только тогда замечаю звук льющейся воды. Я тут не одна? От этой мысли накрывает паникой. Кружится голова. Я опускаюсь на скамейку, прижав к груди грязную одежду с полотенцем, и, наклонившись вперед, шарю взглядом по низу кабинок в поисках чужих ног.

Никого нет. Несколько секунд спустя звук льющейся воды смолкает. Наверное, он доносился сверху. Я натягиваю хлопковые шорты и, сунув ноги в шлепанцы, выхожу в коридор.

– Вечер добрый, – раздается рядом.

Перепугавшись, роняю вещи и вжимаюсь спиной в стену. Наверное, смахиваю на уголовника из черно-белого кино, который при попытке побега пытается скрыться от света прожекторов.

– Прости, не хотел тебя напугать. Подумал, что если ничего не скажу и ты внезапно увидишь меня в темноте, то испугаешься еще сильнее.

Парень собирает мои вещи, и я успокаиваюсь достаточно, чтобы осознать: он взял мои трусы. О боже! Хватаю у него из рук свое добро, наши руки путаются, и, запаниковав еще сильнее, я снова все роняю.

– Я так сильно тебя напугал? – тихо смеется парень.

В голове только одна мысль: собрать все скорее и уйти в свою комнату.

– Эй, ты в порядке?

Сознание отмечает легкий южный акцент. Однако я поднимаю на парня глаза, лишь когда он хватает меня за руку. И совершенно не готова к своей реакции на него: я краснею, как помидор, густо и стремительно. Чем, уверена, забавляю его. Он симпатичный. Да нет, симпатичный – не то слово. Именно о таком парне я фантазировала в четырнадцать, мечтая поступить в университет со своей лучшей подругой Бетси. Каштановые волосы падают на лоб, закрывая брови, синие глаза обрамлены темными ресницами, легкая небритость напоминает о том, что передо мной далеко не мальчик. Нет, передо мной мужчина. Я так давно обходилась без общества парней, что как-то упустила момент превращения мальчишек в мужчин. Стоящий рядом парень – ходячее полуголое подтверждение того, что моя прежняя жизнь осталась в прошлом. Как и Бетси. Как и мой первый – и единственный – парень, ушедший вместе с ней.