Книга Пленница Карателя. Время вспять, страница 46. Автор книги Вероника Лесневская

Усиленно прячу глаза, потому что помню, как все произошло впервые. Стоило мне лишь раз взглянуть на Аню, как мой разум подвергся нападению.

— Послушай, хм… — тянет она успокаивающе, а потом обращается к Карателю. — Как ее зовут?

— Объект Энджел, — с показным равнодушием выдает тот.

Отшатываюсь от любимого мужчины, упираюсь спиной в стену и осознаю: все кончено. У меня не получилось. Каратель не верит мне и обязательно исполнит свой приговор. И мы потеряем друг друга. Убираю руки от своего лица, потому что сопротивление бесполезно. Будь что будет.

Импульсивно обнимаю живот: только бы удалось сохранить малыша. В новой реальности, какой бы она ни была.

— Карим! — раздается грубый мужской голос, по всей видимости Руслана.

— Анжелика, — исправляется Каратель, понимая друга без слов.

Потом складывает руки на мощной груди, словно закрывается от меня. И от своих чувств.

— Анжелика, — тепло произносит Аня. — Клянусь, что не буду проникать в твою голову. Мы выслушаем тебя. Успокойся.

— Подтверждаю, — кивает Командир и недовольно зыркает на друга. — Не бойся, мы не причиним тебе вреда, — эта фраза тоже адресована мне.

Исподлобья смотрю на них, а потом ловлю взгляд Карателя, по-прежнему непроницаемый. Проходит пару секунд, которые кажутся мне вечностью, прежде чем мужчина еле заметно кивает, соглашаясь с друзьями.

— Рассказывай, — бросает он сурово.

С ужасом наблюдаю, как ко мне приближается Аня и протягивает руку. Не спешу принимать ее помощь. Наоборот, делаю шаг в сторону.

— Я ведь поклялась, Анжелика, — улыбается она мне.

Почему-то хочется ей верить. Это внушение работает? Или безвыходная ситуация так на меня действует?

Покорно вкладываю свою ладонь в ее и, слыша нервный кашель Карима, бреду вслед за Журналисткой. Мы садимся на постели друг напротив друга.

Тем временем Командир остается на своем месте, ближе к входной двери, а Каратель занимает позицию позади меня. Возвышается, словно телохранитель, который, правда, и сам порой прибить меня не прочь.

Я окружена и обезоружена, потому что остатки транквилизаторов все еще подавляют меня. Сейчас все зависит от обычной студентки Анжелики. В то время как объект Энджел крепко спит. Может, это и к лучшему.

— Я была выведена искусственно на минус четырнадцатом этаже «Генезиса», — начинаю с самого страшного откровения.

Далее рассказываю основные моменты: о Крестницком, «Дженерике» и, самое главное, о своей способности.

— Я перемещаюсь во времени. Но мне сложно управлять силой. Я сменила уже несколько реальностей. И хочу, чтобы эта стала моим последним пунктом назначения, — вздыхаю я. — Я устала переживать все снова и снова…

— Поэтому ты заранее знала, что задумал Карим? — фыркает Аня, поднимая взор на мужчину позади меня.

В свою очередь, Каратель обходит кровать и неожиданно для всех садится рядом со мной. Поворачиваюсь к нему и читаю на хмуром лице сомнение и раскаяние. Улыбаюсь расслабленно: он принял мою правду, как бы сложно ему ни было.

— Да, знала, — не могу удержаться от очередного всхлипа.

— Ты говорила, что хочешь все исправить? — Журналистка по-дружески укладывает руку на мое плечо. — Что именно?

— Я… Хм… — мямлю растерянно и не знаю, с чего начать.

Столько всего произошло в разных реальностях. Мне и нескольких дней не хватит, чтобы объяснить.

Смотрю Ане прямо в глаза, при этом отмечаю, что они не голубые, а карие, когда способность неактивна. Размышляю меньше минуты — и вдруг нахожу оптимальный выход.

— Ань? — зову неуверенно. — Ты ведь умеешь читать мысли?

— Не совсем так, — смеется она. — Я внедряюсь в чужое сознание и вижу картинки без звука. Глазами хозяина.

— А ты можешь передать потом эти «картинки» другому человеку? — закусываю губу. — Показать ему?

— Хм, я не делала ничего подобного, — сводит брови. — Но, думаю, можно попробовать. А что ты задумала?

— Ань, я впущу тебя в свой мозг. Тебе необходимо будет посмотреть, что произошло со мной… с нами, — искоса поглядываю на Карима, — в нескольких реальностях. А потом… — лихорадочный вздох. — Потом покажи все Карателю.

Журналистка замирает на мгновение, обдумывает мою необычную просьбу, а потом немного растерянно кивает.

— Я попробую, — выдыхает тяжело.

Придвигается ближе, обхватывает руками щеки, а после — окрашивает свои глаза в голубой. Внедряется в мой разум, медленно, аккуратно.

Белое свечение туманит зрение. Пытаюсь расслабиться, но чувствую легкое покалывание в висках, отчего резко вздрагиваю.

— Подожди, — вскрикиваю я, и Аня тут же останавливается.

Дышу тяжело, прислушиваюсь к своим ощущениям, оцениваю состояние. Но главное, убеждаюсь в том, что я все еще в нужной реальности.

— Анжелика? — взволнованно шепчет Журналистка.

— Сейчас, минуту, — прошу сквозь стоны. — В прошлый раз было очень больно. И… мне страшно, — признаюсь чуть слышно.

— Наверное, ты сильно сопротивлялась тогда, — предполагает она, и я подтверждаю это кивком. — Сейчас тебе не о чем беспокоиться. Поверь мне. Если вдруг почувствуешь что-то не так, просто скажи: «Хватит». И мы прекратим. Хорошо?

Аня разговаривает со мной, как с сумасшедшей. Однако ее теплый, добрый тон благотворно на меня влияет.

— Да, — выдыхаю я. — Я готова.

На этот раз все происходит чуть быстрее и легче. Вместе с Аней я вновь переживаю предыдущие реальности. Эпизоды мелькают перед глазами, многие из них пробуждают жгучую боль в сердце. Особенно, гибель Карима. Хныкаю тихонько, но не прекращаю «сеанса».

Чувствую, как кто-то берет меня за руку. Через секунду поток энергии окутывает приятным жаром сначала кисть, потом ползет выше — и проникает в меня. Отвлекаюсь на эту неожиданную заботу и даже не замечаю, как Аня «досматривает» все до конца и покидает мой мозг.

Быстро моргаю, а по щекам, и без того уже мокрым, стекают слезы. Восстановив зрение, первым делом опускаю взгляд на руку. Моя кисть накрыта огромной ладонью Карима, пронизанной мерцающими молниями. Наши пальцы сплетены, а исцеляющее сияние передается от моего мужчины мне.

Улыбаюсь украдкой, но боюсь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть столь редкий для нас момент нежности.

Заметив, что я пришла в себя, Каратель убирает руку, срывая с моих губ разочарованный стон, и отстраняется. Делает вид, что не случилось ничего особенного.

Хмурюсь и поворачиваюсь к Ане. Она не может не понимать, что происходит между мной и Каримом, тем более, после всего увиденного моими глазами. Однако благоразумно молчит.