Книга Шпаргалка, страница 43 – Сара Адамс

— Да, я свободна.

— Хорошо. Журнал Pro Sports Magazine отмечает свой десятилетний юбилей. Это мероприятие на красной дорожке, и я надеялся, что ты пойдешь со мной.

В прошлом Бри всегда отказывалась посещать со мной какие-либо мероприятия, связанные с карьерой. Вместо этого она всегда говорит мне пойти на свидание. Друзья не ходят с друзьями на подобные модные мероприятия.

Она смотрит низко.

— Ну, я думаю, мне нужно идти, верно? Как твоя официальная фальшивая девушка.

— Нет. Если ты не хочешь идти, я придумаю что-нибудь более скромное для одного из наших контрактных выходов.

— О, — говорит она, и я слышу в ее голосе легкое разочарование. Я думаю, она хочет, чтобы я сказал ей, что она должна пойти со мной. Она хочет, чтобы я лишил ее права выбора, но мне нужно посмотреть, захочет ли она пойти со мной одна или нет.

— Так что ты думаешь? — спрашиваю я, переставая раскачиваться, чтобы она посмотрела на меня. Я кружу большим пальцем по коже ее спины.

— Хорошо, — говорит она, поднимая ресницы. — Я пойду с тобой. Но мне нечего надеть.

Мое сердце врезается в грудину. Я хочу обхватить ее руками и сжать. Вместо этого я соглашаюсь на легкое нажатие пальцев.

— Предоставь это мне, и завтра к пяти будешь дома.

— Я нервничаю из-за того, что это значит.

Я протягиваю руку назад и открываю дверь, не желая выпускать ее из своих рук, но зная, что ей нужно вернуться в свой класс геллионов. Отходя, я пытаюсь отметить еще один пункт в своей шпаргалке.

Глядя на нее через плечо, я улыбаюсь и подмигиваю.

— Ты должна быть.

Она замерла на секунду, и я думаю, Дерек, ты великолепный дьявол, это сработало. Но затем ее глаза расширяются, и она разражается смехом.

— Ты только что ПОДМИГНУЛ мне?!

Итак, очевидно, подмигивание входит в категорию несексуальных для Бри. Она поджаривает меня до самой двери, и я убью Дерека завтра на тренировке.

Сейчас чуть больше пяти, и я мчусь вверх по липкой лестнице своего многоквартирного дома, запыхавшись и, возможно, немного хрипя. Вероятно, последствия слишком долгого проживания в заплесневелой квартире.

Когда я добираюсь до своего этажа, я останавливаюсь и хмурюсь от вида передо мной. Дилан сидит на полу в окружении багажа, которого, похоже, достаточно для недельного круиза. Вокруг него стоят пять чемоданов, а поверх них накинута куча сумок с одеждой. Как он все это сюда затащил? Я оглядываюсь назад, гадая, есть ли секретный лифт, который все скрывают от меня. Но когда я вижу, что его грудь вздымается так же сильно, как и моя, я понимаю, что он все это сам вытащил. Бедняга.

— Дилан? — спрашиваю я, подходя ближе, задаваясь вопросом, придется ли мне реанимировать его.

Его голова взлетает вверх, и он широко улыбается, несмотря на затрудненное дыхание.

— Привет, Димплз! Ты опоздала!

— Извини, — говорю я, все еще в оцепенении от того, что вижу его здесь. Думаю, именно это имел в виду Натан, когда говорил «Предоставь это мне» . — Сегодня пробки были сумасшедшие. Вот, позволь мне помочь тебе подняться. Кроме того, я не хочу тебя тревожить, но есть большая вероятность, что ты подхватили ЗППП, сидя на этом полу.

Он вскрикивает и вскакивает без моей помощи.

— Мне придется сжечь эту одежду?

— Возможно, это к лучшему, если ты это сделаешь.

— Боже мой. Почему ты живешь здесь? Он оглядывается, будто вокруг него ползают тараканы. На самом деле, это не было бы большим сюрпризом, если бы они были.

Я смеюсь и поворачиваюсь, чтобы открыть свою квартиру.

— Это маленькая вещь, называемая деньгами. Видишь ли, у меня их не так много.

— Ммм, ты фактически встречаешься с банком. У него, наверное, денег больше, чем в банке. Иди переезжай к нему! Вот, я помогу тебе. Мы соберем твои вещи и переедем прямо сейчас.

У меня на кончике языка вертится сказать Дилану, что Натан — просто мой друг, и мне не нужна его финансовая помощь, когда я отрезана от вида своей квартиры. Дилан заходит сзади меня, тащит два своих чемодана и ахает.

— Святые цветы, Бэтмен! Я предполагаю, мисс У-нет-денег, что вы не пошли и не купили себе все эти волшебные букеты?

Я медленно качаю головой, теряя дар речи. В моей гостиной десятки букетов. Большие великолепные розовые и зеленые цветы повсюду. У меня нет любимого цветка, потому что слишком сложно сузить круг до одного, но у меня есть любимая цветовая комбинация цветов. Очевидно, я сказала об этом Натану в какой-то момент. И он вспомнил. Розовый и зеленый. Мой желудок сжимается.

— У тебя здесь записка. — Дилан уже подхватывает и открывает карту, как будто мы лучшие друзья уже двадцать лет и не храним друг от друга секретов. Я выхватываю ее из его любопытных рук с укоризненным взглядом и отворачиваюсь, чтобы прочитать ее наедине.

Надеюсь, ты не против, но я нашел способ сделать твою квартиру лучше пахнущей.

Будь в семь, чтобы забрать тебя.

— Натан

Мое сердце бешено бьется, и все, что я могу сделать, это не визжать, как взволнованный маленький поросенок в моей гостиной. Что происходит со мной? Что с нами происходит? Мы с Натаном дружим уже миллион лет, и он ни разу не купил мне цветов… и определенно никогда раньше не покупал мне целый цветочный магазин. Мой разум мчится, пытаясь понять, что это такое. Что это значит? Эта надежда, о которой Лили говорила о цветах в моей груди, непрошено.

Но я слишком напугана, чтобы полностью погрузиться в это. Он, наверное, просто пытается настроить меня на фальшивое свидание сегодня вечером. Положите сердца в мои глаза. К сожалению, они уже были там еще до всего этого, и гораздо труднее не позволить этим чувствам обостриться. А вчера в моем кабинете…

— Закрой его, Бри.

— Ты что-то сказала? — спрашивает Дилан.

— Ничего такого. Неважно.

Он вдруг задыхается.

— У меня на заднице какая-то липкая жижа! Как ты думаешь, что это? На самом деле, нет, я не хочу гадать. Я хочу, чтобы ты переехала. Прямо сейчас.

Я смеюсь и тащу его за собой в спальню, достаю пару спортивных штанов и бросаю в него.

— Вот, можешь надеть это.

— Угу, спасибо!

Я выхожу из комнаты, чтобы Дилан мог переодеться, и когда он возвращается в гостиную в моих светло-серых спортивных штанах, он указывает на свой зад.

— Эмм, мэм, на попке написано Juicy.

Я сдерживаю смех цветком, прижатым к носу, где я нюхала его, как наркоман.