Книга Разведенка, страница 48 – Shinhwa

Вовину ревность я восприняла как высшую оценку меня. Когда человек ревнует это же значит, что он неравнодушен!? Ведь так!?

Очень хочу, что бы это было так.

Ревность, злость, обида и желание распять пару человек, все сильнее возрастали во мне. Как!? Как можно так поступить с неудовлетворенной женщиной!? Сбежать, ни слова ни сказать в свое оправдание!?

Поправляю сорочку, сажусь на кровать и тупо пялюсь в стену, слезы самопроизвольно катятся по щекам.

Вот как так!?

Даже не смотря на то, что мы практически занялись сексом, и он срывается к другой женщине, стоит той только позвонить и поплакать в трубку.

Причем так громко, что и прислушиваться не надо, женский голос в трубке, неприятно резанул мой слух, а Вовино поведение буквально выбило почву из под ног. Я потеряла дар речи и даже не смогла возразить или спросить, что собственно происходит.

Вытираю слезы, ложусь на кровать, сворачиваюсь в клубок и так и лежу, ни знаю, что могу предпринять в данной ситуации.

Судя по всему наши отношение с Вовой закончились.

Сквозь сон, слышу странные звуки, как будто мышь скребется. Резко подрываюсь, уснула, неужели я уснула, после того, что произошло!? Смотрю на часы, ночь, глубокая ночь, действительно уснула, вот это у меня нервная система, сталь.

Прихожу в себя, понимаю, что звук исходит от входной двери, немного страшно, мало ли кто ночью может в «гости» прийти. Смотрю в глазок вижу Вову, вся злость, обида и ревность, с новой силой, кипит внутри меня.

Первый порыв, не открывать двери, да пошел он!

Но смотрю на него в глазок, вид у него конечно, на кота похож. Который нассал в тапки и знает, что этим тапкам по морде получит, но тем не менее стучит, точнее скребется в мою дверь.

Чувство облегчения, одно из лучших чувств на земле. Его можно испытать в разные моменты жизни и всегда это чувство приносит после себя свободу, радость и осознание того, что все муки сомнения, боль, ревность или иные не очень приятные чувства, позади.

Лежу в кровати, Вова прижимает меня к себе и посапывает мне на ухо, хорошо, мне очень хорошо в его объятиях.

Он все объяснил и рассказал, тот случай когда и смешно и неловко, но то, что Вова пришел и все объяснил, ни смотря на ночь, немного реабилитировало его в моих глазах. А потом он еще раз реабилитировался, а потом еще, да и показал, что занес бывшую в телефоне в чс, вот умеет он убеждать.

Скоро проснется Миша, так жалко Вову будить и выпроводить из квартиры, но нужно, пока Миша не знает о нас, да и косяк Вовы, не поспособствовал тому, что бы я, быстрее рассказала про нас сыну.

Чувство счастья! Много раз за свою жизнь я его испытывала!? Такое как сейчас!? Сильное, светлое, чувство счастья удовлетворенности и спокойствия!?

Нет!

Пожалуй рождение сына, когда осталась жива после избиение бывшего, вот те моменты когда я тоже была счастлива. Но все равно, то было немного другое счастье по ощущениям.

А сейчас такое чувство, что я наконец получила бонус за все свои страдания в лице Вовы. Я счастлива с ним, мне с ним хорошо, уютно, чувствую себя защищенно. Кто бы мог подумать, что гуляка сосед, окажется таким заботливым и надежным!?

Наконец я поняла, как это, когда тебя ценят, любят!? Хотя о любви я боялась думать, вдруг сглажу!?

— Вов.

— Ммм!?

— Тебе пора.

— Карина, ты моей смерти хочешь!?

— Нет конечно!

— Когда мы уже наконец признаемся Мишке!?

— Послезавтра, я в кофе даже столик забронировала, чтоб все парадно было.

Вова резко открыл глаза и уставился на меня.

— Это, что у меня глюки!? — спросил он.

— Пф, ну какие глюки!? Я серьезно! — улыбаясь ответила я.

— Честно, честно!?

— Честно, честно! — Ехууууу! — Тише! Мишу, разбудишь!

Вова замолк, но тут же сгреб меня в объятия.

— Каринка, я счастлив! — выдал он.

— Я тоже — тихо ответила я.

— Карина, где отчет по продажам!?

— Сейчас Роман Леонидович, принтер тупит не могу распечатать.

— Хорошо, жду.

Утро не задалось, я проспала, разлила на себя кофе, а теперь еще и вот принтер, характер показывает. Я осматриваю его со всех сторон, как будто это чем то, может помочь.

Так увлекаюсь разглядыванием принтера, что подымаю вибрирующий мобильный не глядя, кто звонит.

— Ало!

— Здравствуй дочь.

Замираю, страх, липкий, противный и все поглощающий, охватывает меня.

Останавливаю машину на повороте в поселок. Меня всю трясет, липкий пот стекает по спине. Мне страшно, чувство безысходности накатывает с новой силой. За поворотом, проехать пару километров и дом родителей. У меня нет никакого желания встречаться с ними, но выбор мне никто не предоставил. Завожу машину и нажимаю на педаль газа.

Плетусь как черепаха, как могу оттягиваю момент встречи с родственниками, но даже это не помогает, подъезжаю к воротам дома, жму на тормоз.

Родительский дом, не изменился, все так же огромен, и величав. Жаль не могу смахнуть слезу умиления, тут я провела худшие годы своей жизни, если не считать конечно, жизнь с бывшим.

— О явилась!? Все жиреешь!?

Выдыхаю, стараюсь не реагировать на «приветствие» сестры и спокойно отвечаю:

— А ты Все изображаешь элиту!?

Сестра краснеет, ее глаза наливаются кровью.

— Родители тебя точно удочерили, ты в обще на нас не похожа, не внешне, ни чем! — выдала она.

— Угу, кстати где родители!?

— В столовой, ждут тебя. А ты как всегда опаздываешь.

— Угу — отвечаю я и прохожу мимо сестры в столовую.

Раньше я тоже думала, что меня удочерили, потому, что я не понимала почему, меня любят меньше чем сестру, но никаких документов, подтверждающие это я не нашла.

Уж лучше удочерили, ей богу, так бы было легче понять отношение родителей ко мне, но нет, я родная кровиночка, которая не оправдала великих надежд.

— Явилась — произнесла мама, как только я зашла в столовую, при этом она скривилась, как будто лимон съела.

— Опаздываешь Карина!? В прочем как всегда — сказал папа посмотрев поверх очков.

Ничего не поменялась, я все та же нелюбимая дочь

Ничего не изменилось, с жалостью подумала я. Нет, я конечно большая девочка в чудеса не верю, но искорка надежды все же имелась.

Тяжело, когда тебя собственные родители ни во, что не ставят, тяжело и не понятно за, что. Я же их кровь плоть, в конце концов, мама носила меня под сердцем девять месяцев, рожала меня, но по итогу, я чужая для нее.