Книга Исцелить сердце дракона. Книга 2, страница 19 – Юлия Марлин

— Поздравляю, — тем временем рассмеялся Ларс, отправляя Рею странный прищур. — Вас обоих.

— Еще партию, Ева? — Дин сгрёб фишки, активно тасуя руками.

Из-за спины опередил муж:

— На сегодня достаточно.

Принял вертикальное положение и нежно коснулся плеча:

— Идём, дорогая.

Очутившись в положении стоя, оглянулась с недоумением:

— Почему? — И сразу прикусила язык, наталкиваясь на сверкающие темным золотом глаза дракона.

Боевое чутье ловца душ (благодаря которому я одержала двадцать побед из двадцати семи партий) на сей раз ясно сигнализировало о готовящемся жульничестве со стороны Азани. По сему, следовало прощаться.

«Поняла, милый. Уходим».

Сгребла серебро и, сославшись на усталость в моем интересном положении (мы по-прежнему придерживались легенды о путешественниках по фамилии Эн Терино), пожелала паломникам доброго вечера.

— Ждём завтра в то же время, — прилетел вдогонку разочарованный крик Ларса.

На это мы с Реем выразительно переглянулись, затем я охотно вцепилась в локоть любимого. Обожаю ощущать под пальцами его стальные мускулы и вбирать исходящее от драконьей кожи тепло, чтобы потом делиться своим.

С желанием постоянно касаться друг друга, подпитывая магической силой, — невозможно бороться! А, в общем, зачем?

Опираясь на сильную руку, оглядела столовую и поспешила в главный холл.

Из-за высокой, окутанной светом потолочных ламп стойки во все тридцать два зуба улыбался Дамьен. Распорядитель поздоровался и вежливо поинтересовался: всем ли довольны молодые господин и леди Эн Терино и, получив кивок, повернулся к кому-то еще.

— Смотри, — я пригляделась к лестнице, — это там Коб?

Светловолосый был безупречно одет, аккуратно причёсан и, источая заложенный в драконах природный магнетизм, флиртовал с рыжеволосой миниатюрной девушкой в откровенном красном платье.

На очередной комплимент девушка спрятала глазки под сенью густых ресниц и томно засмеялась:

— Умеете вы найти подход к даме, милорд. Я польщена.

— А он сердцеед, — заметила вполголоса, пока меня неторопливо вели в конец коридора.

— Не меняется со времен Академии, — лениво заметил Рейден. Притиснул ближе и прошептал в ушную раковину, вызывая жар по всей длине моего позвоночника. — Принесу чего-нибудь выпить.

Муж подвел к ответвлению в южный корпус и, коротко запечатлев поцелуй на виске, двинулся к бару, концентрируя магию в ладонях. Пара щелчков, и с полок взмывают бутыли, емкости и солонки со специями.

Некоторое время я посматривала, как он готовит ароматный напиток, а потом, отвлекшись на постояльца, сместилась к главному входу.

В дверь сочился освежающий мороз, вой горного ветра, а еще приятная мелодия. Заинтригованная, откуда ей тут взяться, потеребила кольцо-оберег с кошачьим глазом на предмет скрытых угроз. Гладкая поверхность не изменилась, как и прежде излучая глубокий зеленый цвет. Расценив это за разрешение, я вышла на широкое крыльцо, подсвеченное фонарями.

Царила тихая лунная ночь.

Горный массив кутал туман. Кое-где посверкивали конусообразные крыши. Изредка в бледном свете мелькали силуэты снежных котов. Созерцание сего великолепия в прямом смысле погрузило сознание в полудрёму. Зато стоило оглянуться к долине — сонливость моментально рассеялась.

В деревне бурлило оживление, и именно оттуда доносилась привлекшая мой слух красивая мелодия.

— Празднуют женитьбу сына старосты, — пояснил дракон, возникнув за спиной совершенно бесшумно. — Не лягут до рассвета.

Хотела спросить, откуда он знает и осеклась. Наверняка проник в мысли деревенских, считав необходимое. Ему это легче лёгкого.

По перемене дыханья, поняла — муж улыбнулся, и нежным жестом притянул меня к груди. От хрипловатого шепота, согревшего щеку, по телу скользнул волнующий трепет.

— Хочешь поздравить молодых?

Я удивилась.

— Можно?

— Если не лень топать двадцать лиир, идём.

Температура воздуха упала до нуля, ступни обледенели. Поежилась и, сообразив, что задумай идти в деревню, скорее всего, околею, покачала головой.

— Лень.

Охотно приняла бокал с разогретым глинтвейном и сделала жадный глоток.

Муж обнял крепче:

— Расслабься.

Второго приглашения не потребовалось. Я откинулась на широкую грудь и, с наслаждением ощущая тугие, громоздкие мышцы, прикрыла глаза.

Запах любимого был подобен морозному ветру с вплетающимся в него жаром открытого пламени. Естественный. Чистый. Возбуждающий. Тело против воли напряглось, вспоминая удовольствие, какое доводилось пережить в его страстных объятиях. Сильней запрокинув голову, я застонала.

Мы долго стояли неподвижно, наслаждаясь откровенными поглаживаниями. Жадными прикосновениями. Учащенным дыханием.

Золотистое свечение облепило наши волосы и одежду, приятно щипало кожу.

Правда, стоило шевельнуться — рассыпалось мерцающей пылью.

Если честно, так и не разобралась в истинных причинах его возникновения. Как-нибудь спрошу у Рея.

Постепенно заунывная мелодия сменилась веселой. Ветер бросил звонкий смех, людские крики, хлопки.

Вздохнула, обхваченная крепкими руками, и загрустила. Надо же. Мы столько всего пережили, а потанцевать так и не довелось.

Муж отослал бокалы левитацией на перила, и под вялые просьбы супруги еще постоять, потянул на залитую лунным светом дорогу.

— Пошли.

— Куда?

— Танцевать.

— Среди ночи? — Я растерялась, подмечая, что уже совершенно наглым образом стащена по ступеням на землю.

— Тебя что-то смущает?

— Нет, но…

Рей перехватил упавшие на моё лицо локоны, склонился к самому рту:

— Это будет нашей маленькой тайной.

Рассмеялась, не способная сказать ему: «нет». Обвила за шею и сразу получила провокационный, раздразнивающий необузданной страстью дикий поцелуй.

Рей увлек на дорогу и закружил.

Как же здорово отдаться власти музыки и умелым мужским рукам. Перестать думать о грядущей войне. Забыть о треклятом нефритовом тубусе. Выкинуть из памяти всё плохое и просто повторять за партнёром незамысловатые движения. В перерывах — смеяться, возвращаясь к крыльцу, потягивать из бокалов напитанной магией, горячий глинтвейн и, вновь соскальзывая на дорогу, кружиться до потери сил.

— Хочешь прерваться? — Предложили мне спустя довольно долгое время.

К этому часу холл и столовая опустели, компенсируя данное обстоятельство зажегшимися на всех этажах окнами. Луна пересекла половину неба, мороз заметно окреп.