Онлайн книга «Перекресток всех дорог»
|
«Поздно», – устало, без тени злорадства, подумала Сашенька, а вслух сказала: – Ты меня тоже извини. Все теперь по-другому… Извини. Подскочив, Пашка принялся нарезать круги возле скамейки. – Конечно, у тебя теперь крутая работа и на мозги никто не капает… но ты не должна менять настоящие чувства на иллюзии, – он сбился с мысли, остановился и посмотрел на нее. – Федор Иванович этот… он к тебе пристает? Сашенька засмеялась – сначала тихо, а затем громче. – Ты что? – она махнула рукой и потянулась к пакету. – Он замечательный, он обо мне по-настоящему заботится. Как дедушка, понимаешь? – А с чего бы ему о тебе заботиться? – ехидно сморщился Пашка. – Просто так… – Саша перестала смеяться, – по-человечески. Нахмурившись, Пашка вновь плюхнулся на скамейку. – Короче, мы уезжаем – и все, – решительно заявил он. – Я тебя люблю, ты меня любишь, а остальное – ерунда! Да, когда-то Сашеньке было хорошо с ним, но теперь она знает, каково это, когда земля уходит из-под ног, когда мир кружит голову яркими красками, когда рассыпаются сомнения, когда хочется раскинуть руки, подпрыгнуть и полететь, когда за один взгляд, прикосновение полжизни отдать не жалко, когда болит в душе, и страшно, если эта боль вдруг оборвется. – Извини, Паша… но я не люблю тебя, – тихим, но твердым голосом проговорила Саша. Пашка замер с открытым ртом. Дернув пакет, Сашенька устремилась к подъезду. Она чувствовала себя немного виноватой и… счастливой, будто с плеч упал тяжелый груз, мучивший ее очень долго. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… Прости, Пашка, прости, а еще – спасибо… * * * Федор Иванович возвращался домой в состоянии головокружительного опьянения. Нет, алкоголь к этому не имел никакого отношения – Машенька, его милая добрая Машенька перечеркнула прежнюю обиду и, как самый ценный подарок, протянула ему надежду. Понимать же надо! Уж он теперь о-го-го! Уж он теперь не подведет! Не осталось в нем дури ни граммулечки, знает, знает он теперь, как легко потерять самое главное, самое дорогое в жизни. Машенька для него – все! Шагнув на дорожку детской площадки и улыбнувшись до ушей, Федор Иванович углубился в мечты о будущем, но ход мыслей довольно быстро прервался – около подъезда он увидел Сашеньку и незнакомого молодого человека. Худой, волосы светлые, прямые – челка на глаза падает. Кто таков? Уж не тот ли самый, про которого она в журнале писала? Уж не тот ли самый, с которым она хотела встретиться на балу? Уж не тот ли самый, который душу ей разбередил? Федор Иванович пошел медленнее, а затем и вовсе остановился. Беспокойство и любопытство крепко схватили его за руку и потянули в сторону пестрых кустов. Подслушивать и подглядывать, конечно, плохо, но он волнуется за Сашеньку, а как иначе? Она ему, между прочим, не чужой человек. Жизненного опыта у нее маловато, сама может и не разобраться: кто положительный, а кто – так себе; кто честен, а кто врет. И получается, что небольшая разведка необходима! Федор Иванович осторожно продвинулся вперед и навострил уши. Обрывки фраз, долетевшие до него, особо картину не прояснили, но вот имя паренька сказало о многом. Паша… Ага… попался, голубчик… прикатил, значит… А зачем? Глаза Федора Ивановича вспыхнули недобрым огнем – так просто Сашеньку он не отдаст, не позволит ее обижать. Да, он и сам не безгрешен, но это совсем другая история. «Я приехал за тобой… Теперь все будет по-другому». Опомнился! Ну-ну, кто бы сомневался, другой такой девчушки просто нет! Чем дальше Федор Иванович слушал Пашку, тем сильнее укреплялся во мнении, что «данный фрукт» Сашеньке не пара. Себя он любит, а не Сашеньку. Себя. И внешность-то у него смазливая, скользкая… и глаза челкой завесил… и вообще! Возвращайся-ка ты, парень, назад, а еще лучше – женись на Светке-пипетке, вот с ней вместе вы отлично смотреться будете. «Извини… но я не люблю тебя». Молодец девочка! Умница! Федор Иванович улыбнулся и посмотрел на небо. Хо-ро-шо. Правда, еще не известно, что собой представляет тот – другой… Саша ушла, Паша остался, и Федор Иванович понял – сейчас его минута триумфа. Бодрым шагом он вышел из засады и потопал по тротуару к подъезду. Почему бы не поддержать молодого человека в тяжелую минуту? По-дружески… – Эх, – выдохнул Федор Иванович, присаживаясь на скамейку. – Дождь, наверное, будет – тучи вон собираются. Осень нынче теплая выдалась, не то, что в прошлом году, и дожди теплые… – Наверное, – буркнул молодой человек, не поворачивая головы. – А ты к моей постоялице приехал? – без перехода поинтересовался Федор Иванович. – Я видел, она с тобой разговаривала. Пашка оживился, оторвал взгляд от асфальта и развернулся. – Да, к ней, так она у вас проживает? – Ага, замечательная девушка, повезет тому, кто в жены ее возьмет. Добрая, отзывчивая, хозяйственная, красавица к тому же, – Федор Иванович многозначительно поднял палец, – не девушка, а мечта! Не нарадуюсь на нее. – А я как раз… – Пашка заерзал, – а я как раз жениться на ней хочу. Не сейчас… весной. Мы с ней давно встречаемся. – Да? – Федор Иванович «искренне» изумился. – А тебя как зовут? – Павел. – Не, ничего она про тебя не рассказывала. – Просто мы поругались перед ее отъездом, и сейчас она на меня сердится… А вы бы помогли мне? – Каким образом? – Федор Иванович полез в карман за папиросой. Щас-с-с, размечтался! Ищи дурака! – Я ее очень люблю, вы в этом не сомневайтесь. Я ради нее на все готов. Мне без нее плохо… И Саша меня любит, я знаю. Но сейчас у нее новая работа, хорошая, да? – Вроде да, – пока не понимая, куда ведет Паша, осторожно согласился Федор Иванович. – Ну вот, – воодушевился Пашка, – работа хорошая, вы ее поддерживаете, Москва, новые впечатления… А вы бы ей в комнате отказали, она бы и вернулась сразу домой. – Чего? – Федор Иванович аж подпрыгнул. – Если ей жить негде будет, она же не сможет в Москве долго задерживаться, так? До Федора Ивановича наконец-то дошло, о чем речь, – от удивления он даже рот открыл. Ах ты поганец этакий, ах ты огрызок червивый… подлая душонка! – Хм, – тем не менее сдержался он и постарался придать себе задумчивый вид. – Вы ей скажите, что к вам родственники должны приехать, или что вы ремонт решили сделать, или еще что-нибудь, – принялся учить жизни Пашка, – а я ваши финансовые потери компенсирую. – Боюсь, это не поможет, – усмехнулся Федор Иванович, усмиряя гнев. – Почему? – А потому что ты сильно ошибаешься, – он выдержал паузу и с удовольствием добавил: – Не тебя она любит. Не тебя. |