Книга Развестись нельзя спасти, страница 60 – Екатерина Серебрякова

– В общем, мне знакомая из главного офиса сказала, что Марина уволилась. Вчера она уже не работала, а сегодня приехала, чтобы забрать вещи. И с Борисом Григорьевичем они даже не поздоровались.

Несколько секунд я смотрела Насте в глаза. Бедняжке было так неловко, что она скомкано извинилась и вышла из кабинета. А я так и осталась сидеть, не сказав ни слова.

Выходит, что все случилось так, как я предрекала? Ровно месяц, чтобы наиграться и осознать глупость принятого решения.

Они расстались, я знала это, чувствовала. Теперь Борис наверняка готов вернуться в семью. Вот только надо ли оно мне?

Отложив эти мысли в дальний ящик, я вернулась к работе.

Пара Бориса и Марины действительно рассталась несколькими днями ранее. Все произошло в минувшие выходные после благотворительного вечера, который организовывал фонд борьбы с домашним насилием.

Мы были завсегдатаями гостями на подобного рода мероприятиях. Однако, как оказалось, после разлада приглашения приходили только на имя Бориса.

– Вечер прошел замечательно. Правда? – Марина была воодушевлена выходом в свет. Она никогда не видела ничего подобного и не была свидетельницей настолько масштабных мероприятий.

– Неправда, – а вот мужчина ее настроения не разделял. – Ты несла откровенную чушь на камеры. Кто тебя просил знакомиться со всеми гостями? Я представлял тебя всем, кому нужно.

– Представлял? – девушка хмыкнула. – Это Марина, сотрудница холдинга! Кроме этого достижения у меня больше нет никаких достойных фактов в биографии?

– Марина, это высшее общество! Там не принято говорить, кто кем и почему приходится.

– А жену ты тоже представлял как сотрудницу холдинга?

Борис отрицательно качнул головой.

Он стоял лицом к окну и смотрел, как мелкие хлопья снега медленно опускаются на промерзшую серую землю.

В голове у него крутилась единственная мысль, в правильности которой он сегодня убедился. Но как было сказать об этом Марине?

– Ладно, может после развода наконец-то станет легче. Я пойду в душ и спать, устала.

– Не станет, – уверенно произнес мужчина.

– Что не станет? Я не понимаю.

– Легче после развода не станет. Потому что развода не будет. Я передумал.

– Это… шутка какая-то? – девушка выглядела растерянной, а в ее глазах читались страх и непонимание.

Они так и застыли на разных концах комнаты. В ее руках было ожерелье, только что снятое с шеи, а в его – развязанный галстук.

– Нет, Марин. Извини, наши отношения закончены. Я возвращаюсь к жене. В компании ты тоже больше не работаешь, но я устрою тебя в другое место в ближайшее время.

– Борис, подожди. Что ты такое говоришь? Куда ты? – девушка пыталась остановить своего любимого мужчину, но в его планы не входило выслушивать истерики.

Он был виноват и знал это. Но характер мужчины был таков, что больше, чем на «извини» рассчитывать не приходилось.

Бесчувственной глыбой пройдя мимо Марины, умывающейся слезами, он покинул квартиру и уехал в неизвестном направлении.

Девушка еще долго сидела на полу и горько рыдала о своей непростой судьбе. Ей хотелось, чтобы ее утешили, поняли, заключили в объятия. Но никто не торопился.

Бесспорно, Борису было жаль, что он так поступил. В глубине души он даже осуждал и ненавидел себя за случившееся. Но он не нашел сил, чтобы успокоить бедняжку, оказавшуюся во всей этой истории по нелепой случайности.

– Привет. Ты рано, – произнес Борис, как только я вышла из машины, припаркованной у здания ЗАГСа.

– Здравствуй. Не рассчитала с пробками, ехать далековато, выехала заранее.

– Может, посидим где-нибудь? Хочешь пообедать?

– У тебя не найдется пары крупных купюр, чтобы сдвинуть время нашей записи? – мужчина ничего не ответил, и я согласилась скоротать время в ближайшем ресторанчике.

Обед перед разводом – что это? Насмешка судьбы или шанс все исправить?

Мы сидели в уютном заведении, деля один заварник чая на двоих, в ожидании заказанных блюд.

Я отвечала на рабочие письма, Борис выжидающе смотрел на меня, периодически саркастично хмыкал, давая понять, что слишком неправдоподобно я игнорирую его присутствие.

– Я расстался с Мариной, – прозвучало как гром в ясный день.

Мое сердце замерло, хоть я и знала, что этот разговор будет.

– Надеюсь, она не очень сильно расстроилась. Впрочем, я вру. Надеюсь, что она расстроилась так же сильно, как я в свое время.

– Оль, я не хочу препираться, – мужчина заглянул мне в глаза и накрыл мою руку, мирно лежащую на столе, своей. – Ты была права. Мне хватило месяца, чтобы понять, какой я дурак.

– Об этом я и говорила тебе месяц назад…

– Давай не пойдем в ЗАГС? Прошу тебя. Ты не простишь сейчас, знаю. Мне потребуется время, чтобы вымолить прощение и заслужить твое доверие, но я готов, я сделаю все, что в моих силах, только давай не будем подавать заявление.

Я смотрела на мужчину, который еще недавно был для меня всем. Его глаза наполнились слезами, рука, накрывающая мою руку, тряслась легкой дрожью, а правый ботинок отбивал нервную чечетку под столом.

Не этих ли слов я ждала? Ведь я знала, что он произнесет их, что захочет вернуться ко мне. И, чего уж греха таить, я намеревалась простить. Пусть не сразу, может не окончательно, но я была готова пожертвовать многим ради семьи.

А сейчас? Не нужно даже жертв – просто согласиться не подавать заявление. Почему же я колеблюсь?

– Миролюбов, какой же ты все-таки дурак, – рассмеялась я.

Через час мы поставили свои подписи под заявлением на расторжение брака.

Борис смотрел на меня испепеляющим взглядом, не обращая внимания на бумаги, которые подписывает, а я злорадно ухмылялась.

Чего он ждал? Что я откажу себе в удовольствии потребовать развод? Еще чего! Слишком много слез было пролито, слишком много переживаний пережито.

В конце концов, у нас еще месяц до официального расторжения брака. Если судьба действительно хочет, чтобы мы были вместе, найдется повод не приходить сюда во второй раз.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что я так просто соглашусь развестись, – произнес Борис, выходя из здания. – Я сделаю все, чтобы развод не состоялся.

– Месяц назад ты сделал достаточно, чтобы мы о нем заговорили.

– Ты моя жена, Оль, а я твой муж. Как не крути.

– И что ты сделаешь? Отберешь у регистраторши ручку, когда она будет подписывать бумаги о нашем разводе? – я саркастично хмыкнула и открыла дверь своей машины.

– Смейся, смейся. Только я помню, что ты любишь лилии и рубины. И весь месяц расписан важными встречами, на которых нам обоим необходимо быть.