Книга Неидеальный, страница 21 – Галина Джулай

— Ну, ты хоть ужинать к нам приезжай, — сдается мама.

— Каждый день не смогу, но обещаю, как можно чаще.

***

ЕВА

Он отдаляется. Я чувствую это. Не то, чтобы он сильно изменился, но мысли его витают где-то всё чаще.

— Ева Анатольевна, Вас там спрашивают, — в кабинет заглянула администратор, прерывая мои размышления.

— Кто?

— Женщина какая-то. Миронова Анаит.

— Пригласи, — моё сердце бешено заколотилось.

Если я правильно поняла, это мама Давида. Вот, это удача. А я всё думала, как мне с ней познакомиться. Кажется, я сейчас наживу или врага, или союзника. Я очень надеюсь, что всё-таки второе, если всё правильно обыграть. Дверь снова открылась и в кабинет зашла невероятно красивая женщина. Ухоженная, элегантно одетая, чёрные как у Давида волосы уложены в элегантный пучок. А на лице — добрая улыбка. От сердца отлегло. Она точно не пришла попросить оставить её мальчика. Улыбаюсь в ответ.

— Здравствуйте, проходите.

— Здравствуй. Меня зовут Анаит Вардановна, я мама Давида.

— Я догадалась. Что привело Вас ко мне? Может, чай или кофе?

— Спасибо, ничего не нужно. Мой сын не спешит нас знакомить, вот я и решила прийти сама. Вы не против?

— Что Вы… Я только за, — с каждой фразой эта женщина мне нравилась всё больше.

— Расскажите мне, милочка, какие у вас отношения с моим сыном. И чего Вы от них хотите.

— Я могу быть честной?

— Вы обязаны ей быть! — эмоционально говорит она.

— Я люблю Вашего сына и хотела бы стать его женой, — говорю я, и жду приговора. На мои слова женщина улыбается.

— Приятно это слышать. А теперь, я хочу узнать подробности. Так что, жду Вас завтра к ужину. Адрес знаете?

— Нет, — чувствую себя неуютно, потому что Давид не соизволил меня пригласить к себе ни разу. Анаит Вардановна замечает моё смущение и ободряюще улыбается.

— Не стоит грустить, деточка, — переходит она на "ты". — Завтра в пять я жду тебя. Запиши адрес. И ещё, Давиду не говорите. Это будет наш маленький секрет, — женщина уходит, а я вскакиваю с кресла и совершаю некое подобие победного танца.

— Да-да-да! — от улыбки уже болят щеки, но я не могу прекратить улыбаться.

Мама Давида — моя союзница, а значит, победа в моём кармане.

К ужину с будущими родственниками я готовлюсь тщательно. Выбираю элегантный брючный костюм персикового цвета, делаю лёгкий макияж и ровно в пять въезжаю в ворота особняка.

Дом большой, но не слишком. Он не вычурный, а какой-то уютный. Видно, что строили для себя, а не для того, чтоб показать всем, как много у них денег. Дом окружает огромная ухоженная территория.

Анаит Вардановна сама вышла меня встречать. Мы устроились на кухне за небольшим чайным столиком. Она подала мне чай и выпечку.

— Я надеюсь, на диетах ты не сидишь? — ставя вазочку с печеньем и тарелку с пирогом, спрашивает женщина. — Я сама пекла. Ужин в пол восьмого, так что, можно съесть по кусочку.

На диетах я сидела периодически, но говорить об этом не стала. А с удовольствием положила себе кусочек пирога с вишней.

Анаит Вардановна расспрашивала обо всем. Про мою семью, про салон и, конечно, про наши с Давидом отношения. Я была максимально честной и открытой. Почему-то была уверена, что ложь женщина распознает сразу.

— Мам, я дома, — услышали мы Давида, прежде чем он зашёл на кухню.

— Ева, что ты тут делаешь? — забыв поздороваться, спросил он.

— Ева моя гостья, ты же не спешишь нас знакомить. — вступилась Анаит Вардановна. Давид перевёл недовольный взгляд на свою маму:

— Майрик, инче на анум айстех? ^[9] — задал он вопрос на армянском. Видимо, чтобы я не была свидетелем их разговора.

— Ес нран хравиреци, — спокойно отвечает она сыну. — Лав ахчике, индз дуре галис. ^[10]

— Индз дурькга кохкис цанкацац ахчик. Байц патэ ворь инкы пэткэ дурьга индз. ^[11]

Чувствую себя глупо, потому что не понимаю ни слова, а говорят явно обо мне.

— Сходи к отцу? — переходит женщина на русский. — А мы тут без тебя ещё пообщаемся. Ужин в семь тридцать, — говорит уже в спину уходящему Давиду.

Тяжело вздыхаю. По интонации разговора понимаю, что Давид не рад моему присутствию здесь.

— Ничего, Ева, — улыбается женщина. — Подуется и успокоится.

— Но я, наверное, лучше пойду. Не хочу портить вам ужин, — женщина задумалась на мгновение, а потом сказала:

— Наверное, ты права, не стоит на него наседать слишком быстро. В субботу мы устраиваем пикник у нас во дворе, ты приглашена.

— Спасибо, с удовольствием приду.

— Тогда ждём тебя к трем.

Мы попрощались, обнявшись на прощание. Уезжала я с хорошим настроением. Несмотря на то, что Давид был недоволен. Ох, милый, никуда тебе не деться.

*Мама, что она здесь делает?

**Я её пригласила. Очень хорошая девочка, мне очень нравится.

*** Любая девочка рядом со мной тебе будет нравиться. Но дело в том, что она должна нравиться мне.

ДАВИД

К счастью, когда мы с отцом спустились к ужину, Евы уже не было. А мама, на удивление, даже не заговорила о ней. Это было подозрительно. То, что они сговорились, было очевидно. Мама слишком сильно хочет меня женить, а Ева хочет меня окольцевать. Так что, я уверен, они спелись. Пора заканчивать с этим.

За ужином мама, в основном, обсуждала предстоящий праздник. Приглашенных оказалось около сорока человек, в общей сложности, так как пригласили сотрудников с их жёнами или мужьями. Я бы очень хотел пропустить это мероприятие. Но кто ж мне позволит.

*****

В три часа дня двор стал заполняться людьми. Меня спасало, что тут будет Дима. Я не умею быть таким как отец и видеть в каждом друга, тоже не умею.

На территорию въехала машина мамы, из неё вышла Лина с сыном. На ней были широкие укороченные джинсы с огромными дырами на коленях и обычная белая футболка. Тигр держался рядом, боязливо оглядываясь по сторонам.

— Здравствуйте, — поздоровалась она с родителями.

— Здравствуй, Линочка, — улыбнулась мама, а потом переключила внимание на мальчишку. — Привет, тебя как зовут?