Онлайн книга «Бешенство»
– Нет. Все онемело. – Вы уверены, что не хотите поручить это дело пластическому хирургу? – Вы ведь работаете в неотложке. Разве вам не приходится постоянно этим заниматься? – Да, но если вас беспокоит косметический эффект… – С чего бы? Я и так страшен как черт. Шрам, глядишь, послужит украшением. – Ну, у вас появится еще один отличительный признак, – сказала она, беря пинцет и нитку. Все необходимое нашлось в прекрасно оснащенном медицинском кабинете. Как и все прочее в Казаркином Холме, оборудование было самым лучшим и современным. Стол, на котором лежал Роби Брэйс, можно было установить в самых разных положениях, что делало его удобным для работы хоть с травмами головы, хоть с геморроем. Яркости верхних ламп хватило бы для любого хирургического вмешательства. В углу на случай необходимости стоял мобильный реанимационный набор, последней модели, разумеется. Она еще раз смазала рану бетадином и проткнула края изогнутой хирургической иглой. Роби Брэйс лежал на боку, не шевелясь. Большинство пациентов в такой ситуации опустили бы веки, однако его глаза оставались широко открытыми и неотрывно смотрели на противоположную стену. Хоть габаритов он был устрашающих, глаза смягчали грозное впечатление. Они были тепло-карими, с густыми, как у ребенка, ресницами. Тоби сделала еще стежок и протянула нитку через кожу. – Порез довольно глубокий, – заметила она. – Хорошо еще, в глаз не попал. – Думаю, он целил мне в глотку. – И он круглосуточно принимает успокоительное? – она покачала головой. – Вам стоит удвоить дозу и держать его взаперти. – Обычно так и есть. Мы держим пациентов с Альцгеймером в изолированном помещении, где можно контролировать их действия. Наверное, господину Хакетту удалось выбраться оттуда. И знаете, иногда эти старички не могут справиться со своим либидо. Самоконтроль-то исчезает, а телесные желания остаются. Тоби отрезала нитку и закрепила последний стежок. Рана теперь была закрыта, и Тоби промокнула ее спиртом. – А что за протокольное лечение? – А? – Сестра сказала, что господин Хакетт на протокольном лечении. – А, это исследования Валленберга. Инъекции гормонов пожилым людям. – Для чего? – Для омоложения, для чего же еще? У нас богатые клиенты, и большинство из них мечтают жить вечно. Они все с радостью готовы участвовать в новейших медицинских выходках. Он сел на край стола и помотал головой, словно пытаясь избавиться от внезапного приступа головокружения. Тоби охватила паника: чем люди крупнее, тем тяжелее падают. И тем тяжелее поднимать их с пола. – Лягте обратно, – велела она. – Вы слишком рано поднялись. – Я в порядке. Пора возвращаться к работе. – Нет, вы пока посидите здесь, ладно? Иначе вы можете упасть, и мне придется зашивать вас с другой стороны. – Еще один шрам, – проворчал он, – еще чуть больше отличий. – Вы и так ни на кого не похожи, доктор Брэйс. Он улыбнулся, но взгляд его оставался несколько рассеянным. Тоби опасливо наблюдала за ним минуту-другую, готовая подхватить, если тот отключится, однако он сумел удержаться на ногах. – Так расскажите мне побольше об этом протоколе. Что за гормоны колет Валленберг? – Целый коктейль. Гормон роста. Тестостерон. Дегидроэпиандростерон. Еще какие-то. На эту тему существует масса работ. – Я знаю, что гормон роста увеличивает мышечную массу у пожилых. Но мне как-то не попадались материалы по комбинированному применению. – Но все же в этом есть смысл, верно? С возрастом деятельность гипофиза угасает. И он перестает вырабатывать соки, свойственные молодости. Если верить теории, в этом-то и состоит причина старения – наши гормоны загибаются. – А Валленберг, стало быть, заменяет их? – Похоже, это дает некий эффект. Вон, взгляните на господина Хакетта. Парень хоть куда. – Да уж. Но почему вы даете гормоны пациенту с Альцгеймером? Он же не может дать на это согласие. – Возможно, он согласился несколько лет назад, когда еще соображал. – Исследование длится так долго? – Валленберг работает над этим с девяносто второго года. Загляните в «Указатель медицинских публикаций». Увидите, его имя мелькает в нескольких десятках изданий. Все, кто занимается гериатрией, знают Валленберга. – Брэйс осторожно поднялся из-за стола. Помедлив несколько мгновений, он удовлетворенно кивнул. – Непоколебим как скала. И когда снимать швы? – Через пять дней. – А когда я получу счет? Она улыбнулась: – Обойдемся без счета. Просто окажите мне услугу. – Угу. – Посмотрите карту Гарри Слоткина. Позвоните мне, если что-нибудь найдете. То, что я могла упустить. – А вы полагаете, что пропустили что-то? – Не знаю. Но собственных ошибок не выношу. Гарри могло хватить сообразительности добраться назад в Казаркин Холм. Возможно даже, в палату к жене. Будьте начеку. – Я предупрежу сестер. – Его нельзя не заметить. – Тоби потянулась к своей сумочке. – Он в костюме Адама. Тоби подъехала к своему дому, остановилась рядышком с «Хондой» Брайана и заглушила мотор. Она не сразу вылезла из машины, а задержалась на некоторое время: сидела и слушала тихое пощелкивание остывающего двигателя, наслаждаясь мгновениями покоя, когда никто ничего не требует. Как же их много, этих требований! Она сделала глубокий вдох и откинула голову на подголовник. Девять тридцать, тихое время в округе, населенной провинциальными интеллигентами. Родители ушли на работу, дети отправлены в школу или детсад, дома опустели в ожидании домработниц, которые все отдраят и пропылесосят, а затем исчезнут, оставив после себя характерный лимонный запах полироли. Это был безопасный район с ухоженными домиками; не самая изысканная часть Ньютона, но вполне удовлетворявшая потребность Тоби в том, что касалось упорядоченности жизни. После неожиданностей ночного дежурства в неотложке начинаешь ценить тщательно подстриженную лужайку. Чуть дальше по улице внезапно пробудился садовый пылесос. Затишье кончилось. Служба наружной уборки на своих пикапах уже вторглась в округу. Тоби неохотно покинула «Мерседес» и поднялась на крыльцо. Брайан, помощник ее матери, поджидал у двери, скрестив на груди руки и неодобрительно щурясь. Он был похож на жокея, изящный миловидный молодой человек, однако преграду он представлял собой значитльную. – Ваша мама сегодня прямо на стенку лезла, – сообщил он. – Не стоит так с ней поступать. |