Книга Молчанка, страница 21 – Алекс Хилл

— Так это твоя стена? Защитная броня? — спрашиваю серьезно, даже не пытаясь шутить. Хочу понять ее. Мия кивает.

— Просто я… — вижу, как она напряженно думает, пытаясь сформулировать мысли, — я не хочу, не могу заводить какие-то отношения. Будь то дружба или еще что-то. Это все ненастоящее, воздушные замки из лжи и пустых обещаний.

Могу согласиться с ней, но не во всем.

— Дружба не терпит лжи, — уверенно.

— Дружба и есть одна большая ложь, — невесело усмехается.

— Почему ты не могла говорить, Мия? Что произошло?

Мия

Три года назад

— Да ладно тебе, Лия, это совсем не страшно, — Джонни опирается о перила и смотрит вниз.

Это самая глупая идея за сегодняшний день. Даже глупее, чем забросать грязью толстяка Эрика. Но ребята абсолютно заражены мыслью, что это будет крутое доказательство нашей дружбы.

— Но течение такое быстрое, и здесь гораздо выше, чем с тарзанки, — пытаюсь убедить этих четырех идиотов не прыгать с моста.

— Да все будет в порядке, — Гарри уже сидит на поручне, болтая ногами в воздухе.

Смотрю на темно-синий поток, несущийся под мост, и тяжело сглатываю. Это безумие. Я, конечно, все еще на испытательном сроке после порванного рюкзака и вряд ли мое мнение идет в расчет, но… Мы можем погибнуть.

— А камни? Мы не знаем, какая там глубина и что на дне, — не сдаюсь я.

— В прошлом году я видела, как другие ребята прыгали отсюда, — Мелани кокетливо опирается локтем о железную балку и перекидывает свои белокурые волосы за спину.

Знаю, для кого она это делает. Маленькие мурашки топчут спину, подсказывая, кто стоит за мной.

— Лия, мы же все вместе прыгнем, поэтому в случае чего сможем помочь друг другу, — Марк кладет мне руку на плечо, подталкивая к краю.

Трясущимися руками хватаюсь за раскаленный металл и перекидываю сначала одну ногу, а потом другую. Оглядываюсь на ребят повторяющих мои действия в надежде, что кто-нибудь из них одумается и поддержит меня. Марк улыбается, поворачиваясь в мою сторону, и страх немного отступает.

— Один, — кричит Марк, весело смеясь и вскидывая лицо к небу. Солнце гладит его щеки, делая кожу еще светлее.

— Два, — верещит Мелани.

— Три, — орет Джонни.

Вибрация от перил переходит в мои руки, и я разжимаю ладони, бросаясь вниз.

Мы поможем друг другу в случае чего.

* * *

Сейчас

— Почему ты не могла говорить, Мия? Что произошло? — спрашивает Дерек.

Слова становятся поперек горла, но как только поднимаю глаза на собеседника, то они вылетают сами собой. Не знаю, что он сделал со мной, но я хочу все рассказать.

— Я прыгнула с моста, — чувствую мерзкую воду, заполняющую нос и рот. Уже давно не вспоминала этот момент. Единственный человек, которому я это рассказывала от и до, была мой психиатр.

— Зачем?

Невесело хмыкаю, подозревая, о чем думает Дерек.

— Это не была попытка суицида, я не настолько ненормальная, — не отвожу взгляд, чтобы видеть его реакцию. Только первоначальные эмоции правдивы, остальное легко можно переврать. — По крайней мере, была, — добавляю тихо.

— Забава? — уточняет Дерек. Он выглядит спокойным, сосредоточенным и внимательным.

— Точно! Веселье! — смех вырывается из горла, хотя здесь нет причины для него. — Мои чудо-друзья сказали, что это круто. Прыгнем с моста все вместе, а потом будем всю жизнь вспоминать. Только вот прыгнула я одна, — ноги пронзает холод и боль, как при падении в воду.

Кадры прошлого мелькают перед глазами, замораживая реальность. Лечу вниз и замечаю Эрика, плывущего вдоль моста прямо подо мной. Паника сотрясает тело. Стараюсь перегруппироваться, чтобы не задеть его, но уже слишком поздно. Удар такой сильный, будто я влетаю в бетонную стену с разбега. Остаюсь в сознании еще несколько секунд, охваченная болевой агонией и глотая пресную грязную воду.

Беспокойные мысли растворяются в темноте, забирая меня с собой.

Я думала, что умерла.

Затем череда больничных кадров. Белые стены и люди в халатах. Запах лекарств и антисептиков. Изможденное и искаженное злостью лицо Эрика. Его истошный крик: «Довольна, сука!? Повеселилась?! Вы со своими дружками-уродами совсем с ума сошли?! Ты же нас чуть не убила!»

Вспоминаю, как отчаянно желаю извиниться, но не могу вымолвить ни слова. Падаю на колени и начинаю рыдать, сжимаю голову руками. Эрик бросает на меня взгляд полный ненависти и уходит.

Это же была случайность. Я не знала, что он был внизу.

Я — нет, а вот кое-кто знал…

Дерек накрывает мои побледневшие сцепленные руки своими и нежно поглаживает. Сосредотачиваюсь на его прикосновениях и возвращаюсь в настоящее. Сосед смотрит в глаза, будто понимает, сочувствует, сожалеет…

— Только не надо делать вид, что тебе жаль. Им вот не было. Совсем, — выдергиваю ладони из приятного плена и поднимаюсь с дивана. Понимаю, он хочет успокоить меня, но это лишнее. — Внизу был мальчик.

Я задела его при падении. Нам очень повезло, что мы оба не погибли. Хорошо, что компания взрослых ребят отдыхала неподалеку. Нас вовремя вытащили и доставили в больницу. А мои «друзья» просто стояли и смотрели, как я тону. Думаю, они наслаждались. Это ведь было специально подстроено, — начинаю ходить взад-вперед. Эмоции закручиваются как ураган. — Я знала об их жестокости, но никогда не думала, что они используют ее против меня. Вернувшись в школу, все четверо мне улыбались, довольные своей проделкой. Так что не надо мне рассказывать о чудесах дружбы. Ладно?

— Вы были детьми… — начинает Дерек, но мой нервный смех перебивает его.

— Ооо… взрослые не лучше… Все считали, что я сделала это специально. Никто мне не верил, даже родители. Знаешь, довольно трудно убедить всех в своей невиновности, когда не можешь говорить. Тем более, когда все показания против тебя, — глаза жгут слезы, а кожу царапают горечь и боль. Но я продолжаю. Не могу остановиться. — Но это еще не все достоинства взрослых. Отец трахнул какую-то девку в нашем доме, только потому что ему захотелось разнообразия. А потом они с мамой устроили веселенькую бойню за совместно нажитое имущество. И единственное что они не могут поделить до сих пор, так это меня.

Вот тебе любовь и семейные узы, — затылок печет, будто кто-то палит его лазером, но адская машина во мне уже набрала космическую скорость. — Так что в жопу всю эту вашу гнилую дружбу, любовь, семью и прочее дерьмо, о котором рассказывают как оно на самом деле прекрасно! Это все равно, что накрыть его белым платочком и сказать, что оно не воняет.

Взгляд Дерека приклеен ко мне, а губы сжаты в тонкую линию. Его карие глаза пытаются успокоить меня мягким свечением, но я слишком разгорячена. Вижу, как усиленно он думает, стараясь подобрать правильные слова. Только вот мне это не нужно. Слова мне не нужны.