Книга Второй шанс попаданки. Войти в элиту, страница 32 – Дана Данберг

И вообще, что за вопрос? Какая разница, дотронулась она до меня или нет? Что у меня нет травм — очевидно. Или есть разница? И что-то мне подсказывает, что это общеизвестный факт, поэтому спрашивать нельзя — будет слишком подозрительно.

— Нет, не дотронулась или нет, провожать не надо? — хмыкнул он.

— Не дотронулась. Но я вовсе не возражаю, если вы меня проводите. Как-то здесь неуютно стало после встречи с этой зверюгой.

— Ну еще бы, сильная тварь, — как-то непонятно ответил магистр. — Пойдемте, и больше не ходите в темноте одна.

— Да уж не буду, — поежилась я. — Но что она тут делала?

— Ну вы же знаете, монстров привлекают большие скопления людей, — пожал плечами мужчина.

— Но она же пробежала сотни километров! Что, поближе города не нашлось?

Ох и рисковала я сейчас с такими вопросами.

— Может, и нашлось бы… Для обычного мутанта. Но такая сильная тварь уже почти обратилась в демоническую гончую, поэтому ее направляла сила.

— Куда направляла? — спросила я враз севшим голосом.

— Это-то и интересно, — искоса поглядел на меня магистр. — Может на разведку, а может… Как думаете, это случайность, что уже второй раз вокруг вас происходит что-то странное?

— Странное? Что вы имеете в виду?

— Например, нападение в Роще, которого по всем канонам не должно было случиться. И сейчас тварь напала именно на вас.

— Но что бы она делала, если бы я после ужина пошла в общежитие и не ходила по темноте?

— Может, она бы вас караулила. В конце концов, около вашего общежития глубокий карьер, где спрятаться не просто, а очень просто.

— Но почему я?

— Вот это-то и интересно. Что в вас особенного?

— Так может ничего и это случайность?

— Вы меня спрашиваете или себя пытаетесь убедить?

— Но во мне и правда нет ничего особенного!

Ну кроме того, что я иномирянка и целый месяц дразнила демоническую силу с другого берега реки, ага… Интересно, в каком именно из этих двух факторов дело?

А в том, что дело во мне я теперь даже не сомневалась. Хотя немного попахивает манией величия, да.

— Постойте! — я даже сама остановилась. — Но ведь в обоих этих инцидентах участвовала не только я, но и вы!

— Уели, — беззаботно хмыкнул магистр. — Может, дело и во мне.

— Вы меня окончательно запутали, — я сделала вид, что обиделась.

— А что тут гадать? Мы все равно намерений демонической энергии не узнаем. Так что кто из нас ей интересен и интересен ли, мы сможем вычислить только со временем. Вот нападут на вас еще раз, тогда узнаем.

— Очень оптимистично, рен Зеер, — саркастически фыркнула я. — Но мы пришли.

Я указала на дверь своего общежития. В принципе, я бы не возражала, чтобы он меня до двери комнаты проводил, все же наши коридоры с медленно загорающимися лампами навевают воспоминания о фильмах ужасов, а ужасов мне на сегодня хватит. Но, честно говоря, о таком просить как-то уж очень неприлично.

— Я бы вас попросил… — начал мужчина.

— Да?

— Во-первых, не ходить по темноте. Даже в компаниях. И целая толпа первокурсников не сможет справиться с подобной тварью, так что не стоит подвергать себя и других опасности.

— Вы все-таки думаете, что дело во мне… — констатировала я.

— Я не знаю, но лучше быть осторожнее.

— Ну хорошо, — я пожала плечами. Все равно у меня вряд ли в ближайшее время появится желание гулять по ночам.

— И еще, я прошу вас не распространяться о том, что сегодня произошло.

— О твари?

— О том, что она была здесь. Нам не нужна паника в Академии.

— Я понимаю, — кивнула. — Я никому ничего не скажу.

А ведь и правда понимала. Зачем поднимать людей на уши и нервировать, тем более что все кончено? На этот раз…

— Тогда до встречи, ренна Синель, — мужчина галантно приподнял котелок и поклонился. Будто я не его будущая ученица, а как-то светская дама.

— Спасибо, что проводили, и спасибо, что спасли. До встречи, ренн Зеер, — я тоже поклонилась и скрылась за тяжелой дверью общежития. И только тогда смогла выдохнуть.

Что-то я переволновалась, и дело вовсе не в монстре…

На волне опять поднимающегося адреналина, а темень вокруг очень способствовала воображению, да так, что мне уже мерещилось разное, я пулей взбежала на свой третий этаж и попыталась ввалиться в комнату.

Но она была заперта. Что за черт?

Я постучала, ведь за дверью точно кто-то был, но мне не открыли. Тогда я полезла в сумку сама и попыталась нащупать ключ. Впрочем, в замок его вставить не получилось, потому что с той стороны в нем уже что-то находилось. Вообще, мы так делали на ночь — оставляли ключ в скважине с внутренней стороны. Это и чтобы не подсматривали, и на всякий случай.

Нет, ничего такого, просто наши целительницы тоже слышали, что в общаге воруют. И есть такие умельцы, которые умудряются это делать, пока все спят.

— Эй, откройте, это я, — еще раз постучав, прокричала я. Ну а что еще делать, не ночевать же под дверью в темном коридоре? А все административные здания уже закрыты.

— Да открывайте же! — я пнула дверь. — Лиса!

— Ты чего орешь? — высунулась девица-старшеклассница из соседней комнаты.

— Да вот… — я указала на дверь. — Закрылись и не открывают.

— Бывают такие шутники, да, — кивнула та. — Хочешь я дверь сломаю?

— Н-не надо! — я аж начала заикаться от столь неожиданного предложения. Впрочем, а неплохая ведь идея. — Эй там, в комнате, если не откроете, мы дверь сломаем! Рядом со мной стоит наша соседка боевичка-старшекурсница, ей мои вопли спать мешают.

— Да, да, сломаю! — крикнула та и подмигнула мне.

— Спасибо, — прошептала в ответ я.

Еще несколько секунд тишины, какое-то перешептывание за дверью, и ключ повернулся. Дверь открылась на пару сантиметров.

— Это и правда ты? — спросила Лиса.

— Ну а кто еще? — удивилась я.

— Мы думали… Ну, монстр. Они могут всякое-разное…

— Что, и человеческими голосами могут? — хмыкнула старшекурсница. — Ерунды не говорите, деревенщины! Сами придумали — сами испугались.

— Могут, могут, — не согласилась Гетта, — мне тетка рассказывала. У них в городе так целую семью задрали. Младшая шлялась где-то, а когда пришла, в монстра превратилась.

— Так то не сама тварь, а зараженная тьмой. Но там симптомы очевидные, черные белки глаз, дерганные движения. И говорить из-за этого они могут с трудом, скорее хрипят.